Ознакомительная версия.
– Мы? С Сашей? – Она подумала. – А знаете, нет! И его фотографии у меня нет, как ни странно! Только теперь додумалась, что он ни разу не сфотографировался вместе со мной. Надо же…
– Три года, Жанна! Три года!!! Вам никогда не казалось это странным?! – снова чрезвычайно громко заговорил Бойцов и тут же прикусил язык.
А у них с Шурочкой, между прочим, тоже не осталось ни одной общей фотографии. В его доме не осталось. Может, они и существовали где-то, в ее фотоальбоме, например. В ее мобильном, в ее фотоаппарате, компьютере, но это все если и имелось, то у нее. У него их не было! И фотографии Шурочки у него тоже не осталось. И он не помнил даже, носил ли ее когда-нибудь в своем бумажнике.
– Я старалась не замечать никаких странностей. Это Катька все выискивала странности в нашем с ним знакомстве, в том, какое он имя мне придумал.
– А какое имя он вам придумал?
– Снежанна… Меня вообще-то Жанной зовут, а Саша… Теперь уж не знаю, как его называть… Так вот, он все шутил, что нашел свою Жанну в снегу, значит, быть мне Снежанной. Катерина и по этому поводу язвила тоже.
Бойцов чертыхнулся.
Первое попадание имелось.
Жену покойного Сырникова звали как раз Снежанной. Дмитрий еще не имел возможности с ней пообщаться. Учитывая трагизм ситуации, траур по усопшему, ее высокое положение в обществе и все такое, к ее телу он допущен не был. САМ с ней говорил и выражал соболезнования, но факт оставался фактом – жену Сырникова звали Снежанной. И в миру, и по паспорту.
Это вам как?!
– Еще какие странности находила в вашей совместной жизни с Сашей ваша подруга?
– Ну… Она считала, что игрой в бильярд невозможно заработать столько денег, – начала перечислять Жанна. – Это потом уже она мне проговорилась, что нет и не было никакого загородного клуба, да я вам рассказывала…
– Да, рассказывали.
Он с тоской глянул в монитор.
Включать компьютер, нет? Протоколировать ее безумные утверждения или повременить? Что, если она все придумала, чтобы отомстить неверному, бросившему ее Саше? Он сейчас возьмет ее показания на карандаш. А она потом бросится в объятия блудного мужа, который вдруг вернется к ней, и с чем останется он – Бойцов?
С носом! К этому, как следствие, понимающие, с язвинкой, ухмылки со стороны коллег. Недовольство, которого и так не перелопатить, руководства. Выговор, невыплаченная премия, урезанная тринадцатая зарплата. Плюс к этому внутреннее неудовлетворение, что его поимела какая-то девчонка.
Нет, не нужно, пожалуй, ничего записывать.
А если он не станет протоколировать ничего, оставит их беседу в секрете один на один? На сегодняшнем совещании промолчит и никому ничего не скажет про Сырникова, который, возможно, три года морочил голову глупой девчонке, жил двойной жизнью, обманывая сразу двух женщин, но при этом называя их одним именем, что тогда?
А ничего! Никто же ничего не узнает!
Сырников мертв. А вместе с ним, получается, мертв и Саша Степанов – так, кажется. И вместе с ними, пардон, вместе с ним похоронены будут и его секреты.
Жена станет оплакивать любимого и любящего мужа и отца своих детей. Со временем забудет его, снова выйдет замуж и так и не узнает, что ее Вова Сырников последние три года перед своей кончиной параллельно имел еще одну семью, где назывался иначе и выдавал себя за игрока в бильярд, чем будто бы и зарабатывал.
Деньги-то он на содержание еще одной Снежанны наверняка выдергивал из своего семейного бюджета.
Знала или нет его законная супруга о безумном романе своего мужа? Если знала, то запросто могла организовать и покушение на него. Об этом не стоит забывать.
Но об этом не надо никому и рассказывать, не так ли…
Так, а что станет с Жанной Образцовой, промолчи Бойцов на сегодняшнем совещании и не раскрой тайну двуличия уважаемого всеми – тьфу ты – Сырникова Владимира Анатольевича?
А ничего! Она также забудет со временем о человеке, с которым делила кров три года. Полюбит кого-нибудь, выйдет замуж, нарожает детей и…
И ее не стоит сбрасывать со счетов как возможную подозреваемую, организовавшую покушение. Об этом тоже не стоит забывать.
Но об этом не надо никому и рассказывать, не так ли…
Ну а как же киллер? Бойцов совершенно упустил из виду этот момент. И слушал, если честно, то место в ее рассказе совсем невнимательно, причислив Жанну Образцову к сумасшедшим девицам, решившим отомстить неверному и сбежавшему от нее возлюбленному всеми правдами и неправдами.
– Жанна, – проговорил Бойцов задумчиво и решительно отодвинул от себя подальше клавиатуру, не станет он ничего писать, делать, что ли, ему больше нечего, – расскажите мне подробнее про того парня, с которым вы столкнулись у вашего подъезда.
– Понимаете, мне кажется, что столкнулись мы с ним не случайно.
– То есть?
– Мне кажется, он меня намеренно толкнул.
– Откуда такая уверенность?
– Там, в том месте, хоть и много снега, но все же есть где пройти, – начала она вспоминать, наморщив лоб. – И совсем не было никакой нужды наступать мне на пятки. Вы понимаете, о чем я?
Он кивнул согласно.
– А он прямо налетел на меня и все из рук выбил. Сумку, ключи от машины и тот журнал. Он поднял его, начал листать и наткнулся на фотографию Сырникова. Она крупным планом на развороте.
– И какова была его реакция?
– Его? Я не могу описать точно, я была слишком подавлена. И… И наговорила лишнего. – Жанна рассказала о своем неосторожном откровении с незнакомцем.
– Как он это воспринял?
Бойцова пока ничего не впечатляло, не страшно, что и прослушал поначалу.
Ну, столкнулись случайно, и что? Может, малый тоже задумался или чем-то расстроен был, потому и не заметил, что идет след в след за рассеянной девчонкой? И в том, что помогать ей взялся поднимать вещи из снега, тоже никакой странности. Нормальная реакция нормального воспитанного молодого человека. А вот в том, что она начала болтать и наболтала много лишнего, ничего хорошего, конечно же, нет.
– Не знаю. Не помню, – пожала она плечами. – Но он потом не вернулся.
– Куда?
– Не знаю! Я вообще его не знаю! – глянула она на Бойцова страшно перепуганным, немного диковатым взглядом. – У нас не так много жильцов. Я там давно проживаю, всех знаю. И знаете, гости их, социальные работники, почтальоны тоже примелькались как-то. Вроде бы не обращаешь внимания, но лица все равно запоминаются. И вот…
– И вот?
– Парня я этого не помню. Он ни к кому никогда туда не приходил.
– Может, с кем-то познакомился, – предположил Бойцов, считая ее подозрения мало вразумительными. – Может, по делу или родственник приехал к кому-нибудь?
– Согласна. Но он был без вещей, и почему он так и не вошел в подъезд?
– Не вошел?
Этот момент Бойцов прослушал. Пока анализировал возможность ее неадекватного состояния, прослушал.
– Нет! Я долго стояла на ступеньках, все ждала…
Вот идиотка!
Бойцов фыркнул.
А если это и впрямь был тот самый киллер, который убил Сырникова в автомобильной пробке, чего она дожидалась-то, непонятно?! Пока он с чьей-нибудь помощью откроет железную дверь, войдет в подъезд, нагонит ее и всадит ей пулю между глаз?
Девчонка либо была не в себе, либо не понимала всей чудовищности своего положения. Если не сочиняла, конечно же. Этого он пока со счетов тоже не сбрасывал.
– Потом поднялась к себе, открыла квартиру и все ждала, может, он войдет, – продолжила рассказ Жанна. – Не вошел! И никого вообще не было! Я в окно потом посмотрела, а его нет.
– Он был на машине?
– Нет… Не знаю… Темно, и я… Я не обратила внимания. Но он не вошел в подъезд, понимаете?!
– Понимаю.
Бойцов глянул на часы. Позавтракать он не успевает. И сидеть ему теперь перед начальством с урчащим желудком и выслушивать натощак все нелестные о себе отзывы.
Их будет много, он был уверен. Потому что дело ни с места. Потому что никаких свидетелей, кроме этой вот сумасшедшей, нет. А верить ей или нет – еще непонятно, можно ли.
Все остальные, кто стоял тем днем в автомобильной пробке, вызванные на допрос граждане, как по сговору, качали головами, пожимали плечами и утверждали, что ничего и никого не видели. Они и джип тот, объезжая, не запомнили. Ну, торчит какая-то помеха на пути, да и бог с ней, главное, что с места стронулись, а то уж невмоготу.
И так далее, и все в том же духе.
И о чем стоило сегодня совещаться? Из пустого в порожнее переливать, три протокола с места на место перекладывать. Да орать изо всех сил на тупоголовых следователей, не способных, не могущих, не желающих…
Может, правда уйти?
Устроиться охранником в какую-нибудь фирму. Зевать двенадцать часов перед телевизором, а потом трое суток дома перед тем же телевизором, а? Никаких тебе сумасшедших с утра, хотя и выглядевших очень симпатично. Никакого ора и ругательств, изрыгаемых начальством. Тишина, спокойствие. И, может, Сонька с девушкой его какой-нибудь познакомит. Он заведет с ней семью. Станет вместе с ней уже смотреть телевизор.
Ознакомительная версия.
