Ознакомительная версия.
– Вдвоем как-то не очень, – врала Катя и отворачивалась от прозорливого ока Жанны.
– Нет уж, празднуйте свою годовщину без меня, – отнекивалась она и снова пыталась что-то делать.
Но… Напутала в цифрах так, что Катьке все пришлось переделывать за нее.
– Я уйду в отпуск, – решила Жанна вчера вечером, когда они уже сдавали аптеку на пульт охраны.
– В отпуск?! Сейчас?!
Катькину вечернюю сонливость как рукой сняло. Она вытаращилась на подругу, даже потрогала ей лоб тыльной стороной ладони.
– Я не заболела, Кать, – поморщилась Жанна. – Просто не могу сейчас быть на людях. Не могу!
– А в одиночестве, думаешь, тебе лучше будет? – вздохнула Катя Земцова, ставшая ей в трудную минуту самой настоящей подругой. – Стены сожрут, Жанка!
– Не сожрут, – упрямо мотнула она головой. – Так лучше для меня, поверь. Так мне не придется делать вид и притворяться, что все замечательно.
– А на самом деле не так? – наивно распахнула глаза Катька, искренне считавшая, что если с глаз долой, то из сердца уж непременно вон.
– Нет, не так. – Жанна потащила ее к машине.
– Но ты же, Жанка, не любила его будто бы, Сашку своего?! Ты же просто жила с ним из благодарности и…
– Это ты так думала, – перебила она, впихивая Катьку на пассажирское сиденье. – И меня так думать заставила. На самом деле… На самом деле оказалось, я любила его. И мне сейчас очень больно, очень!
– Это пройдет, Жан, обязательно пройдет. Время лечит.
– Вот я и хочу это самое время пересидеть дома. Чтобы оно меня лечило вдали от посторонних глаз…
Сколько должно пройти времени для полного восстановления ее душевного равновесия, Жанна не знала. Но за день ничего не изменилось, и она даже пожалела о своем скоропалительном решении. Все так же ныло и страдало все тело, будто температура его поднялась до сорока градусов. Она даже за градусник схватилась, полагая, что простудилась и болит все как раз по этой причине. Но… тридцать шесть и шесть, хоть убейся. И давление было в норме. И язык розовый, как положено ему быть у здорового человека. Что-то пила на ночь и утром, что-то успокоительное и не очень серьезное, не вызывающее привыкания, но не помогло. Все тело по-прежнему болезненно выкручивало, сердце колотилось, а глаза застилало слезами.
– Как ты мог так поступить со мной, Саша??? – ревела Жанна над его футболкой, которую он оставил в ванной, перед тем как выйти из ее дома навсегда. – Почему я??? Почему именно я??? Любил ли ты меня вообще когда-нибудь?!
Она ложилась в обнимку с его футболкой на диван в гостиной, закрывала глаза и начинала перелистывать календарь из тысячи девяноста пяти дней, прожитых ими бок о бок. Придиралась к каждой мелочи, казавшейся ей прежде незначительной. Анализировала каждый Сашин промах, каждое свое негодование, каждую их размолвку. И…
И не находила ни единого намека на то, что он ее не любил, что обманывал, проводил время с какой-то еще женщиной!
Все казалось идеальным! Да и не казалось, оно и было именно таким. Он заботился, лелеял, пестовал свою девочку, придумав ей нежное, светлое имя. Он никогда не позволял ей расстраиваться. Он предостерегал ее от возможных опасностей.
А сам вот не уберегся! Как же такое могло с ним случиться, как?! Он же был очень осторожным. И почему, если он занимал такое высокое положение в обществе, с ним рядом в тот момент не оказалось охраны? А она, сидевшая всего лишь в каких-то двух метрах позади его машины, не предугадала, не смогла помочь, спасти…
Хотя что она могла в тот момент сделать? Закричать, поднять шум? Так она и представить себе не могла, да и не поверила бы ни своим глазам, ни чужим утверждениям, что этот лощеный мужчина за рулем и есть ее гражданский муж Саша. Подумала бы сразу, что они очень похожи, и все.
– Сашенька… – шептала она, захлебываясь слезами и пряча лицо в его футболку, все еще пахнущую его телом, его одеколоном и немного пеной для бритья. – Как ты мог так со мной поступить, как?! Я же… Я же, оказывается, любила тебя, да!!!
Имея – не ценим, потерявши – плачем. Вот уж истина народная не соврет, не даст усомниться. Не очень-то она и ценила их отношения. Не очень-то дорожила. Катька, конечно, тоже молодец – масла в огонь подливала.
Не той масти Саша казался ей! Недостоин Жанкиного высокого полета! Ей бы вот того-то и того-то, который бы ее то-то и то-то.
А зачем ей, спросила?! Ее все устраивало, как оказалось, все! И чрезмерная забота Саши о ее здоровье, и опека его. Стоило ей немного простудиться, как он тут же летел в аптеку и покупал самые дорогие лекарства, заставлял ее парить ноги и делал массаж стоп.
А уж как он переживал за ее безопасность! Все-то ему казалось, что Жанну на каждом углу подстерегают злоумышленники. Велел бросать сумку и не цепляться за нее, если кто-то попытается выдернуть ее из рук. Не бежать за тем, кто вдруг отнимет у нее мобильник. И уж ни в коем случае не пытаться остановить преступника, пытающегося угнать ее машину.
– Не смей! – испуганно округлял Саша глаза и грозил ей пальцем. – Это все мусор, это все наживается, для меня главное – ты…
Оказалось, что главного в его жизни было очень много. И жена, и дочки, и бизнес. Интересно, какое все же место отводилось Жанне? Подпольное главенствующее или?..
И она снова заливалась слезами, забывая есть, пить, спать.
Вспоминая о его страхах насчет ее безопасности, тут же задавалась вопросом: а как бы Саша отреагировал, узнай он о визите киллера в их двор, а? Испугался бы насмерть или…
В том, что возле подъезда Жанна столкнулась с тем самым парнем, который убил ее мужа, пускай и гражданского, она почти не сомневалась.
Это Бойцов нашел объяснение поведению того малого, что подбирал ее вещи со снега. Ему так выгодно было. Не нужна была лишняя головная боль еще и с Жанной. Его за убийство Сырникова трепали по полной программе. Вот он со снисходительной улыбкой и выдавал ей версии, освобождающие его от писания протокола, от расследования.
Зачем? Кого волнует ее безопасность? Кто она такая? Она простая девушка, которую очень искусно целых три года обманывал Сырников. Но этот обман ведь к делу не пришьешь, не так ли? Ей просто надлежало с этим жить. Так, кажется, посоветовал ей Бойцов? Хорошо еще, что подозреваемой ее не назвал в заказном убийстве. Хотя эта версия может быть у него на очереди. Вот не найдут убийцу и заказчика, непременно к ней прицепятся. Не вдову же им трепать своими подозрениями.
И зачем она только пошла к нему со своими жалобами на неверность Саши, зачем? Помчалась, едва успев проснуться! Зачем? Не стоило. Тут еще парень этот странный возле подъезда. Скорее с перепугу она к Бойцову подалась.
Жила себе жила в золоченой скорлупе, ни о чем таком не думала. Раздражалась даже на Сашу, когда он о маньяках ей ужасы рассказывал и статьи из газеты цитировал. Его опека казалась ей лишней. А как осталась без всего этого, так и растерялась. А от растерянности до панического страха всего пара шажков.
– Жанка, привет, – на фальшивом подъеме поздоровалась с ней Катька, исправно звонившая ей два раза в день: утром и вечером.
– Привет, – хриплым голосом отозвалась Жанна.
– Как дела, что делаешь? Тут на днях в Доме кино…
– Кать, не начинай, – взмолилась Жанна и всхлипнула. – Ты позвонила? Узнала, что я жива и здорова, не повесилась и не отравилась, что еще?!
– Ты, может, и жива, но не совсем здорова, – проворчала Катерина. – Так и в психушку недолго загреметь! Ревешь небось?
– Реву, – призналась Жанна и вытерла мокрое лицо Сашиной футболкой. – Плохо мне без него, Кать!
– Понимаю.
– Ладно бы он просто обманывал меня, так его еще, мерзавца, и убили!!! – И она зарыдала в голос. – Я ведь теперь никогда его больше не увижу, Катя-аа!!! Никогда!!!
– Ну а увидела бы, и что? – Катька вдруг тоже подозрительно засопела носом. – Что сказала бы? Саша, возвращайся?! А он вон и не Саша вовсе, а…
– Катя-аа!!! Я тебя прошу-уу!!! – завыла Жанна, катаясь по дивану с телефонной трубкой и футболкой в обнимку. – Не начинай!!! Он бы, может, со временем вообще ко мне перебрался бы, а так…
– А так что?
– А так у меня никакой надежды, никакой!!! Я ведь больше никогда его не увижу, никогда! Я психанула на него и даже не поцеловала, когда из дома выходила, не попрощалась с ним!
– А это… Жан… – Катька вдруг замялась неуверенно, а потом спросила осторожно так, с подходом: – Жан, а хотела бы попрощаться-то?
– Ты это к чему? – Она тут же села с выпрыгивающим из груди сердцем на диване, еще не понимая, куда та клонит.
– Я тут узнавала по своим каналам… Похороны завтра, – призналась Катька. – Затянули в связи с убийством и трудно продвигающимся расследованием, и тело долго не отдавали родственникам. Теперь вот… Завтра, Жанка, его хоронить будут.
– Кого??? – Судорога тут же вывернула колени и ударила в затылок так мощно, что потемнело в глазах. – Кого завтра хоронят, Кать???
Ознакомительная версия.
