Ознакомительная версия.
Признательность за мою догадливость, саркастически решила я, за то, что я избавила его от поиска подходящей формулировки.
– А из-за чего вы поссорились? – спросила я его в лоб.
– Вам и это известно? – с вызовом спросил он.
– Представьте себе. Ведь именно эта ссора и оказалась решающим обстоятельством для прекращения отношений между вами.
– А вы неплохо информированы, – насмешливо произнес он, – даже лучше, чем я.
– Не думаю. – Я старалась подавить свою неприязнь, которая только усилилась, когда я убедилась, что Олег тоже пытается не давать воли своей враждебности по отношению ко мне.
Я не понимала, что женщина может найти в этом сухаре, что может чувствовать с ним в постели. А он сам… Мне почему-то стало смешно при мысли, что этот так хорошо контролирующий себя субъект способен получить сексуальное наслаждение и доставить его женщине. Представить его член в состоянии эрекции было выше моих сил. Я непроизвольно улыбнулась своим мыслям, что не осталось незамеченным моим неприветливым собеседником.
– Вам весело? Может, подыщете себе другое место для веселья? – язвительно сказал он тоном строгого школьного учителя.
На него не действовало даже мое удостоверение, мой журналистский статус, который у обычного обывателя вызывал, как правило, если не уважение, то уж любопытство – точно.
– Мне совсем не весело, потому что Лиля убита, – направила я на него ледяной пронзительный взгляд.
– Что-о?! – Он оторвался от кассовой книги и открыл рот. – Что вы такое говорите?
Он захлопал глазами, что плохо вязалось с его недавней безучастностью.
– Убита, – растерянно повторил он, тупо глядя куда-то перед собой. – Вы нашли ее в квартире?
– А вы откуда знаете? – насторожилась я.
– Просто так, предположил… – Он тяжело вздохнул.
– Лиля была застрелена, – хладнокровно уточнила я, – днем, у себя дома.
– А что же вы тогда мне лапшу на уши вешали, если все знаете? – раздраженно спросил он.
– Не хотела вас расстраивать, хотя, принимая во внимание «несерьезный» характер ваших отношений…
– Замолчите! – неожиданно вскочил Олег, на глазах у него заблестели слезы.
Вот это да!.. Что же это, выходит, я его недооценила?
– Успокойтесь, – решительно сказала я.
– Вам легко говорить, вам на все наплевать. – Олег упал на стул. – У нас ведь все было не так…
Его стеклянный голос треснул, мне даже послышался всхлип – надо же, какая чувствительность!
– Вы сказали мне неправду? – Я чувствовала себя хирургом с холодным острым скальпелем в руке.
– То, что мы знали друг друга только месяц, ничего не доказывает, вернее, доказывает, – сбился он. – Доказывает, что и такого небольшого срока порой хватает, чтобы… – он замялся —…чтобы, – Олег закрыл лицо руками, – мы… мы… полюбили друг друга, – наконец выговорил он, запинаясь. – Но Лилька, она предала меня в конце концов – вернулась к своему кутюрье, будь он неладен!
«Вот так взрыв эмоций», – мысленно прокомментировала я его реакцию.
– А теперь, – продолжал он, подавленный и сникший, – какое теперь все это имеет значение?
– Вы поссорились из-за Замуруева?
– Да, – бросил он.
– Он ведь тоже убит…
– Туда ему и дорога, – механически произнес Олег. – Все равно они бы…
Внезапно он замолчал. Теперь он сидел с безучастным видом, который был вызван не равнодушной отчужденностью, а потрясением.
– Вы сказали, что Лиля решила вернуться к Замуруеву. Когда это было?
– Что? – Он поднял на меня отрешенный, затуманенный слезами взгляд. – Дней восемь назад.
– То есть после того, как Лиля сообщила вам о своем решении вернуться к Замуруеву, вы еще раз виделись с ней?
– Да ничего она не сообщала, – потерянно, с тайной горечью сказал он, – ей, как она выразилась, меня было жаль… Она не хотела бросать меня, но страсть… Это все из ее путаных объяснений. Это я потребовал определенности, потому что не люблю, когда меня за нос водят. – Голос Олега стал опять жестким. – Она долго кривлялась, пыталась и волков накормить, и овец сберечь. Только ничего из этого не вышло. Да мне сразу друзья сказали, что все манекенщицы одинаковы, путаются все как одна хрен знает с кем, по мужикам шастают. Она сама ко мне пришла, прощения просить, ха-ха! – недобро ухмыльнулся он. – За дурака меня принимала, что ли? Только я ее направил… Мне такие су… Простите, нервы сдают.
– Ничего, я вас понимаю, – сказала я, хотя мои симпатии были на стороне Лили. – Значит, после того, как вы объяснились, вы еще один раз все-таки виделись?
– Куда это вы клоните? Я же сказал: она сама пришла… И вообще, почему это дело не расследует милиция?
– Расследует, только ведь вам известно, что у нее таких дел уйма, иногда не успевает она…
– А вы, значит, успеваете? – с вызовом спросил Олег. – Или какие-нибудь особенные дела расследуете? Сенсационные. За славой дешевой гоняетесь? – В его глазах закипала ненависть. – Хватит, вы меня и так полчаса интервьюируете, а я, дурак, выложил вам все, расчувствовался, – саркастически произнес Олег.
– Ну зачем вы так? – укоризненно посмотрела я на него. – Я сама присутствовала на последнем показе, где демонстрировались модели Замуруева, на моих глазах он упал с пеной у рта, в страшных судорогах, я первой обнаружила труп вашей подруги и вызвала милицию…
– Какой героизм! – сардонически усмехнулся Олег. – Мне работать пора, до свидания.
– Всего хорошего. – Я поняла, что двери, образно говоря, закрылись.
Теперь мой путь лежал на улицу Лунную. Я надела темные очки, потому что солнце слепило немилосердно. Я двигалась в потоке машин, которые спешили выбраться из центра, по длинной кишке Ленинского района, на развилке одни устремлялись в сторону завода техстекла, другие взбирались на Соколовую гору. Наверняка соседей Терещенко уже проинтервьюировала милиция. Особенно ни на что не надеясь, я все же решила сделать то же самое – вдруг кто-нибудь что-нибудь слышал или видел.
К Александру я не стала заходить, а прямиком направилась на седьмой этаж. Меня интересовали жильцы квартиры номер двадцать шесть. Они обитали как раз над головой Терещенко. Позвонив в дверь, я минуты три ожидала ответа, но его не последовало. Тогда я спустилась на пятый этаж. Позвонила в дверь квартиры, располагавшейся под квартирой, где жила Лиля. Дверь тут же открылась. В проеме стояла маленькая седенькая старушка интеллигентного вида. На ней был аккуратный пестрый халатик.
– Доброе утро, – вежливо обратилась я к ней. – Я из газеты «Свидетель». – Я раскрыла перед ней мое удостоверение.
– А-а, – многозначительно протянула старушка, – а я думала, опять подписи пришли собирать. Вашу газету я знаю, и она мне очень нравится…
– Ольга Бойкова, – на всякий случай представилась я, не доверяя подслеповатому взгляду старушки. Кто знает, разобрала ли она что-нибудь в моем удостоверении?
– Белла Степановна, – улыбнулась пожилая женщина. – Вы по какому вопросу? У нас ведь тут вчера…
– Я знаю. Наша газета как раз занимается расследованием этого дела, и я хотела бы вам задать несколько вопросов, можно?
– Конечно, проходите. – Она сделала гостеприимный жест, приглашая меня войти.
– Спасибо. Я не отниму у вас много времени.
– Ой, что вы! – улыбнулась Белла Степановна. – Куда нам, старикам, спешить-то? Вот сюда, пожалуйста.
Я проследовала за ней в гостиную, села на покрытый клетчатым пледом опрятный диванчик и непроизвольно пробежала удивленным взглядом по книжным полкам. Они занимали почти все пространство двух смежных стен, высились до самого потолка. Меня поразило количество редких старинных книг. Были книги и на иностранных языках.
– Это все мой муж собирал, – пояснила Белла Степановна. – Он у меня большой библиофил был. Умер. Теперь я одна живу. Иногда меня дочь навещает, но у нее семья, времени лишнего нет.
– Впечатляюще! – с искренним восхищением воскликнула я.
– Муж мой был полиглотом, говорил на восьми языках, изучал арабский и хинди. А вообще преподавал в университете латынь.
– Это он? – Я указала на висевшую на стене фотографию в рамке из светлого дерева.
– А кто же? Тридцать шесть лет мы с ним прожили – срок немалый. – Белла Степановна задумчиво покачала головой.
– Белла Степановна, у меня к вам несколько вопросов, – начала я, – все они касаются Терещенко Лилии. Вы знаете ведь, что ваша соседка Воротынцева сдавала квартиру манекенщице из агентства «Сириус»?
– В каком агентстве работала девушка, до вчерашнего дня я не знала, а что касается квартиры – да, знала. Не раз встречалась с этой Лилей и на улице, и в подъезде. Она всегда здоровалась, но на этом наше знакомство и кончалось. Можно сказать, что знала я ее чисто визуально.
– Понятно. Терещенко была хорошей соседкой? Я имею в виду, не устраивала ли она каких-нибудь шумных вечеринок, гулянок и так далее?
Ознакомительная версия.
