— Ну как, пойдет? — Сплошь веснушки и рвение. — У нас, конечно, еще не было расследований такого уровня. Уж на моей-то памяти точно. Но компьютеры я подключил — работать можно.
— Блестяще, — оценил Тейлор. — Просто блестяще.
Перебор с похвалами. Перес догадался: мысли Тейлора в данный момент заняты чем-то другим. Однако Сэнди принял похвалу за чистую монету. Сейчас, в присутствии остальных, Тейлор выглядел все таким же энергичным, что и накануне, но Перес заметил синяки под глазами. За окном еще не рассвело. Включенные на столах лампы освещали только небольшое пространство вокруг; вся диспетчерская была погружена в сумрак и неожиданно напомнила Пересу командный пункт из старых фильмов о войне — висевшей в воздухе атмосферой напряженного ожидания.
А Тейлор тем временем продолжал:
— Я так понимаю, у нас есть линия с городским номером, который можно предоставить населению?
— Да, только что подключили.
— Пусть на звонки отвечают круглосуточно, без выходных. Кто-нибудь что-нибудь да видел. Чтоб не получилось так, что свидетелю хватило пороху позвонить, а тут автоответчик. Пусть с ним сразу живой человек говорит. Ясно?
— Так куча народу ткнет пальцем в Магнуса Тейта, — сказал Сэнди Уилсон.
— Пальцем тыкать недостаточно. Вежливо, но твердо дайте понять, что вам нужны доказательства. — Тейлор сделал паузу — убедиться, что все его слушают. — Я решил посадить на телефон парней из Инвернесса. Чтобы потенциальный свидетель мог при желании оставаться анонимным. Здесь ведь все всех знают. И еще: важно отвечать на звонки круглые сутки, так что работайте посменно. Дело попалось непростое, и это надо учитывать. — Тейлор окинул их взглядом: — Согласны?
Вопрос был пустой формальностью. Все и без того понимали — решение уже принято. Тейлор уселся на край ближайшего к выходу стола.
— Так, а что у нас с телом? Увезли?
— С согласия криминалиста. Оно в морге похоронного бюро. Сегодня вечером погрузим на паром — отправим на вскрытие. Джейн Мелтем будет его сопровождать и дождется результатов.
— Что при девушке было? Сумка, ключи, кошелек?..
— Ни сумки, ни ключей. Только кошелек — в кармане пальто. Вчера Мораг осмотрела ее комнату и нашла дамскую сумочку. Но и там никаких ключей.
— Странно, а? Странно, что она вышла без ключей. Как бы она попала обратно в дом?
— Да многие здесь совсем не запирают. Только если уезжают надолго. Может, ключи и были при ней, но вывалились из кармана, когда ее убили.
— Надо обшарить на месте преступления каждый сантиметр. Как бы это устроить? Может, связаться с Инвернессом — вызвать народ на подмогу?
— Мы как-то раз привлекали к поискам береговую охрану, — припомнил Перес. — Они тогда прислали спасательную команду. Правда, не уверен, что у них имелись санкции…
— К черту санкции! Пока запросим помощь официально, уйма времени утечет. Начнется метель, задует сильный ветер, тогда уж точно ничего не найдем. Могу я поручить это дело тебе? Постарайся, чтобы команда была на холме как можно раньше.
— Конечно.
Хотя на самом деле Перес понятия не имел, сколько времени потребуется, чтобы собрать людей для прочесывания местности. Впрочем, как еще он мог ответить?
— Да, и наведайся в школу.
Тейлор разогнался и тараторил, почти не делая пауз между словами. Иногда он не поспевал за ходом собственных мыслей и обрывал фразу на полуслове, продолжая дальше.
— Поговори с десятиклассниками. Собери их всех вместе, что ли… Если такое возможно организовать. Обратись к ним официально. Дай понять, что их помощь крайне важна. Обязательно поговори сегодня, пока они еще под впечатлением, пока не обвыклись. — Он сидел на столе и болтал ногами — как ребенок-непоседа. — Почаще напоминай о том, что отец Кэтрин нуждается в их сочувствии. Ясно, что ученики и учителя частенько не ладят. Но сейчас-то. Не тот случай. И пусть запишут номер нашей линии. Скажи, что на телефоне — человек не из местных. Но если захотят, могут поговорить с тобой. Пусть у них будет выбор. Потом, нас интересует, где Кэтрин была в ночь перед убийством, с кем обычно общалась, кто ее парень, кто, может, хотел бы им быть.
Тейлор замолчал, переводя дух. В комнате ненадолго установилась тишина. Глянув поверх головы Тейлора, Перес заметил, что кромешная тьма за окном поредела — вот-вот взойдет солнце.
— Особенно меня интересует тот, кто в новогоднюю ночь подвозил девушек домой, — сказал Перес. — Я уже выяснил, где он живет. И без труда разыщу его в школе.
— А как же Магнус Тейт? — встрял Сэнди Уилсон. У него никогда не получалось держать язык за зубами, а одобрение Тейлора, которое он принял всерьез, лишь прибавило уверенности в себе. — В смысле, зачем вся эта возня, если девчонку убил он?
Тейлор соскочил со стола и резко крутанулся, оказавшись с Сэнди лицом к лицу. Перес ожидал, что последует взрыв эмоций, — он уже понял, что инспектор не из тех, кто терпит дураков. А временами Пересу казалось, что Сэнди — первый дурак на Шетландах. Но Тейлор сдержался; Перес видел, чего ему это стоило. Наверняка старший инспектор понимал: если отчитать одного из местных перед его сослуживцами, это только ухудшит отношения между людьми из Инвернесса и Леруика.
— На данном этапе расследования мы обязаны отработать каждую версию, — произнес Тейлор ровно. — Сам знаешь, Сэнди, как оно в суде бывает. Всегда отыщется ловкий адвокат, который захочет сделать себе на громком деле имя. «А кого еще вы опросили, инспектор Тейлор? Что еще вы предприняли? Или вы были настолько уверены в вине моего подзащитного, что дальше своего носа и смотреть не стали?» Моя задача — представить суду убедительные доказательства вины человека, а не просто посадить его на скамью подсудимых. У вас же, Сэнди, не получилось и это — вспомни Катриону Брюс. С такими, как Магнус, надо обращаться половчее. Уловил, Сэнди?
Пересу подумалось: да скорее рак на горе свистнет, чем Сэнди что-нибудь уловит. Впрочем, Тейлор не заметил, что констебль должного отклика не выказывает, — он продолжал с прежней энергией:
— За Тейтом мы приглядим. На месте преступления еще несколько дней будут работать наши люди, а поскольку старик живет неподалеку, сделать это не составит труда. Будем наблюдать за ним ненавязчиво. Если Тейт куда выйдет, проследим — еще одного убийства нам не надо. Ночью я все думал над словами Джимми. Не дал ты мне спать, Джимми, но твоя правда. Сначала отработаем другие версии. А за старика возьмемся, когда будем точно во всем уверены.
«Хорошенькое дельце! — подумалось Пересу. — Выходит, если все пойдет не так, отвечать мне?» А Тейлор, похоже, гораздо лукавее, чем кажется.
Салли собралась в школу и вышла к автобусной остановке — все как обычно. Дожидаясь автобуса, она впервые осознала: Кэтрин больше нет. До сих пор события дня ушедшего были вроде драмы из телевизора, они будоражили и так не походили на обычную жизнь, что и в голове не помещались. Будто кино смотришь. Казалось, фильм закончится, и вот она, снова обычная жизнь.
Она стояла на остановке в потемках, ноги уже заледенели, совсем одна, и тут-то поняла: а ведь это и есть обычная жизнь. Отсутствие Кэтрин было даже ощутимее, чем присутствие. У живой Кэтрин настроение то и дело менялось, никогда нельзя было угадать, что она выкинет в следующую минуту. Смерть же — неизменна. Салли как будто чувствовала, что стоит только протянуть руку туда, где раньше стояла Кэтрин, попадешь в дыру. Осязаемую, сверкающую как лед.
Вообще-то она запросто могла остаться дома — стоило только попросить. Мать не имела бы ничего против. Когда Салли вышла к завтраку, мать, помешивая у плиты овсяную кашу, обернулась и спросила с неподдельным сочувствием:
— Ты прям готова ехать?
И если бы Салли хоть долю секунды помедлила с ответом, мать не преминула бы сказать: «Оставайся-ка ты дома. Никто из учителей возражать не будет».
Но Салли поспешно сказала:
— Да, поеду. Хоть ненадолго об этом забуду. — Тон был решительный и твердый.
Мать одобрительно кивнула — может, подумала, какая у нее бравая дочь. В этом-то и вся ирония. Сколько раз Салли под любым предлогом — голова болит, живот крутит — пыталась отсидеться дома. Но мать ни разу ее не пожалела. Она не понимала, каково ей, дочери учительницы, когда от школы никуда не деться. Стопки тетрадей в кухне, глянцевые карточки со старательно вписанными словами — все это лишний раз напоминало о школе, о том, что Салли ожидало, стоит только пересечь двор и войти в класс. Обидные прозвища, тычки исподтишка, бойкоты… С переходом в старшие классы школы Леруика для нее мало что изменилось. Одноклассники все так же изводили, только более изощренным способом. Она по-прежнему жила как в аду. И никто ее не понимал, даже Кэтрин.
