уныло сидел за пустым столом Даши, устремив доброжелательный взгляд выразительных карих глаз на Пашу Удода, который стоял перед Юлей и ждал момента полной тишины. Ковальский не просто видел, он ощущал, что Влад сейчас думает не об Удоде. Он думает вообще не о тех людях, которые собрались здесь.
— О Юлия! — нараспев, хорошо поставленным голосом начал Паша. — Ты выпь с тоскливыми глазами…
И в этот момент в кабинет вошла Даша Смирнова. Кивком поздоровалась со всеми и прошла к своему столу. Нестеров вскочил, освобождая ее стул. Никто и никогда не видел этого победного умника и красавца таким униженным и страдающим.
Антон вдруг засомневался в своем решении — всем и все открыто рассказать. Он не подумал, что все может услышать Даша. Но это, возможно, хорошо. Именно она должна узнать новость от него, а не получить ее в виде блуждающей и все окончательно извращающей сплетни. Он собрал все силы и храбро шагнул в центр кабинета.
— Прошу внимания, друзья. Не хотелось омрачать ваш отдых, но у нас случилась беда. О ее масштабах судить вам. Нужны варианты решения проблемы.
Ему удалось сжато, коротко и в то же время полно и всесторонне изложить происшествие, описать состояние, мнения и пожелания основных участников, кроме самой Галины, разумеется. Сам он поддерживал позицию Игоря Полунина — постараться в сжатые сроки разобраться во всем своими силами. Главный вывод: нужно срочно найти Галину.
В кабинете повисла тяжелая, недоуменная и потрясенная тишина. Ее разбил резкий, возбужденно звенящий голос Юлии:
— Да черт же подери, Антон… Сразу скажу, что не удивилась ни разу. Но я одного не могу понять: как ты, такой умный и осторожный человек, взялся просить Валю, чтобы пустила Николаеву в свою квартиру, к своей кошке и прочему. Опустим твои причины доверять собственному давнему секретарю. Я бы определила их одним словом. Тебе это удобно. Тебя устраивает. Но как можно было такое впарить человеку, который Николаеву знать не знает? Ну суетится тут много лет, исполнительная, во многих делах незаменимая секретарша. Но это стремная и мутная баба. Ты ни за что не признаешь такое вслух, но ты не можешь думать иначе. До этого кошмара, который, конечно, был неизбежен, никто из нас не пострадал от Николаевой, но никто, ни один человек в своем уме не порекомендовал бы ее личные услуги знакомому человеку, который рядом.
— Да, собственно, в том-то и дело, что ни один, — проговорил Антон.
— Юля, — мягко вмешался Влад. — Ты, наверное, в целом права, но я, скорее всего, тоже выполнил бы такую пустяковую просьбу. Валя искала человека для компании своей кошке, человек предложил свои услуги, но не решился обратиться к Вале, потому что они почти не знакомы. Я бы не увидел в том ничего криминального. Галина целыми днями и долгими годами тут, у нас на глазах. И все, что я могу о ней сказать: она всегда кажется как будто голодной и выглядит так, как будто ей ночевать негде. Трудно не посочувствовать.
— Люди, не увлекайтесь. Вас понесло совершенно не в ту сторону. Какая уже разница, кто кого просил и почему. — Николай Бородянский вальяжно ступил в центр кабинета и повелительным жестом прервал дискуссию. — Задача сформулирована четко и ясно. Нужно срочно найти эту лахудру и разобраться с ней, пока сюда не явились люди в погонах и с поисковыми собаками. У меня есть, скажем так, специалисты мгновенных решений и действий. Для начала надо бы попробовать вычислить местонахождение ее телефона. Ну и какой-то адрес, наверное, есть в ее деле. Хотя именно там она вряд ли сидит на ворованном добре.
— А к-к-к-кто ск-к-казал, что т-т-т-те… — зашелся в слишком сильном стремлении высказать важную мысль Паша-Удод.
— Успокойся, Паша. Я понял, — произнес Влад. — Да, кто сказал, что телефон там, где она сама? Никто нам не сказал, что она еще в Москве, а телефон не в мусорном баке. Что Николаева не пересекла, к примеру, границы России. Времени было немало. Что у нее нет соучастников. Никто не знает даже, жива ли она сама… Я к тому, Коля, что твои специалисты могут быть полезны, когда поставлена одна задача — расправа. Но там, где требуется во всем разобраться и в идеале найти оптимальный и бескровный выход, такие специалисты — следующий этап кошмара.
— У тебя есть очередная гениальная идея, как всегда? — насмешливо и довольно злобно спросил Бородянский.
Все уже знали, что он очень ревниво и даже враждебно относится к Владу, который пользуется слишком большим авторитетом у женской части коллектива. Но почему-то именно по отношению к нему Коля никогда не переступал границ приличия и быстро уступал, как будто опасался самого себя. Он и сейчас ретировался, подошел к столу и залпом выпил чашку холодного кофе.
— Я согласен с Владом, — сказал Антон. — Но совершенно не представляю, как нам с чем-то справиться и обойтись без полиции и вытекающей огласки.
— Нужно искать профессионала, — ответил Влад. — Такого, который способен сделать то, что должна делать полиция, только гораздо лучше, быстрее и деликатнее.
— Так я же знаю такого! — вдруг воскликнул стройный шатен с зелеными глазами, на которого присутствующие посмотрели с некоторым недоумением.
Антон не сразу вспомнил, кто это. Лицо очень знакомое, но это точно не сотрудник холдинга. Он вопросительно посмотрел на Юлю.
— Ребята, — объяснила она всем. — Вы, кажется, забыли артиста сериалов Егора Гусева, который появился у нас, когда киношники арендовали несколько помещений в нашем коридоре для съемок. Они тут работали пару месяцев, и Егор подружился со мной и Дашей. Люди с других этажей, наверное, эти съемки даже не заметили. Он тогда постоянно у нас тусовался, да и до сих пор навещает. Для нас с Дашей он уже свой и в курсе наших дел. Так что ты хотел сказать, Егор?
— Что я знаю частного детектива, который был консультантом нашего сериала. Он профи. Был следователем генпрокуратуры, потом ушел на вольные хлеба, но связи у него большие. Сергей Александрович Кольцов. Не знаю, правда, в Москве ли он сейчас. И телефона у меня нет. Но у режиссера точно есть.
— Так звони же, елки-моталки! — воскликнул фотограф Виктор и на нервной почве сделал серию крупных планов Егора.
Антон от волнения и перенапряжения почти перестал что-то видеть вокруг. В волнах плотного тумана светились только волшебные темно-серые глаза Даши. Они смотрели на него, и только в них было сострадание.
На следующее утро Юлия стояла у окна кабинета и смотрела, как у
