Ознакомительная версия.
И он еще смеет утверждать, что это не его люди! Неубедительно, господин Баскаков! Совсем неубедительно!
– Входи, – приказал он ей, открыв дверь Дашиной квартиры ее же ключами.
Даша вошла. Остановилась у порога, наблюдая. Войдет – нет? Миссия его вроде бы закончилась. Наблюдение снято. Она доставлена в целости и сохранности до дома. Чего он мешкает?
Вошел. Толкнул ногой дверь, захлопывая. И пошел сразу в кухню. Там ставшим уже привычным жестом швырнул пакеты на стол. Оперся обеими руками о него, пока еще не поворачиваясь к ней. И так стоял какое-то время.
И лучше бы так и стоял, потому что, когда повернулся, ей снова захотелось лететь вниз через все этажи и перекрытия.
Лик его был ужасен, ничего больше и не вспомнилось из прочитанной литературы!
Губы побелели, скулы заострились, анализировать выражение глаз она поостереглась. Жить не захочется, точно, если расшифруешь!
– Я жду объяснений!!! – потребовал он негромко, но с выражением. – Жду немедленных объяснений!
– Вы ждете?! – она аж попятилась. – Сверхнаглость, не находите, господин Баскаков? Это я жду объяснений!
– Каких же? – Он до такой степени сузил глаза, что вряд ли вообще ее видел. – Что я должен объяснить?
– Первое – почему вы до сих пор никак не успокоитесь и не снимете своих людей с наблюдения?
– А второе?
– Второе... Ну, второе, мне хотелось бы, чтобы вы признали, что проиграли мне в который раз.
– Ага! – Баскаков оттолкнулся от стола и пошел описывать круги вокруг нее. – Я проиграл?
– Да, да.
– В который раз?
– Именно!
– Не вы проиграли, пытаясь засадить невиновного человека за решетку?
– Вы не агнец божий, прекратите ломать комедию! – возмутилась Даша, стоять в круге, очерченным им, было страшно. – Вы бизнесмен, который...
– Именно!!! – заорал он не своим голосом. – Я бизнесмен! А вы пытались сделать из меня преступника, убийцу!!!
– Я не пыталась сделать из вас преступника. Я пыталась доказать, что это так и есть.
– Доказали? – Он встал сзади и дышал теперь ей шумно в голову.
– Нет, – она поежилась.
Кто знает, что у него на уме? Может, он сейчас как раз глушитель на пистолет навинчивает, стоя вот так сзади и опаляя ее затылок огнем.
– Так кто же проиграл в этом случае, а? – Он зашел спереди, слава богу, руки были пустыми, пистолет отсутствовал, глушитель тоже. – Итак, второй пункт плавно опускаем? Признавать мне нечего, и объяснений быть не может.
– Ладно... – поспешила она согласиться. – Хотя ваш провал с Сашей Косым...
Она тут же запнулась.
Стоять с ним лицом к лицу было еще хуже. Ощущение собственной уязвимости и наготы было непередаваемым.
Сражает наповал, паскуда! Нелька была права.
– Ладно, это опустим. Не нужны мне ваши признания. Но ваши люди...
– Это не мои люди, – оборвал он ее резко. – Что дальше?
– Как не ваши?! – Даша оторопело заморгала, позабыв на какое-то время о том, что он – это он и что ей очень неуютно стоять с ним очень близко лицом к лицу. – А... а чьи же они тогда?!
– Эти двое, насколько мне известно, работают на Славу Сулеймана, – нехотя обронил Баскаков и неожиданно сделал два шага назад.
– Это тот Слава Сулейман, чьих родственников вы...
Он не дал ей договорить. Стремительный бросок… и он схватил ее за затылок, больно прищемив волосы, и сильно запрокинул ей голову.
– Я ничего не делал с его родственниками, поняла??? – прошипел Баскаков ей куда-то в шею. – Ни я, ни мои люди ничего не делали с его родственниками!!! Никто из моих не причастен к их смерти, никто!!! Я не воюю с женщинами и детьми!
– Правда?! – скорбно шепнула она ему в висок, он как раз маячил сейчас на уровне ее рта. Об искушениях, дрессирующих сейчас ее мозг, можно и не говорить, их было очень много, чрезвычайно много. – А как же я?! Я же тоже женщина! А ты объявил мне войну! И воюешь таким мерзким, таким бессовестным образом!
– Каким? – Он вдруг тоже понизил голос до шепота, чуть ослабил хватку, но совсем не выпустил.
– Ты подослал следить за мной Сашу Косого. Тот убил мужа моей подруги, дождался, пока я приеду, оглушил меня, вложил пистолет в мои руки и вызвал ментов. И после этого ты считаешь себя благородным, Захар?!
Она если не знала, то предполагала, конечно, что Косой не убивал Мишаню. Он по времени не успел бы этого сделать, если только Станислав Сергеевич не просмотрел его прежний визит двумя часами раньше. Но это вряд ли.
А все равно сказала именно так.
Слабым ментовским захватом назвал бы это сейчас ее бывший коллега Ваня. Ни один идиот под этим не подпишется. А Баскаков не был идиотом.
– Он никого не убивал, Даша, и тебе это известно так же хорошо, как и мне, – обронил Баскаков задумчиво, продолжая вести диалог с ее ключицами и шеей.
– А мне по голове тоже не бил?
Он не ответил.
– Он следил? Следил! Он шел за мной по пятам. Более того, он наверняка прослушивал мой телефон, поэтому и приехал минутой раньше и подстерег меня. Откуда же тогда стало известно, куда именно я поеду?..
– Не было никакой прослушки, – нехотя признался Баскаков и неожиданно погладил ее затылок большим пальцем. – А маршрутом ты ездила всегда одним и тем же: работа – дом – подруга – магазин. Скучно живете, Дарья Дмитриевна, хочу отметить.
– Пускай не было прослушки, – упрямо гнула свое Даша, старательно не обращая внимания на крупные мурашки, разбуженные его большим пальцем. Они горохом посыпали до самых пяток. – Но он следил за мной? Следил!
– Допустим.
– Вот! И когда вошел следом за мной в квартиру или минутой раньше и увидел труп, то не нашел ничего лучшего, как уложить меня рядом с ним. И пистолет в руки вложил, придурок!
– Целиком и полностью согласен. – Баскаков отшатнулся, выпуская ее из рук. Сел за стол, побарабанил по нему пальцами. И вдруг спросил, привычно улыбаясь одними глазами: – Ну, где? Где сырники, Дарья Дмитриевна? Среди ночи за творогом побежали, за сметаной, а сырников до сих пор нет! Безобразие! Хочу сырников! Со сметаной!
И она ведь стала стряпать сырники, молясь про себя, чтобы они удались.
Штука капризная, между прочим, если кто думает, что это не так. Тесто не должно быть слишком густым, изделие получится тогда жестким с опавшей серединкой. И не должно быть слишком жидким, тогда сырники расползутся по сковородке – не собрать. Нужно уметь попасть в золотую середину. Раньше получалось. Теперь – только бы поймать! Давно не делала ничего в кухне, очень давно.
Все получилось! Ровненькие, золотистые, пухленькие. Сверху ложку сметаны, и нате вам, господин Баскаков, угощайтесь, коли вам блюдо такое по вашему статусу, зубам и настроению.
– Вкусно, – отметил он, отодвигая пустую тарелку, слопав целых семь штук. – Молодец, Дарья Дмитриевна, хорошая хозяйка. Что же муж-то сбежал от такой мастерицы?
– Он не сбегал! – возмущенно повела она плечами, ковыряя все еще первый по счету сырник. Аппетита в его присутствии совершенно не было. – Я его сама выгнала, между прочим.
– А что так? – он недоверчиво ухмыльнулся. – Все вы так говорите: выгнала, послала. А на самом деле...
– На самом деле я устала делать вид, что ничего не замечаю. Просто в какой-то момент устала, и все. Кстати, Захар Валентинович, а почему вы считаете Молюкова... неумным человеком? Он, по-вашему, должен был меня пристрелить?
– Он, по-моему, не должен был проявлять инициативу.
Баскаков, насытившись, вдруг повел себя совершенно бессовестно, поймал Дашину ладонь, вытащил из пальцев вилку, уложил ее на тарелку с недоеденным сырником. Начал перебирать ее пальцы привычно и методично, будто делал это много раз и раньше и давно знает, что и как ей нравится.
А ей нравилось!
– Что вы делаете? – Даша подбородком указала на их сплетенные пальцы.
– Я? Ничего, – он улыбнулся, но руки не убрал. – Мы просто говорим. Кстати, давайте уж договоримся, либо «вы», либо «ты». Либо с отчеством, либо без. Я за второй вариант, а ты, Даша?
– Пусть будет так. Не надо... – она потянула свои пальцы из его ладони, ничего не вышло, быстро сдалась и закончила совсем не так, как хотела: – Не надо было ему проявлять инициативу в каком смысле?
– В том, чтобы подставлять тебя так жестоко, – нехотя признался Баскаков. – Было дано задание идиоту: следить и, используя представившуюся возможность, насолить тебе каким-нибудь образом.
– Ничего себе! – Даша надула губы и пальцы решительно выдернула. – Насолить?! Это называется насолить?! Я просидела под следствием почти неделю! Я подверглась массированным допросам и прокурорских, и своих, и людей из службы собственной безопасности! Я потеряла работу! В конце концов, я получила по башке! Это называется насолить?!
– Один – один, Даша.
Он не испытывал никаких угрызений совести. Если что-то и разозлило его, так это то, что его подчиненный ослушался, проявив не одобренную свыше инициативу. И ему совсем не жаль ее запятнанной репутации, потерянного времени в следственном изоляторе, и головы ее пострадавшей совсем не жаль.
Ознакомительная версия.
