Точно, все хорошо объясняется, даже возвращение Гэйла к трупу. Он хотел осмотреть его повнимательнее, чем мог при Годфри, и убрать все, что могло связать Янни с его «контактом». И Гэйлу повезло, что лодка оказалась совершенно невинной. Или бедный Янни плыл уже домой, когда случилось несчастье, или ночное путешествие правда было обычной рыбалкой. Даже нападение на дельфина можно понять. Я поверила, что Гэйл стрелял в животное, потому что боялся интересующихся им толп туристов, которые разрушили бы так нужную ему обособленность. То, что я так из-за этого разозлилась, не основание начинать расследование, которое, возможно, принесет вред семье Спиро и наверняка – семье Янни. Две осиротевших семьи и так достаточно перенесли. Нет, нужно молчать и радоваться, что совести не за что меня мучить. А что касается Макса Гэйла…
Кларнет замолк, проигрыватель выключился. В тишине я услышала какой-то шум в Филлидиной комнате. Она не спала, суетилась. Я посмотрела на часы. Двадцать минут первого. Спать пора давным-давно. Я пошла через холл к ее двери. «Филлида?»
«Заходи, заходи!» Голос, будто вот-вот заплачет. Сидя на кровати, она вытаскивала все из комода и бросала на пол. Очень хорошенькая, в какой-то штуке из желтого нейлона, с» распущенными волосами и большими страдальческими глазами.
«Что случилось? Что-то ищешь?»
«Боже мой! – Она выдвинула еще один ящик, заглянула в него и с шумом захлопнула. – Да его и не может быть тут… Я бы не сделала такой глупости, правда?»
«Потеряла что-то?»
«Кольцо. Бриллиант. Проклятый обожаемый бриллиант Форли. Когда мы были в заливе. У меня от этих историй в голове все перепуталось, но он был на мне, да? Да?!»
«Господи, конечно, да. Разве не помнишь, ты его сняла перед тем, как идти в воду? Подожди, Фил, оно не потерялось. Ты засунула его в косметичку, маленькую, на молнии, с розами. Я видела».
Она бросилась в гардероб, полезла в карманы купального халата. «А потом я его надела или не надела, когда вылезла из воды?»
«Не думаю, не помню… Нет, точно нет. Я бы его заметила на руке. Его не было, когда мы пили кофе у Годфри. Но солнышко, оно в маленькой сумочке, ты его точно туда положила».
Она отпихнула халат, захлопнула шкаф. «В этом-то все и чертово дело! Идиотская сумка до сих пор лежит на берегу!»
«Ой нет!»
«Точно. Я тебе говорю, ее тут нет. Я смотрела везде!» В ванной был бедлам, пляжная сумка валялась на полу в одной куче с тапочками и полотенцем. Она подняла сумку, надо полагать в сто восемьдесят девятый раз, перевернула кверху ногами, потрясла и бросила. Пнула полотенце ногой и повернулась ко мне. Трагические глаза, руки разведены жестом печали и благословения. «Ты видишь? Я по-кретински оставила все на кретинском берегу!»
«Но послушай… Может, ты его надела? Ты использовала косметичку, когда опять красилась. Может, надела и сняла, когда умывалась у Годфри. И оставила в ванной».
«Уверена, что нет. Не помню ничего подобного, а если бы оно у меня было во время умывания, я бы заметила. Нельзя не заметить, когда машешь такой сверкающей штукой у себя перед носом. Ой, какая я дура! Вообще не собиралась его сюда привозить, но забыла отвезти в банк, а на моей руке безопасней, чем… Или так я думала. Ой, черт, черт, черт!»
«Но послушай, подожди беспокоиться. Раз ты его не стала одевать, оно до сих пор в косметичке. Где ты ее последний раз видела?»
«Там, где мы сидели. Мы ее подпихнули под деревья, Макс Гэйл ее бы и не заметил. Он просто сгреб, что валялось, и пошел».
«Точно. Он спешил».
«О том я и говорю. – Она не замечала оттенков, говорила просто и смотрела на меня дикими глазами. – Проклятая вещь просто валяется в песке и…»
«Ради бога, не смотри ты так! Это безопасно, как в доме. Никого там нет, а если и забредет, кто поднимет пыльную пластиковую косметичку?»
«Она не пыльная, мне ее Лео подарил. – Филлида начала плакать. – Если уж на то пошло, он дал мне это гнусное кольцо, а оно принадлежит его гнусной семье, а если я его потеряю…»
«Ты его не потеряла».
«Его смоет прилив».
«Нет прилива».
«Твой дурацкий дельфин его съест. Что-нибудь с ним случится, я знаю. – Она уже просто рыдала. – Лео не имел права мне ничего давать такое, чтобы я все время за ним следила! Бриллианты – гадость, если они не в банке, про них все время думаешь и мучаешься, как грешник, а если они в банке, то какой от них толк, всегда плохо, никому они не нужны, это кольцо стоит тысячи и тысячи, а в лирах – миллионы, и надо будет говорить со свекровью, а еще с жуткими тетками, а его дядя собирается стать кардиналом…»
«Но это в любом случае ему не помешает, поэтому успокойся и… Эй! Что, по-твоему, ты делаешь?»
Она опять бросилась в гардероб и вытягивала пальто. «Если ты думаешь, что я сомкну, на секунду сомкну глаза, когда кольцо там лежит…»
«Ну нет, – сказала я очень строго и вырвала у нее из рук пальто. – Не дури. Естественно, ты волнуешься, но ты туда сегодня не пойдешь!»
«Но я должна», – пропищала она, вцепилась в свое пальто и готовилась к настоящей истерике.
«Нет. Я сделаю это сама».
«Ты не можешь. Одна. Ночью».
«Ну и что? Хорошая ночь, и я уж точно предпочитаю прогуливаться, а не смотреть, как ты тут визжишь. Я бы и сама на стенку полезла! Давай, давай, нужно иногда разнуздаться!»
«Но Люси…»
«Решено. Немедленно отправлюсь и возьму эту штуку, ради всех святых вытри глаза, а то у тебя будет выкидыш или что-то в этом духе, а уж тогда-то Лео точно найдет что сказать, не говоря о его маме и тетках».
«Я с тобой».
«Ничего подобного ты не сделаешь. Не спорь. Пошла в кровать. Давай… Я точно знаю, где мы сидели, и возьму фонарь. Давай завязывай, дам тебе попить и пойду. А ну быстро давай!» Я редко спорю с Филлидой, но если надо, с ней очень легко справиться. Сестра легла в кровать и слабо улыбнулась.
«Ты ангел, правда. Мне так стыдно, но я все равно не засну, пока оно не найдется… Послушай, может, позвонить Годфри и попросить его? Нет, он сказал, что уезжает и будет поздно. А если Макса Гэйла? Он виноват в некотором роде, что не увидел… Можно ему позвонить, спросить, видел он или нет, а потом ему придется предложить спуститься вниз…»
«Не собираюсь просить о милости мистера Гэйла. – Теперь она заметила мой тон. – Сама схожу. Честно, не боюсь. Чего бояться? Не верю в привидения. И не так темно, как кажется, небо забито звездами. Есть фонарь?»
«На кухне, на полке у двери. Люси, ты святая! Я не смогу существовать, пока эта штука не вернется в свою коробочку!»
«Нужно брать пример с меня и покупать украшения ты знаешь где. Тогда можно потерять на берегу все сразу, и никакой Лео за это не отлупит».
«Если бы я думала, что этим все ограничится, – сказала Филлида, постепенно становясь сама собой, – возможно, я и получила бы от этого удовольствие. Но его мать…»
«Знаю. И тетки. И кардинал. Хватит уже с меня, вполне представляю, что они занудят тебя до смерти. Прекрати переживать. Скоро положишь свой великий бриллиант под подушку. Пока».
Лесную тишину заливал звездный свет. Лягушки попрятались при моем приближении, закачали листья лилий кругами на воде. Я на секунду остановилась. Сказала, что не верю в привидения, знала, что бояться нечего, но никак не могла удержаться от взгляда на то место, где прошлой ночью появился Янни, и вся от этого покрылась гусиной кожей. Потом я услышала рояль. Нервная мелодия пробиралась между деревьев. Некоторые фразы я уже слышала. Точно, поэтому я Янни и вспомнила.
Призрак исчез. Просто тропа к берегу. Но я не сразу по ней пошла, сначала тихо поднялась к Кастелло.
Остановилась на краю розового сада, спряталась в тени. Розы пахли густо и сладко. Музыка звучала ясно, но приглушенно, значит, из дома, а не с террасы. Я узнала еще пассаж. Простая, почти лирическая фраза вдруг оборвалась на середине, как пропавшая в темноте ступенька. Я даже испугалась. Потом пианист заиграл опять, через полминуты остановился и вернулся на несколько тактов. Одну длинную фразу он проиграл несколько раз, прежде чем двинулся дальше.
Когда он остановился в следующий раз, я услышала голоса. Красивые переливы Джулиана Гэйла, неразборчивые ответы его сына. Опять рояль. Он там и работает. Они оба там. Доказательство чего-то, понятия не имею чего. Я повернулась и пошла с фонарем по тропе вниз, через поляну и по ступеням к заливу.
После темного леса берег казался светлым, как днем. Плотный песок, по нему легко ходить. Я выключила фонарь и заспешила к месту, где мы сидели утром. Тень от сосен была такой густой, что казалось, там что-то лежит. Еще один труп. Но я не остановилась. Это игра теней, не больше, еще один призрак, желающий покрыть меня гусиной кожей, образ, запечатленный в памяти, на этот раз не живого Янни, а мертвого.
Музыка тихо звучала сверху. Я не включала фонарь, чтобы не привлекать внимания Гэйлов, и приближалась к деревьям.
А что-то там лежало. Не тень, твердое, длинное, как тогда в воде. На самом деле.
