сопровождались рисунками на полях, прямо как у Пушкина. Зарисовки были не слишком талантливыми и, скорее всего, представляли собой шаржи. Родя, очевидно, был высоким, тощим, нескладным, с тонкой шеей, болтающейся в воротнике рубашки, как карандаш в стакане, и с большим острым кадыком. Имелось и отдельно прорисованное лицо: вытянутое, с квадратным подбородком; нос длинный с горбинкой и большими ноздрями, маленькие глаза и кустистые брови. Интересно, сколько сотрудников Минфина похожи на этот корявый портрет. Могла бы хоть раз фамилию упомянуть, досадовал Григорий.
Третьим любовником Коротаевой являлся, похоже, ее собственный дядя — Эдуард Андреевич. «Мой сладкий дядюшка Эди», писала она о нем. Судя по дневниковым записям, к своему «дядюшке Эди» у нее действительно были самые сладкие чувства из всех упомянутых любовников. Она часто описывала его реакцию на те или иные свои поступки и даже пыталась предположить, что бы он ей сказал, если бы узнал… ну, вот, например: «Если бы дядюшка Эди узнал что я с первым встречным поехала на его дачу то опять бы наезжал на меня».
Дядюшки Эди сейчас не было в Москве, но он однажды позвонил племяннице. Его сообщение было самым первым: «Маша, это Эдуард Андреевич. Поедешь в Питер, поздравь маму от меня с днем рождения и скажи, что я, к сожалению, приехать не могу, дела. Ну все, пока».
В какой-то момент сообщение дядюшки Эди показалось Шаранину слишком нарочитым и официальным, но он не придал этому особого значения.
Шаранин никого пока не исключил из списка подозреваемых, но начать проверку решил с Роди.
Во-первых, он появился в жизни Коротаевой относительно недавно, а во-вторых, ни разу не позвонил ей за время ее отсутствия.
Через полчаса Шаранин сидел в своей машине на оптимальном для безопасного наблюдения расстоянии от главного входа в Минфин и разглядывал всех входивших и выходивших. Рано или поздно человечек, похожий на шарж, просто обязан появиться. Тогда Григорий элементарно пойдет за ним, выяснит, зовут ли его Родионом, Рудольфом, Радомиром или на худой конец Родериком, и если да — понятно, а если нет, значит снова станет ждать. Но судьба приготовила Шаранину сюрприз — из министерства вышли Щербак и Грязнов.
Для Шаранина не было новостью, что к поискам Коротаевой подключился Грязнов. Но если шеф «Глории» постоянно в деле, значит, они столкнулись с проблемами. Деркач, например, лично подключался к оперативней работе только в самых экстренных случаях. Интересно, Щербак с Грязновым уже узнали про то, что один из любовников Маши работает тут же в Минфине?
В руках Щербака была папка для бумаг. Значит, что-то они все-таки нарыли. Во время разговора Щербак попытался открыть папку и найти какой-то документ, но Денис остановил его и забрал папку. Затем они попрощались и разошлись в разные стороны.
Шаранин повернул ключ зажигания и на мгновение задумался — Щербак или Грязнов, за кем ехать? Но таинственная папка, оставшаяся в руках у Гряз-нова, разрешила все проблемы, и Шаранин поехал за Грязновым.
Грязнов сегодня был при параде — костюм, галстук, светлая замшевая куртка. Для встречи с кем, интересно, он так разоделся, романтическое свидание или важная деловая встреча?
Денис ехал медленно, словно еще не решил, куда ему нужно. Шаранина это раздражало, при таком темпе передвижения Грязное легко мог обнаружить за собой хвост. Но, оказалось, шеф «Глории» был озадачен совсем иным. Он искал приличное заведение, где можно пообедать. Наконец он остановил свой выбор на небольшом кафе под названием «У Шаховского».
Шаранин поставил свою машину на противоположной стороне улицы, рядом с химчисткой. Отсюда ему хорошо был виден столик Грязнова. Денис открыл папку и принялся листать какие-то бумаги.
Шаранин подумал, что хорошо бы нацепить на него «жучка», тогда можно будет добыть больше информации при меньшем риске. Но Грязнов слишком опытен, чтобы позволить повесить на себя «жучка» при личном контакте. Нужно найти способ сделать это через кого-нибудь, но это тоже слишком ненадежный способ. Размышляя об этом, Григорий заметил на окне химчистки объявление, написанное большими печатными буквами: СРОЧНО ТРЕБУЕТСЯ НАЛАДЧИК ОБОРУДОВАНИЯ.
Шаранину показалось, что он нашел решение. Он отогнал машину от входа в химчистку. Теперь ему уже не был виден сам Грязнов, но вход в кафе просматривался прекрасно. Шаранин вышел из машины и принялся прогуливаться вдоль улицы, поджидая подходящую кандидатуру для исполнения задуманного. Мимо него прошла женщина с коляской, два пожилых мужчины и стайка подростков. Наконец появился тот, кто нужен — одинокий мальчик лет десяти — двенадцати. Шаранин окликнул его:
— Эй, деньги нужны?
Мальчик ответил не сразу. Для начала он осмотрел Шаранина с головы до ног и, не проявляя особого интереса, произнес:
— Хм, а кому они не нужны?
— Можешь заработать, — Шаранин достал бумажник.
— Ну, — мальчик пытался держаться независимо, — и что надо?
— Мороженое купить.
— Какое?
— А какое любишь.
— Вам?
— Себе.
— Мне?!
— Горло не болит?
— Не болит.
Мальчик подошел к Шаранину. Он уже не пытался казаться крутым и независимым, а смотрел на Шаранина большими серыми глазами.
— А не врете?
— Держи, это на мороженое — Шаранин протянул десятку. — А это за работу. — Он покрутил перед носом мальчика сотенной бумажкой.
— За какую работу? — мальчик попятился назад.
— За смешную, как в фильмах Чарли Чаплина. Смотрел?
— А-а, это этот, — мальчишка попытался изобразить походку Чарли Чаплина.
— Точно, он, — засмеялся Шаранин, стараясь получше наладить контакт с мальчиком.
— Тысячу раз смотрел, только он черно-белый.
— Понятно. Так вот, — Шаранин заговорщицки наклонился над ухом мальчика.
Ничего не подозревая, он доедал телятину, запеченную с грибами, и просматривал новые сведения, добытые Щербаком на Коротаеву. Коллеги ее явно недолюбливали. Николай опросил шесть человек, и никто из них, составляя краткую характеристику Марии, не упомянул о ее выдающихся профессиональных качествах. Собственно, дурой ее тоже никто вслух не назвал, но это читалось между строк. Женщины говорили о ней с явной неприязнью, мужчины — наоборот, но эта неприязнь или приязнь, похоже, основывалась исключительно на ее внешности и, возможно, манерах. Одна дама даже назвала Коротаеву «не по годам вздорной».
Из собранной информации Денис, в принципе, уже составил примерный психологический портрет Коротаевой. Возможно, в нем не хватало мелких деталей, но в целом Мария в свои двадцать три года продолжала оставаться капризным избалованным ребенком. Единственное дитя в семье, которому наверняка неизменно заглядывали в рот и беспрекословно исполняли малейшие желания. Дитя выросло, превратилось в красивую девушку, и уже не только родители стали искать повода ей угодить, появились поклонники. Способности к учебе, возможно, у нее и были, но Денис совершенно не удивился бы, если бы узнал, что успешным окончанием института и последующей аспирантурой она опять обязана внешности. Преподаватели тоже живые люди. С мужской их половиной вообще все понятно, а женщин, возможно, покоряли Машины наивность и инфантильность. А в министерство ее пристроил, наверное, кто-то из влюбленных профессоров или дядя, у которого тоже наверняка есть связи.
Но чем больше Денис погружался в Машину жизнь, тем сильнее ему казалось, что ее исчезновение — не более чем очередной каприз. Хотя таких «принцесс», бывает, и ненавидят. Ненавидят женщины, у которых они шутя отбивают мужей, а потом также шутя бросают, ненавидят умные и некрасивые, вынужденные оставаться на вторых ролях, потому что красивые Маши неизменно занимают более высокие места на карьерной лестнице…
Денис все еще сидел, размышляя над остывшей телятиной, когда в кафе вошел мальчик с мороженым. Обычный мальчик, Денис даже не обратил на него внимания. Но мальчик уверенным шагом направился к его столику.
— У вас сигаретки не найдется?
Денис опешил.
— Чего?
— Сигаретки, говорю, не найдется?
— Иди отсюда, пока я тебе уши не надрал.
— Жадина!
Мальчик ткнул мороженым прямо в рукав его светлой куртки. Кусок шоколадного пломбира медленно, словно издеваясь, соскользнул к локтю, оставляя за собой широкий жирный след.
Денис вскочил, схватил салфетку и принялся растирать ею пятно, но это было совершенно бесполезно. А мальчишка сорвался с места и выбежал на улицу.
Конечно, за ним вдогонку бросился официант, но разве такого догонишь.
Шаранин расплатился с мальчишкой и теперь наблюдал, как Денис прошел в химчистку.
