– Ого! – удивился Бейкер.
– Ведь это единственное, ради чего существуют все маяки: тысячи тонн камня, механизмы, склады, смотрители и все остальное, – только чтобы подавать световой сигнал.
– А что случится, если маяк погаснет?
– То же самое, что случалось и раньше, когда здесь еще не было башни. Конечно, это было очень давно… Тут закончило свою жизнь множество кораблей. В темноте, в туман, в шторм… Они, рифы, сами видите, расположились не очень-то удачно, как раз на подступах к Солмауту, именно там, где кораблю удобнее всего подойти к гавани… И так раз за разом… Представляешь, судно могло обойти благополучно весь мир, преодолеть тысячи и тысячи миль, и вот у самого дома, темной ночью, оно налетает на эти рифы и тонет. Сотни и сотни трагедий – большие и маленькие суда… Здесь могила многих прекрасных моряков… Да, в прежние времена это было место ужасных катастроф. Но теперь все в прошлом. Теперь суда проходят здесь совершенно безопасно, потому что риф обозначен, и капитаны точно знают, где находятся.
На Бейкера рассказ произвел сильное впечатление. Помолчав минуту, он спросил:
– Пожалуй, вам нравится быть смотрителем, да?
– Если бы мне это не нравилось, я не оставался бы здесь сорок пять лет, сынок.
– Я, наверное, тоже хотел бы стать смотрителем маяка, – задумчиво продолжал Бейкер. – Ведь это интересно, правда?
– Правильно, это интересная работа. От нее у тебя возникает ощущение, что ты тоже делаешь какое-то доброе дело. Ты полезен людям… Это лучше, чем воровать или убивать, как Мейси…
Тотчас же по лицу Бейкера пробежала тень, как будто окно в его душу захлопнулось. Доверительный тон беседы отца с сыном исчез, как и не было.
– Король никого не хотел убивать, – вступилась Рози. – Это был несчастный случай…
Митчел посмотрел на них снизу вверх.
– Суд не поверит в это. Судьи скажут, что он – убийца, и будут правы. Хладнокровный убийца…
– Он не убийца, – повторила Рози. – Пистолет выстрелил сам… – она продолжала защищать Мейси, но в ее голосе уже не чувствовалось той убежденности, что раньше.
Митчел покачал головой.
– По радио сказали совсем другое. Умышленное убийство… В любом случае ты же можешь увидеть это в его глазах. Он – бессердечный зверь. А разве он не угрожает все время пристрелить нас? Неужели ты веришь, что он этого не сделает, стоит кому-нибудь из нас хоть споткнуться? Думаю, он не способен даже на обыкновенные человеческие чувства.
– Способен… Он любит меня, – сказала Рози. Робсон с жалостью посмотрел на нее.
– Он выбрал странный способ доказать свою любовь, вот все, что можно здесь сказать. Впутал тебя в эту историю… Беда в том, что вы оба попали в плохую компанию и даже не понимаете, насколько плохую…
Рози презрительно фыркнула.
– Вы говорите то же самое, что и все остальные… Вечно мне читают мораль…
– Я только стараюсь помочь вам. Никогда бы не подумал, что такая неглупая парочка, как вы, свяжется с бандитами типа Мейси и Хайнеса. Но вы еще можете себе помочь, если захотите, конечно.
– Что вы имеете в виду? – не понял его Бейкер.
– Я имею в виду, что если вы сейчас поможете нам, это потом зачтется в вашу пользу. Тех двоих ждет то, что они заслужили, но вы – другое дело. Вы оба молоды, очень молоды. У вас еще есть шанс все исправить, если вы перейдете на нашу сторону.
Бейкер выглядел ошеломленным.
– Против Короля, вы хотите сказать?
– Правильно. Если бы вы помогли нам заполучить эту пушку…
– Нет, нет и нет! – оборвал его Бейкер. – Ты, наверное, просто спятил!
Приближающийся звук транзистора возвестил о том, то Хайнес поднимается вверх по лестнице из служебной комнаты.
– Кажется, твоя очередь охранять радиотелефон, Томми, – сообщил он.
– Хорошо, Крис…
Хайнес оглядел горизонт, но не нашел ничего интересного и спустился вниз, в машинное отделение, где находились Лоу и Мейси. Лоу чистил и полировал латунные детали генераторов и вроде бы полностью был захвачен работой. Мейси сидел на перевернутой коробке
по соседству с ним и с таким же усердием полировал свою пушку.
– Привет, Крис, – сказал он. – Ничего там наверху не видно?
– Не-а… Даже водоросли не плавают!
– Плохо, – Мейси полюбовался, как играет свет на полированной поверхности револьвера. – Смотри, как я его надраил!
– Да-а… – кивнул Хайнес. – Хотел бы я себе такой…
– Ты еще для этого маловат, дружок. За тобой пока нужен глаз да глаз.
Лоу поднял голову от генераторов:
– А что это за пушка?
– Револьвер, – с гордостью произнес Мейси, – три и восемь.
– А что это значит?
– А ты правда не знаешь, мальчишка?
– Даже не представляю.
– Ладно. Три и восемь – это калибр. Здесь, в барабане, семь пуль, видишь? – Мейси почти улыбался, если его вообще можно было представить улыбающимся. – Вам, дуракам, по одной, и еще запасные.
– Я думал, ты уже истратил одну…
– Да, но я вставил в барабан другую. Лоу кивнул. Помолчав, он добавил:
– Я только надеюсь, что он не выстрелит сам, по ошибке.
– Это невозможно, – заявил Мейси. – Черт, да ты что, вообще ничего не знаешь об оружии?
– Да, пожалуй, ничего.
– Здесь есть предохранитель, видишь? – показал ему Мейси. – Его нужно передвинуть, вот так… – большим пальцем Мейси снял оружие с предохранителя. – Это занимает полсекунды. А теперь я могу пристрелить тебя, мальчишка. Стоит только слегка нажать на курок…
Лоу с ужасом смотрел в черное отверстие дула.
– Не волнуйся, я не собираюсь стрелять. Во всяком случае пока.
– А где ты его взял? – поторопился перевести разговор на другую тему Лоу.
– Купил у парнишки в кафе. Эта пушка принадлежала его папаше, пока папаша сам не схлопотал пулю. Хорошая работа, да?
Хайнес хмыкнул.
– А у тебя есть лицензия на него, Король?
– Конечно, – кивнул Мейси. – Я не стал бы носить оружие без лицензии. Эти чертовы законы запрещают.
Хайнес крутанулся на одной ноге. Лоу опять принялся полировать детали генераторов.
– Мальчишка, а ты давно работаешь на маяке? – поинтересовался Хайнес.
– Уже полтора года, – ответил ему Лоу.
– Нигде больше не нашел никакой работы?
– Я и не искал.
– Ты что, хотел работать здесь?
– Да, очень.
– Тебе что, нравится здесь?
– Конечно.
– Что-то я не въезжаю… Что здесь может нравиться?
– Я люблю море, – объяснил Лоу.
– Да хоть возьми его себе насовсем, парень. Чего особенного в море?
– Я думаю, море – всегда особенное, – мягко ответил Лоу. Он старался говорить так, чтобы его голос не звучал вызывающе. – Оно всегда иного цвета, с новым освещением. Иногда вода гладкая, как шелк, иногда это дикая стихия… На море всегда что-нибудь происходит: то вдали проходят корабли, то выпрыгивает стайка дельфинов, на скалы выползают тюлени, большие бакланы выкармливают птенцов, прилив приносит на берег разные обломки…
– Черт, так вот что тебе волнует кровь! Ты слышал это, Король?! – Хайнес с жалостью разглядывал помощника смотрителя. – Неужели тебе это не надоедает, парень?
Лоу отрицательно покачал головой.
– В башне всегда есть чем заняться… И вообще, я люблю спокойную жизнь.
– Теперь она уже не такая спокойная, а? – захихикал Хайнес.
– Да.
– Неужели тебе никогда не хотелось птицы с неба? Неужели тебе никогда не хотелось совсем иной жизни?
– Он еще ребенок, – вмешался Мейси. – Не понимает, что это такое.
– Придурки, монахи чертовы! – ворчал Хайнес. – Сидят здесь посреди моря и только и думают, как бы еще повкалывать… Черт, всю жизнь на коленях. Спорю, что у вас и молитвенники есть, парень!
– Иногда они нам нужны, – ответил Лоу.
– Ладно, а почему вас здесь трое? По-моему, и одного хватило бы…
– Для того чтобы нормально нести вахты, должно быть три человека, – объяснил Лоу. – И на случай непредвиденных ситуаций… Раньше считалось, что на маяке могут управляться всего двое, но ничего не получилось.
– Почему?
– Ну, было много разных забот… Но все поменялось только после того, как на одном из маяков умер смотритель, а его напарник оставил его тело в башне, не похоронив, и ждал несколько недель до смены, потому что боялся обвинения в убийстве.
– О Боже мой! Ты слышишь, Король?… Вот это да!
– К тому же всегда может произойти несчастный случай – тогда уж нужны все свободные руки. Пожар, например… – Лоу в последний раз провел тряпкой по латунной трубке и встал. – Может быть, теперь ты хочешь, чтобы я приготовил обед, а, Мейси?
– Я буду есть жареную индейку! – заявил Хайнес.
– Хорошо, мальчишка, – сказал Мейси. – Иди вперед.
И он пошел за Лоу вверх по лестнице, держа револьвер наготове.
Впервые после захвата башни Робсон не испытывал беспокойства из-за того, что не вся работа делалась вовремя. Световая камера была вымыта, оптический прибор отполирован, полы в башне подметены, часть комнат убрана. После полудня все смотрители занимались своими личными делами, почти как раньше, когда башня принадлежала им. Робсон расположился в кресле в общей комнате и продолжал плести шерстяной коврик, уже давно начатый. Лоу погрузился в книгу. Митчел, поглядев в окно, сказал, что хочет немного порыбачить.
