звонке в полицию некоего пожилого королевца, видевшего, как ночью выбрасывали большой пакет в мусорный бак у его дома. Возле магазина, находящегося напротив его окна, остановилась незнакомая машина, из которой выскочил парень. Старик даже подумал, что тот собирается грабить магазин. Но водитель вытащил из багажника пакет и бросил его в мусорный бак. Старик успокоился.
А утром отправился за молоком и заметил, как бродячий кот пытается порвать пакет, лежащий сверху на горе мусора в баке. И как-то жутковато рычит…
– Рычит? – не поверила я. – Кот?
– Так сказал наш свидетель, – пояснил Артур невозмутимо. – Но не только тебе, деду это тоже показалось странным. Может, поэтому он решился проверить – что в пакете…
– Он не боялся, что рванет?
– Вряд ли кот стал бы с такой страстью рваться к бомбе!
– Ну да, – согласилась я. – И что же там оказалось?
Обойдясь без театральной паузы, Артур сказал:
– Вторая рука. Судя по маникюру и всему остальному, той же девушки.
– И тоже в Королеве?
Он кивнул:
– Убийца разбросал части ее тела по городу. Видимо, считал, что хитроумно замел следы… Но не учел вездесущих бродячих животных и бомжей.
– Как мы вообще будем расследовать убийства, если города очистят от них?!
– И не говори! В общем, старик вызвал полицаев, а те нас. Я решил сам поговорить с дедом. Если он такой везучий, то мог заметить что-нибудь важное.
– Надеюсь, «везучий» ты произнес с иронией?
– А ты ее не расслышала?
Дом старика находился почти на въезде в город – крепкая четырехэтажная «сталинка», напротив которой возник кубик «Пятерочки». Похоже, именно в этот магазин и направлялся наш потенциальный свидетель за молоком, а обзавелся мертвой рукой…
Я вдруг сообразила, что не знаю важной детали.
– Она отрублена или отпилена?
– Отпилена, – уточнил Артур. – Коршун уверен, что бензопилой. Стефанович – это наш судмедэксперт – склоняется к тому же…
– То есть…
– Убийца расчленил труп в пустынном месте. Ночью бензопилу услышал бы весь Королев!
– А потом он привез труп в город, чтобы разбросать его по частям. Что у этого мужика с головой?!
– Это мы скоро выясним, – отозвался Логов так беспечно, будто уже знал имя и адрес кровожадного преступника.
И галантно открыл передо мной дверь подъезда, даже не имеющую кодового замка. Давно я такого не видела… Похоже, Королев – очень спокойный городок. Угораздило же этого расчленителя испоганить такое славное место!
– Борис Станиславович, вы хотели нас видеть, – сказал Артур, когда из-за двери донеслось сиплое: «Кто там?»
И показал в «глазок» удостоверение.
Мне понравилось, что он не стал кричать на весь подъезд о Следственном комитете или полиции. Мало ли какие люди жили по соседству со стариком. Еще заподозрят беднягу в чем-то противозаконном…
Борис Станиславович оказался очень высоким, даже выше Логова, и худым почти как я. Маленькая лысая голова сразу заставила меня вспомнить жирафа, и темные глаза его были также печальны. Впрочем, когда я в последний раз заглядывала жирафу в глаза? От подбородка к шее тянулись тонкие дряблые складки кожи, и это вызывало сострадание: почему-то мне подумалось, что этот человек был одинок всю свою жизнь, а не только в старости.
Не знаю, какие мысли родились у Логова, но он уже шустро разулся, бодрым тоном объясняя, кто мы такие, и потопал за хозяином в комнату. Она оказалась чем-то вроде холла – из нее выходили еще две комнаты, куда нас не пригласили. Старик первым сел за круглый стол в центре и привычным жестом поправил тонкую скатерть малахитового цвета, по низу которой сдержанно пестрели крупные цветы. Неужели он сам выбрал такую? Или у него все же была жена?
– Итак, Борис Станиславович, сегодня ночью вы кое-что увидели… Вам не спалось? – произнес Артур с неподдельным сочувствием.
– Я страдаю бессонницей из-за погодных перемен, – простуженным голосом пояснил старик. – Эта зимняя оттепель принесла с собой головную боль. Я промучился полночи, потом решил выпить таблетку.
Логов открыл блокнот:
– Вы не заметили, в каком часу это было?
– Как же не заметил? Почти в половине второго. Я всегда смотрю на часы, когда встаю.
– Зачем?
Мне показалось, что Борис Станиславович смущенно взглянул на меня, хотя ответил Артуру:
– Молодой человек, когда доживете до моих лет, поймете… Приходится следить за работой… некоторых органов.
– Я понял, – виновато отозвался Артур. – Вы пошли за таблеткой и выглянули в окно…
– Кувшин с водой стоит в кухне на подоконнике.
Он обернулся к окну и вытянул длинную костлявую руку:
– В наших домах очень широкие подоконники. Некоторые даже ставят на них микроволновки. Но я ею не пользуюсь. На газу можно разогреть так же быстро.
– А вреда меньше, – подхватил Артур. – Согласен. И вот вы…
– Я подошел к окну, чтобы налить воды. Нужно же запить таблетку…
На этот раз он взглянул мне в глаза, и я с готовностью кивнула: конечно, нужно!
– В этот момент и подъехал тот парень с мусорным пакетом. Меня еще удивило, что пакет такой маленький. Столько мусора не стоило и вывозить, верно? Я вот стараюсь накопить побольше, чтобы не ходить лишний раз. Но я не в эти баки выношу, у нас свои во дворе имеются.
– Это был именно парень? – уточнил Логов. – В смысле, молодой? Как он двигался?
– Он выскочил довольно шустро, так что, думаю, он еще молод. Не толстый. На нем была черная куртка. Расстегнутая… Черная вязаная шапка. Хотя, возможно, темно-синяя или коричневая, в темноте трудно различить такие нюансы.
«А он наблюдательный!» – удивилась я. И решила, что старику, наверное, чертовски скучно одному, вот он и заполняет жизнь мельчайшими деталями.
Видимо, Артур подумал о том же и откровенно вздохнул:
– А машину вы, конечно, не запомнили…
– Почему это? – обиделся Борис Станиславович. – К вашему сведению, молодые люди, я – инженер. Космические корабли строил. С самим Королевым работал. Неужели я один автомобиль от другого не отличу?
– С Сергеем Павловичем? – ахнул Артур и от возбуждения даже навалился грудью на стол. Глаза у него заблестели, как у мальчишки.
А я испугалась, что сейчас он начисто забудет о нашем деле и примется расспрашивать о главном конструкторе. Мне и самой было бы интересно послушать, но где-то рядом разгуливал монстр с бензопилой и никто не мог поймать его, кроме Логова.
– Славная эпоха была, – с горечью отозвался старик. – Все в прошлом… Сейчас таких гигантов не осталось. Эра пигмеев.
И хотя это не могло не задеть меня, как главного пигмея в этой комнате, я не могла не разделить его сожаления. Такого триумфа и поистине всемирной любви, которая была
