Закончив делать записи, я с восхищением улыбнулся Лиз:
– Отличный доклад.
Потом Лиз рассказала нам, как прошел обед, и всю историю с пишущими машинками Ававы.
– А что сейчас? – поинтересовался я.
– Он военный министр. Ушлый мужик. Навидавшись африканских революций, он понял, что у руля тот, за кем армия, и хочет закупить оружие для своих солдат.
– И совершить переворот? – предположил я.
– Трудно сказать, но Жижи обронил, что военный департамент так считает, именно поэтому Жижи и было сказано, что от Британии Ававе оружия не получить.
– А при чем тут Жижи? – спросил Боб.
– Так удобнее справиться с ситуацией, – объяснил я. – Дать возможность парню из сферы общественных отношений осторожно преподнести эту новость. Ему есть, что терять, если Ававу свергнут.
Лиз продолжала:
– Ававе нужно оружие…
– Любое оружие? – уточнил я, стенографируя все ответы.
Лиз покачала головой.
– Главным образом противотанковые пушки. И амуниция. Базуки.
– Базуки. Так. Что еще?
– Это то, что ему нужно в первую очередь, но он бы еще купил автоматы, ручные гранаты. Запомни, он покупает практически все, кроме металлических касок, форменной одежды, ружей и подобной мелочи. Англичане оставили горы этого добра.
– И что ты ему сказала? – спросил я у Лиз.
Лиз описала свой хорошо разыгранный телефонный разговор с генералом Форстенхолмом. Мне она выделила роль бригадира Лоутера. Холост. Небольшой частный доход. Большие связи. Прекрасная военная карьера. Высокий пост в министерстве обороны. Живет один в пансионе. Несколько подружек (Лиз не включила себя в их число) и масса амбиций. Ну, это не слишком затруднительно.
Было ясно, что Лиз с Бобом до утра должны съехать с квартиры. Операция сорвется, если кто-нибудь из наших клиентов увидит одного из них здесь.
– Каждому закажу апартаменты в «Честере», – пообещал я им. – Там мы и закончим наш военный совет.
Боб и Лиз подхватили свои пожитки и, связав их в узел, бросили на заднее сиденье автомобиля Боба. Я надел пальто и потянулся было за котелком, но решил не брать его. Последнее время моя голова подводила меня: иногда она так раздавалась вширь, что я не мог надеть шляпу, а временами череп ужимался самым мистическим образом. Я от души надеялся, что это временное явление, но если оно само по себе не пройдет в ближайшее время, придется найти какого-нибудь шарлатана. От Лиз и Боба нечего было ждать сочувствия. И я с сожалением отложил в сторону свой котелок.
Мы всей компанией отправились в отель «Честер», который находился всего в нескольких минутах езды. Когда мы приехали туда, было уже два пятнадцать ночи.
Боб и Лиз подняли на ноги весь мужской персонал отеля, чтобы перенести свое барахло в заказанные мною апартаменты. Я даже не подозревал, сколько они умудрились накупить за время нашего короткого пребывания в Лондоне. Три дюжины платьев, сотни пар обуви, два мини-телевизора, шуба для Боба, кот Дед Мороз, кресло-качалка, которое, как мне показалось, было прихвачено из нашей квартирки, складной мотороллер, несчетное количество долгоиграющих пластинок и огромный стереопроигрыватель. Боб приобрел полный набор «Британской энциклопедии» и притащил связанные веревочкой стопки книг по археологии, портативную пишущую машинку и лопатку из нержавеющей стали. Через весь отель потянулась цепочка служащих в форменной одежде, напоминающих носильщиков на каком-то грандиозном сафари. Когда все было водворено в наши номера, а машина Боба поставлена на ближайшую стоянку, мы наконец ввалились в апартаменты Боба и вызвали прислугу.
Невысокий, плотно сбитый официант постучал, прежде чем войти.
– Слушаю вас, сэр.
– Немного перекусить, – заказал Боб. – Кувшин шоколада, печенье, бутылка бренди, содовая со льдом.
– Хорошо, сэр, – сказал официант.
– Вас зовут Спайдер Коэн? – спросил Боб. Официант смущенно улыбнулся, ну, совсем как девушка, кивнул и удалился. – Это мой знакомый, – объяснил нам Боб.
– Нисколько не сомневаюсь, – заметил я. – Ты знаком со всеми невлиятельными людьми Лондона.
– Именно, – жизнерадостно согласился Боб. – У меня много приятелей, но со всеми какие-то поверхностные отношения: я вижу их раз в несколько лет.
– Увидев одного из них, я понимаю, что это не лишено смысла.
Лиз, не обращая внимания на нашу пикировку, развивала тему.
– Если вам удастся убедить Ибо Авава, что в вашей власти утвердить продажу оружия Британским министерством обороны, он заплатит. Заплатит наличными, никаких чеков или денежных переводов. Он готов пойти на это. Он сам сказал.
Я поинтересовался:
– Ты намекала ему, что меня, можно подмазать?
– Нет. Я не знала, как ты захочешь это обыграть.
– Правильно.
Боб внес очередное предложение:
– А что, если мы заставим его принести портфель с деньгами прямо в министерство обороны? Я могу быть штабным офицером, встречающим его у входа.
– Нет, – решительно отклонил я. – Нет, нет и еще раз нет. – И не спеша начал объяснять: – Мошенник – это мастер дзюдо. Ни один клиент не заглотнет крючок, если дать ему предварительно ознакомиться со сценарием и прочитать свой диалог. Жертва должна быть в состоянии гипноза, ее нужно ввести в транс, но при этом поддерживать в ней безумие. Она спотыкается только на своей скорости. И скорость эта, и толчок – только собственная алчность человека. Человек, которому чужда жадность, не может стать жертвой обмана. Поэтому наша ставка прежде всего рассчитана на алчность. Второй фактор – незаконность. Чтобы обмишуренный простофиля не нанес ответный удар и не бросился докладывать в полицию, наше предложение должно содержать что-то нелегальное, но при этом мы, по возможности, не должны сами нарушать закон.
Боб и Лиз сидели с выражением явного недовольства на лицах, как бы желая показать, что уже сотни раз слышали все это, но я продолжал, как ни в чем не бывало. Наверное, я еще сто раз повторю это до конца операции. Я вел в бой нелегкий отряд, и если для успеха дела потребуется еженедельно читать одну и ту же лекцию, я буду ее читать, как бы они на меня не косились. Откинувшись на спинку кресла, я и закрыл глаза и попытался сосредоточиться.
Боб прервал ход моих мыслей.
– Ну, а тот чудак в Париже, он был совсем не жадным. Он ведь думал, что отдает свои деньги голодающих, в Оксфарм.
– Иногда встречаются исключения, – пояснил я. – Иногда вообще исход операции может быть непредвиденным.
– То есть иногда мы прогораем, – расшифровал Боб.
– Да, именно так. – Мне не оставалось ничего, кроме как подтвердить гениальную догадку.
– Я сказала Ававе, что в твоей компетенции – разрешить продажу, – сказала Лиз, возвращаясь к исходной теме.
– У меня есть вариант получше. Я буду чиновником, который списывает вооружение. Понятно?
– Нет, – честно признался Боб.
И я снова терпеливо начал объяснения.
– Мы скажем ему, что я – за определенную плату – списываю противотанковые минометы. Тогда они будут проданы как металлолом, в то время как на самом деле это будет оружие в прекрасном боевом состоянии. Единственное, что нам действительно нужно будет сделать, – скупить, а затем доставить ему металлолом из военного министерства в Лондоне. Он должен быть упакован в соответствующие контейнеры с надписью «Металлический лом» и сопровождаться накладными из министерства, справками и прочей бумажной дребеденью. И нам ничего не придется подделывать, все будет подлинным. А он заплатит нам в стократном размере и, кроме того, даст мне еще и взятку. Красиво, не правда ли?
– Звучит заманчиво, – оценила Лиз.
Разумная девочка. Она сразу поняла, что мой план очень жизненный. Я развивал мысль:
– Мы доставим это барахло в порт погрузки по железной дороге. Контейнеры могут быть осмотрены на железнодорожной станции. Нужно будет достать парочку настоящих орудий, даже если придется обратиться к киношному бутафору. И если этот Жижи и Ибо Авава захотят заглянуть в один из контейнеров, мы откроем его – наш контейнер, я имею в виду, – и покажем товар.
– Но в конце концов они же все обнаружат, – начал Боб, который вечно скулит по поводу планов, но никогда не может предложить ничего стоящего взамен.
– Да, обнаружат, – согласился я. – Найдут металлолом в контейнерах, как и указано в сопроводительных документах. Так на что жаловаться и кому?
– Он будет жаловаться вам, – предположил Боб.
– Прекрасно. Только меня уже здесь не будет.
– Никого уже здесь не будет, – развеселилась продолжила Лиз. – Кроме моего приятеля Жижи.
– Именно, – заключил я. – По крайней мере, ему представится еще одна возможность попрактиковаться в сфере общественных отношений.
