– Пойдем, – согласилась я.
Мы вышли из комнаты. Дверь я не закрыла, так что свет теперь падал в коридор. Прямо в луче желтого света я увидела еще одну дверь.
– Теперь туда, – сказала я.
– Зачем еще? – недовольно пробурчала Даша.
Мне уже начало надоедать ее странное поведение. Похоже было на то, что страх Даши непонятно по каким причинам прошел, уступив место чувству неприязни ко мне.
Или – этот ее страх принял такую форму?
– Послушай, – сказала я, – давай так – или ты беспрекословно выполняешь мои приказания, или ты сейчас поворачиваешь и идешь... назад. Или на все четыре стороны. Твое поведение меня раздражает и, честно говоря, настораживает. Тебя прямо как подменили. Ты мне мешаешь своими... постоянными пререканиями и глупыми вопросами. Мне не хочется терять силы еще из-за твоего занудства и... даже не знаю... Хочешь – давай просто разойдемся. Только в этом случае я не поручусь, что ты проживешь в этом подвале хотя бы полчаса, не говоря уж о том, чтобы отсюда выбраться...
Даша от неожиданности раскрыла рот и какое-то время стояла неподвижно. Потом выражение недоумения на ее лице сменилось испугом.
Мне ее даже жалко стало.
– Да чего ты? – проскулила она жалобно, – я просто это... боюсь я, ничего с собой поделать не могу. Вот и говорю всякую ерунду... Ты... не бросай меня, я больше не буду так...
– Договорились? – кратко спросила я.
– Договорились, – с видимым облегчением выдохнула Даша.
Я подошла к двери с намерением открыть ее и вдруг почувствовала какой-то шорох за этой дверью.
Я остановилась.
– Чего там? – спросила Даша.
Знаком я приказала ей замолчать. Она тут же заткнулась и закивала головой.
На цыпочках я приблизилась вплотную к двери и приложила ухо к замочной скважине.
Тихо. И света нет в комнате.
Может быть, мне показалось?
Выпрямившись, я легонько толкнула дверь ладонями, но она не поддалась – заперто. Тогда я на несколько шагов отошла от двери.
Надо что-то делать. Даша вроде бы пришла в себя настолько, что хоть немного стала похожа на ту Дашу, которую я столько лет знала.
– Держи, – вручила я ей пистолет, – прикроешь меня...
– А ты?.. – так же шепотом спросила она.
– А я – в комнату, – ответила я, – замок совсем хлипкий, его и пятилетний ребенок смог бы сломать. А дверь – сгнила наполовину. Выломаю дверь. Если что – стреляй. Только – в воздух или по стенам. Нам еще ничего неизвестно о том, кто тут и что тут... Так что – калечить никого пока не нужно... Раньше времени. Поняла?
– Ага, – кивнула Даша.
– Тогда – действуй.
Она снова кивнул.
Я отошла еще на несколько шагов и оперлась спиной на противоположную стену.
– Приготовься, – шепнула я Даше, нервно сжимающей в руках свой пистолет.
Сама я взяла на перевес обломок трубы. Потом оттолкнулась от стены, разбежалась и, выставив вперед трубу, полетела на запертую дверь.
Все произошло так, как я и планировала – от моего не слишком сильного удара дверь треснула и слетела с петель. Я, сгруппировавшись, упала на пол и перекатилась в угол.
Даша вдруг открыла настоящий ураганный огонь в темный дверной проем – надо думать, просто не удержавшись. Пули прошли у меня над головой – еще бы немного и я бы осталась калекой на всю жизнь.
– Совсем с ума сошла? – прохрипела я, поднимаясь на ноги. – Ты же могла меня убить!
Похоже, здесь не было никого живого – когда я ворвалась в комнату – никакого движения я не заметила.
Я нащупала на стене выключатель и включила свет. То, что я увидела, поразило меня. А вошедшая вслед за мной Даша сдавленно вскрикнул и стала еще более бледной, чем была до этого.
– Господи... – проговорила она.
– Вот именно, – подтвердила я.
* * *
Из милиции Антона отпустили раньше остальных, так как он, в отличие от всех задержанных возле кафе «У Михалыча» был совершенно трезвый.
– Иди, – сказал ему дежурный, – чего с тебя взять-то... Я даже штрафа не выпишу. И больше с пьяными придурками не связывайся. Чего вы не поделили-то?
Антон ничего не ответил. Благодарности по отношению к сотрудникам милиции он не испытывал, хотя прекрасно понимал, что не подоспей они вовремя, нетрезвые парни забили бы его до полусмерти.
Он вышел из отделения и, почувствовал внезапное головокружение, присел на скамейку. Сильно саднило разбитое лицо и здорово болел правый бок – его его куртке с правой стороны четко отпечатался след от чьего-то тяжелого ботинка.
«Сволочи, – почему-то без злобы подумал он, – пьяные уроды... Переловить бы вас по одному и вложить ума в одно место».
Внезапно Антон вспомнил лицо того пьяного длинноволосого парня, с которым уехала Света, и ненависть нахлынула на Антона с такой силой, что он до боли стиснул зубы.
«До смерти не забуду, – пробормотал он совсем неслышно, – кому под силу забыть, как твою любовь называют блядью... То есть – он не называл, но точно считал ее таковой. Ну и что с того, что она продает свое тело. Тело ведь – не душа... Я уверен, что она делает это вынуждено. Жизнь в столице дорога и жестока – и некоторым девушкам, которые оказались здесь без всякой поддержки, часто приходится заниматься такого рода бизнесом, чтобы только заработать себе на хлеб... А эти... сволочи... пользуются. Васик... Его друзья называли его этим именем. Ну что ж, найду я тебя, Васик, и тогда ты пожалеешь, что на свет божий родился. Гнида. А Света все равно будет моей. Вытащить ее из той клоаки, куда она попала – точно не по своей вине – это и есть сейчас главная моя цель... Как это сделать?»
Вспомнив что-то, Антон полез во внутренний карман и достал записную книжку. Открыл ее на нужной странице и усмехнулся с внезапной злобой.
– Феликс, – прошептал он, – значит, ты заправляешь той самой конторой, в которой трудится моя Света... Вот тебе-то и нанесу я визит. Предварительно договорившись о встрече, как это принято у вас – у бизнесменов. Бизнесмен... Я уверен, что он именно так себя и называет. А что? Теперь – торговать апельсинами и девичьими телами – практически одно и то же. Девичьими телами – даже выгоднее. Можно продавать по несколько сот раз... И ничего – товар не портится...
Антон тряхнул головой, прогоняя от себя злобу, заставляя себя мыслить яснее.
«Позвоню ему, – размышлял он, – договорюсь о встрече. Ну и... выложу ему все. Мне нужна Света, а я готов выполнить любые условия Феликса. Денег у меня и правда не так много, но зато я много что умею – и Феликс это знает. В Чечне обучают хорошо. А люди, привыкшие в стрельбе и убийствам, среди современных бизнесменом ой как ценятся. Тем более, среди таких, как Феликс».
– Эй, ты! – услышал вдруг Антон.
Он поднял голову и увидел того самого дежурного милиционера, который несколько минут назад выпустил его из камеры.
– Чего расселся-то? – вопросил дежурный, разминая в пальцах сигарету – видимо, вышел на крыльцо покурить. – Сейчас отпустят твоих... неприятелей, так что тебе лучше убраться отсюда подобру-поздорову. Минут через пять отпустят. Давай, иди! Мне здесь новой драки не нужно.
Антон поднялся и пошел прочь. Повернув за угол, он остановился и осмотрелся в поисках таксофона.
* * *
На больничном топчане лежал Васик. Был он абсолютно обнажен, неподвижен и, кажется, не дышал.
Мертвый?
Нет. Протянув руку к нему, я стала ощущать жизненное тепло, идущее от его тела. Слабое тепло – будто Васик находится в глубокой коме или введен кем-то в состояние каталепсии – полного паралича всех функций организма.
Но кто мог ввести его в каталепсию? Для этого нужно обладать недюжинными экстрасенсорными способностями... И почему он голый?
Даша позади меня переступил с ноги на ногу.
– Н-да, – проговорила я, – вот так дело. Кажется, здесь располагается лазарет... Поможем раненым? – спросила я у Даши, не поворачиваясь к ней – я не могла отвести глаз от неподвижного тела.
Я протянула вторую руку к Васику, чтобы несколькими умелыми пассами вернуть его к жизни.
– Отойди от него, – раздался позади меня голос, в котором я с трудом узнала голос своей подруги Даши, – не трогай его, слышишь?
– Что? – переспросила я, надеясь, что всего-навсего ослышалась.
Ответом мне послужило металлическое лязганье передергиваемого затвора. Даша с пневматическим пистолетом в руках находилась в паре шагов от меня – с такого расстояния можно запросто продырявить мне голову даже и не из самого хорошего пневматика.
* * *
Металлическую трубу я все еще держала в правой руке. Мне нужно было еще услышать голос Даши, чтобы точнее определить место, где она находится.
– Что с тобой случилось? – не поворачиваясь, спросила я.
– Ничего, – хрипло сказала Даша, – убери, говорю, руку, а то я выстрелю...
«И выстрелит, – почему-то уверенно подумала я, – господи, да что это с ней такое»?
