— Двое, — выдохнул «язык».
— Двое, кроме тебя?
— Да, — прошептал он, неотрывно глядя на Сергея.
Сверху открылась дверь, еще один ненавистный голос спросил:
— Скоро там? — И его обладатель начал спускаться вниз.
— А-а-а-а-а-а! — заорал недомерок, дикий тонкий крик эхом разнесся по подъезду.
Тут же, не успела я обернуться, Сергей с коротким замахом врезал ему под челюсть, голова мужичка с хрустом дернулась, он обмяк на полу.
В пролете появился молодой парень, которого при последней встрече я оглушила камнем в затылок. Глаза у него были чумные, пистолет поднимался дулом прямо мне в грудь. Сергей выстрелил с колена, парня развернуло, он завалился на бок и покатился по лестнице, упав у моих ног. Я молча взяла его пистолет, забрызганный кровью и поэтому скользкий, проверила предохранитель. Вместе с Сергеем взбежали на третий этаж.
Гусев ударом ноги высадил дверь, влетел в прихожку, затем в гостиную, заорал: «ЛЕЖАТЬ!!!» — и сам свалил третьего из оставшихся в живых моего мучителя.
Упав на больное плечо, старший знакомо зашипел, затем увидел меня и безнадежно замер.
— Держи его, — бросил мне Сергей, — пойду притащу этих двоих. — И вышел.
— Теперь все, — сказал он, возвращаясь, хлопая входной дверью и сваливая недомерка на диван. — Ты, Танечка, знаешь, что делают с трупами, когда необходимо от них избавиться, а выходить за пределы квартиры нельзя?
— Что?
— Рубят на мелкие куски и отправляют в унитаз. Крови много, но оправдывает себя. Только неприятно, когда это приходится делать с еще живыми, — тут взгляд его остановился на Старшем, и даже я помертвела — такой маской сделалось лицо Гусева, белой маской с горящими углями глаз, — но ведь приходится иногда…
Старший сглотнул.
— Чего вам надо? — спросил он.
— Где Гость? Где Дядя? Где Племяш? Знаешь?.. — вкрадчиво спросил Сергей.
— Не знаю, — ответил Старший, — не знаю. Я выполняю что скажут. А сейчас нам объявили недельный отпуск.
— Вот почему пьяненькие, — кивнул Гусев, — а где вы встречаетесь с Племяшем?
— Он сам звонит, — ответил Старший. В этот момент зазвонил телефон.
— Бери трубку, — приказал Сергей, — Таня, иди слушай. — Он снова повернулся к привставшему мужчине:
— Без херни. Одно движение — тебе не жить.
Понял?
— Понял, — ответил Старший, поднимая трубку стоящего рядом телефона. — Да?
— Гриша? — спросила трубка голосом Племяша. — Ты?
— Я.
— Вы мне нужны, все трое («Спроси зачем!» — шикнула я).
— Зачем?
— Дам инструкции да две недели вперед.
— А…
— Молчи! Не по телефону!
— Понятно. Куда приезжать?
— На дачу ко мне, быстрее! — Тут уверенность в голосе Андрея Николаевича дала трещину. — Да, и без оружия.
— Почему? — даже без моей подсказки спросил Старший.
— Блин, что за вопросы?!! — взъярился Племяш. — Раз говорю, значит, так надо! На ментов хотите налететь? На облаву? С пушками своими?! Все, давайте быстро!..
— Так я же ходить не могу… — слабо возразил Старший, кивком указывая на простреленные мной ноги.
— Привезут!..
— А как ты думаешь, убогий, — спросил Сергей Старшего, когда я пересказала ему разговор, — зачем он вас на дачку зовет? Без оружия-то, а?
Старший тяжело молчал.
— Правильно думаешь, — ответил за него Гусев. — Значит, договор с Гостем заключили, и теперь вы им больше не нужны. Зачем им, которые собираются работать по европейским стандартам, жлобы пьяные, обколотые, придурочные слабаки? К тому же — инвалиды без ног? Не нужны! — отрезал он.
— Вы менты? — быстро спросил Старший, приходя к какому-то решению.
— Типа того, — кивнул Сергей, ожидая продолжения.
— Я сам убийств не совершал, только за содействие можно… Еще, — он глянул на меня, — за изнасилование. Это сколько?
— От трех до семи за собачек, — ответил Гусев, — думаю, все семь и влетит за изощренность и другие приколы. А изнасилование — смотря как и кого.
Может, десять, может, пятнадцать.
— Если она, — он кивнул в мою сторону, — не будет заявлять об изнасиловании, я все скажу. И на суде выступлю.
— Она что?.. — медленно спросил Сергей, осторожно опуская пистолет на стол. — Она — что не будет?..
Старшего затрясло.
— Сережа, не надо! — крикнула я. — Не надо! Я не буду заявлять!..
Он обернулся, сверкая глазами.
— Да как же это — «не надо»?! Я!.. — Он выматерился, застыл. Потом сгорбился, отошел к столу, не глядя мне в глаза, взял пистолет, набрал какой-то номер.
— Сергеенко? Это я. Присылай оперативников, — продиктовал адрес, — тут двоих брать на дознание, один труп. Я убил. Минут десять-пятнадцать назад.
Да, по делу Булгаковой. Только быстрее, мне на дело ехать надо… Да. Жду.
— Таня, чтоб ты тут не мозолила глаза, посиди на лавочке во дворе.
Я скоро. Только пистолет оставь и отпечатки сотри.
В последний раз взглянув на Старшего, я вышла. Машина подъехала минуты через три. Из нее вышли четверо в штатском. Прошли в дом. Через десять минут появился и сам Гусев, прилаживая на бок милицейскую рацию.
— Пошли, — сказал он, — нам надо успеть на дачу одновременно с подходом группы.
— Будут брать?
— Да, материала по этому делу уже достаточно.
— Где она?
— В Жасминовке, недалеко от Шестой Дачной.
— Поехали, что ли?
— Поехали. — Он вдруг обернулся, ухватил меня рукой за талию, наклонил лицо и негромко сказал:
— Танюша, погоди. Я хочу, чтобы ты знала — я восхищаюсь тобой. Ты очень классная… сыщица.
— Иногда мне не хватает доктора Ватсона, — ответила я, не отстраняясь.
— Вот как, — кивнул Гусев, — ладно, поговорим потом…
Всю дорогу — разумеется, на заднем сиденье такси — я провела, положив голову ему на плечо. Шофер непрерывно шутил, повышая настроение, — очень симпатичный парень, смутно напоминающий мне кого-то; говорил он с оканьем, и у него были ямочки на щеках.
— Вот и ваша Жасминовка, — поведал шатен с обаятельной улыбкой.
— Спасибо, до свидания.
— Знаете, — вдруг сказал он, — здесь какие-то глухие места. Мне кажется, вы отсюда не уедете, вечер скоро. Давайте, я вас подожду, в пределах часа-полутора, и отвезу обратно. За ожидание возьму полтинник.
— Да нет, не… — начал Сергей.
— Подождите, подождите, — кивнула я, — если за нами машина приедет, я вам полтинник отдам, а если нет — так вы нас и повезете! — На том и расстались.
Дача оказалась среднего достатка, двухэтажная, с пятью-шестью сотками старого сада вокруг и тремя легковушками у ворот. Мы наблюдали за ней уже минут пять, а группа, вызванная Гусевым, все не подъезжала.
— Черт бы их побрал! — возмутился лейтенант на шестой минуте. — Что бы могло их задержать?!
— Не знаю. Может, еще раз позвонить? — Лезть в неизвестность самой, после всего пережитого за двое суток, мне очень не хотелось.
— Не надо. — Сергей начал было подниматься в поисках возможно приближающихся машин, но тут же припал к земле. — Смотри! Черт, камеры нет!
Там, метрах в ста от нас, Дядя, Мертвяк и еще один, незнакомый, выносили серые мешки размером с человеческое тело, соответствующей формы, и складывали их в багажники. Мешков было три. Поразмыслив, я прошептала Сергею:
— Зеленев да еще двое парней, которые приходили по мою душу два дня назад, — и объяснила, кто есть кто.
Лейтенант кивнул, прищурившись, и продолжал наблюдать.
Машины зафыркали и по одной стали отъезжать.
— Видишь номера? — еще более прищурившись, спросил он, спешно набирая код по рации.
— Нет, далеко.
— Але! Гусев говорит! Вы где там?! Хрен с ним! Сейчас от дачи отъезжают три машины — «девятка», «Ауди» и «восьмерка», там люди из булгаковской банды, в багажниках — трупы соучастников. Быстрее, они уже отправляются!
Он с довольным видом повернулся ко мне:
— Ну что, Иванова, пойдем на дачу? Развеемся?
— Там теперь только Племяш.
— И скорее всего Гость. Берем, Танюха, берем! — Он снова проверил пистолет и начал определять план действий:
— Подкатим к окнам, послушаем, а потом — на абордаж. Мне медаль дадут, тебе — премию «лимонов» пять.
— Я-то с тобой поделюсь, а ты со мной — нет.
— Ну и хрен с ней, с медалью… Только ты будь за спиной. Мало ли, какие они там профессионалы!
— Хорошо. Вдарим?
— Вдарим.
Под окнами было тихо, но негромкий разговор все же велся на кухне.
Расслышать его невозможно было, поэтому мы просто подошли к двери.
— Черт! — шепнул Сергей после нескольких попыток открыть. — Не поддается.
— Дай мне, — вставила шпильку, пошуровала, открыла, — женщины в пальцах всегда ловчее.
— Тише, — одними губами вымолвил Гусев и кивнул мне, мол, за мной.
Обстановка ухоженной дачи плыла перед глазами, мы медленно, но верно пробирались вперед, постепенно выходя на идеальную позицию для неожиданной атаки. Подошли к коридорчику, который упирался в приоткрытую кухонную дверь. Сергей глазами показал мне, чтобы отошла. Я сделала шаг вперед и остановилась за дверью из полированных, неплотно пригнанных досок.
