тебя тоже отравят, — он отпустил ее плечи и уставился в окно.
Синие глаза были невеселыми.
— Мне тоже.
— Я за тебя боюсь.
Агата промолчала.
— Почему тебе показалось, что в квартире кто-то был?
— Черт его знает, — честно объяснила Агата. — Показалось, и все. Ничего определенного, правда. Вроде бы провод на полу сдвинут…
— Только провод? Или что-то еще? — он по-прежнему на нее не смотрел.
— Только провод. Да и то я не уверена.
Он наклонился, заглянул ей в глаза.
— Тебе показалось, потому что ты ждала чего-то похожего?
— Нет, — удивилась Агата. — С какой стати кому-то ко мне лезть?
— Убили твоего дядю, — напомнил он.
— Мы были очень дальними родственниками.
Кирилл помолчал, вздохнул.
— Поменяй ключи. На всякий случай.
Агата кивнула.
Он опять помолчал.
— Хочешь, чтобы я остался?
Грустные у него глаза, невеселые. Или они и раньше такие были, просто она не замечала?
— Нет.
Кирилл молча повернулся и ушел, тихо прикрыв дверь квартиры. Она не умела так быстро двигаться. Когда запирала замок, на лестничной клетке его уже не было.
— У матери сожитель, — допивая чай, неожиданно сказал Павел.
Он не собирался делиться с Ксенией, само вырвалось.
Странно, раньше он даже с Юлием не всегда делился проблемами, предпочитал сам справляться.
Жена вопросительно на него посмотрела.
— Вчера видел мать с мужиком, — вздохнул Павел. — Хотел сказать ей, что Юлий оставил ей деньги, подъехал к отелю и увидел ее с мужичонкой.
— Разве это плохо? — Ксения пожала плечами.
— Да мне все равно, собственно.
— Одиночество тяготит в любом возрасте.
Ксения его не понимала, она оправдывала мать.
Его понимал только Юлий, но его больше нет.
— Майя Семеновна несчастная женщина.
— Да?! — усмехнулся Павел. — И в чем ее несчастье? Ей не удалось попасть на содержание к какому-нибудь богатому идиоту? Тут ей не повезло, это верно. Мужики у нее всегда были так себе…
— Павел, перестань!
— Что?! — ахнул он.
— Павел, она старая одинокая женщина…
— Замолчи! — Голос сорвался, он почти взвизгнул.
Мать пыталась от него избавиться! Если бы не Юлий…
Ксения грустно на него посмотрела, кивнула.
Павел отодвинул чашку, молча вышел из кухни. Обычно жена ходила за ним по пятам, когда он собирался на работу, сейчас Ксения вышла в прихожую, только когда он уже переобувался.
— Пока, — поцеловал ее Павел.
Сев в машину, он помедлил перед тем, как взяться за руль.
Ксения его не понимала.
Мать не была старой одинокой женщиной.
Она вообще не была женщиной, женщины не бросают своих детей.
Черт, он вполне допускает, что она могла отравить Юлия.
Мимо прошел сосед. Тот был примерно его возраста, Павел часто встречал его в подъезде. Сосед кивнул Павлу, Павел соседу.
Потом достал телефон из кармана пиджака, набрал мать.
Не надо, чтобы она уезжала. Пусть находится в Москве. Ему нужно убедиться, что не она убила Юлия.
— Пашенька! — мать умела казаться обрадованной и ласковой.
— Юлий оставил тебе тридцать миллионов рублей, — сказал Павел.
— Да? — равнодушной она тоже умела казаться.
— В права наследства можно вступить через полгода.
— Я знаю.
Еще бы она не знала. Она всегда знала все, что касалось денег.
— Если хочешь, можешь пожить у Юлия. Я не возражаю.
— Хочу, — помедлив, решила она.
— Приезжай через час в квартиру, — предложил Павел. — Я буду тебя там ждать.
Она приехала ровно через час. Павел успел добраться минут на двадцать раньше и, ожидая мать, стоял у окна в комнате Юлия. Смотрел в окно, а входящую в подъезд мать пропустил.
Дверной звонок пропиликал резко, громко.
Павел открыл дверь и обомлел — рядом с матерью стоял вчерашний мужичонка с двумя дорожными сумками в руках.
Вблизи мужик не казался ни помятым, ни суетливым. На Павла внимательно смотрели спокойные глаза.
— А вот и мой сынок, Коля, — защебетала мать.
— Николай Антонович, — представился мужчина.
— Павел, — сказал Павел, отступая в сторону, чтобы пара зашла в квартиру.
— Коля мой друг, Пашенька…
— Я понял, — перебил Павел и показал на лежащие на тумбочке ключи.
Николай Антонович поставил на пол сумки.
— Ну я пошел, — Павел выскочил из квартиры, захлопнул дверь и бегом спустился по лестнице к машине.
А сев за руль, пожалел, что даже не попытался выяснить, кто такой Николай Антонович и какого черта ему нужно от матери.
До работы он добирался долго. Уже начались дорожные работы, и в двух местах пришлось стоять в пробках.
* * *
Агата проснулась от страха. Тот был противный, липкий, мешал дышать. Она вцепилась в одеяло, прислушалась.
Оснований для страха не было, в квартире стояла тишина. Только за окном негромко стучал по подоконнику дождь. Сквозь неплотные шторы пробивался свет ночного города. С тихим шумом проехала машина за окном, потом вторая.
Не включая ночник, Агата босиком пересекла комнату, включила верхний свет.
В комнате никого не было, конечно. Ни в прихожей, ни на кухне.
Она превращается в психопатку.
Агата постояла у входной двери. Пожалела, что нет щеколды и нельзя надежно запереться.
Она вернулась в комнату, посмотрела на часы — начало пятого. Дождь усилился, застучал по подоконнику громче.
Агата легла, укуталась одеялом. Думала, что больше не заснет, но незаметно задремала. Когда открыла глаза, было уже совсем светло.
О ночном дожде ничто не напоминало, даже асфальт из окна казался сухим.
На работу она опоздала. Недовольный Роман буркнул:
— Где тебя носит?
Агате показалось, что он обрадовался, когда ее увидел, и она мысленно себя обругала. Ей казалось, что ее любит Кирилл, а на самом деле она мало что для него значила.
Не хватало еще ошибиться во второй раз, внушить себе, что Роман к ней неравнодушен, и разочароваться, когда выяснится, что это не так.
— Пойдем в серверную, будем резервную копию базы подключать, — позвал он.
Агата послушно отправилась за начальником.
Возиться пришлось долго, до вечера. Когда она окончательно убедилась, что все выявленные ошибки исправлены, от усталости гудела голова.
— Кончай, — заглянув в очередной раз, посоветовал Роман. — Завтра доделаешь.
— Уже кончила, — проворчала Агата, выходя из серверной.
Роман ее не услышал, он мчался куда-то по своим начальничьим делам.
По дороге к своему офису она заглянула к Веронике, но подруги на месте не оказалось.
То ли от усталости, то ли еще отчего-то Агата
