— А, так вы уже здесь! Прибыли?! — это в оперскую шумно ввалился начальник подразделения «гоблинов», полковник милиции Павел Андреевич Жмых.
— Так точно, Павел Андреевич. Вот, представляю коллективу нового сотрудника.
— А непосредственному руководителю, по нынешним временам, что, представляться необязательно? — с ноткой ревности в голосе поинтересовался шеф, и Мешок, якобы виновато, пожал плечами. — Ольга Николаевна, прошу вас в мой кабинет. Андрей, ты тоже зайди… Да, а что у нас с сопроводиловкой по Айрапетяну? — после этих слов Тарас смешно втянул голову в плечи. — А то мне в убойном…
— …всю плешь проели, — в полголоса докончил фразу Вучетич.
Жмых, тем не менее, услышал и обернувшись, многозначительно зыркнул на подчиненного:
— Вот именно!
— Почти закончена, Пал Андреич, — обреченно подал голос Тарас. — Через двадцать минут отправим.
— Вот-вот, сделайте одолжение. Пойдемте, Ольга Николаевна…
Троица вышла из кабинета, и Шевченко облегченно выдохнул:
— Ффу-у, кажись, пронесло… Натах, скинь мне, плиз, файл сопроводиловки. А то я, похоже, потер его у себя нечаянно.
— Не нечаянно, а нарочно.
— Почему это нарочно?
— А потому что фотки с бабами уже на жесткий диск не помещаются!
— Ты чего такая злая-то?
— Кто злая? Я злая? — фальшиво возмутилась Северова. — Да я сама доброта!
Она подхватила со стола сигареты и, сердито стуча каблучками, вышла из оперской…
* * * * *
…В дребезжащем, разрисованном наскальной графикой лифте Ильдар и Айрапетян доползли до шестого этажа. Какое-то время створки мучительно размышляли — выпускать пассажиров или погодить? — но вот, наконец, они нехотя раскрылись и Ильдар, выйдя первым, быстро осмотрелся: на лестничной площадке было пусто. На ходу доставая ключи, Айрапетян направился к двери и заметив, что его конвоир идет следом, бросил досадливо-раздражительное:
— Может, вы все-таки позволите мне собраться без помощи правоохранительных органов? Терпеть не могу, когда за спиной постоянно кто-то маячит. Или вы полагаете, что я собираюсь дать от вас дёру? С шестого-то этажа?
Провозившись с замками, хозяин распахнул дверь. Игнорируя возражения, Ильдар первым вошел в прихожую и огляделся — внешне всё выглядело тихо и пусто.
— Десять минут, не больше. Я вас… короче, здесь подожду, — Джамалов опустился уселся на стоящую в прихожей табуретку.
Айрапетян обжёг его укоряющим за бестактность взглядом, но оперативник лишь вальяжно закинул ногу на ногу и, выудив мобильник, запустил игрушку. Засим клиенту ничего не оставалось кроме как, чертыхнувшись, достать с антресолей дорожную сумку и приняться за сборы. Для начала Виктор Самвелович выгреб из ванной щетку, бритву и прочие скобляще-чистящие гигиенические принадлежности. Затем он прошел на кухню и закинул в сумку банку кофе, складной нож, несколько баночек икры и бутылку коньяка. Всё это были предметы, безусловно, важные, но все-таки вторичные. Самое главное хранилось у Айрапетяна в дальней комнате. И сейчас ему очень не хотелось, чтобы это главное случайно попалось менту на глаза.
Придав лицу оттенок полнейшего равнодушия и предпоходной деловитости, Виктор Самвелович прошествовал коридором в спальню и, как бы ненароком, прикрыл за собой дверь. Увлеченный «шариками» Ильдар на такую его вольность никак не отреагировал, и Айрапетян облегченно выдохнул. Для пущей осторожности на цыпочках он подошел к тумбочке, на которой громоздился гигантский 32-дюймовый телевизор и тихонечко потянул дверцу, за которой оказался спрятан небольшой домашний сейф. Виктор Самвелович набрал код. Через несколько секунд, показавшиеся вечностью, электронный замок переварил введенные данные и допустил хозяина к содержимому, коим оказались папки с документами (их Айрапетян оставил без внимания) и пачки денежных купюр, несомненно поразившие бы своим количеством воображение человека неискушенного. Виктор Самвелович, продолжая пугливо озираться на неплотно прикрытую дверь, распихал три пачки банкнот по карманам. Поразмышляв, присовокупил к ним четвертую и в этот момент зеркальная дверь шкафа-купе, простирающегося до самого потолка, медленно поехала в сторону. Айрапетян вздрогнул и изумленно воззрился на такое вот чудо, несомненно вызванное либо сквозняком, либо, на худой конец, полтергейстом. Но всё оказалось много «худее»: из-под заполненных строгими «двойками» и «тройками» вешалок послышалось шевеление и из шкафа появился… нет, не скелет, человек. Весь в черном, включая темные очки, но при этом с диссонирующим демоническому облику «зенитовском» шарфе вокруг шеи.
Виктор Самвелович попытался закричать, но к ужасу своему осознал, что не в состоянии даже открыть рта от страха. А в следующую секунду человек в черном окончательно нагнал жути: сначала приложив палец к губам — «т-с-с!», а затем изобразив характерный жест, проведя рукой по горлу. Иначе, мол, прирежу.
— Никак, собрался куда? А, Виктор Самвелович? — Зеча бросил беглый взгляд на раскрытый сейф, на дорожную сумку.
— Я… мне… Да… На дачу. В Репино.
— Странно, а мне говорили, что в Нижний Новгород. Есть там такая славная гостиница, «Волна» называется. Не доводилось бывать?
— Н-нет, — отчаянно замотал головой Айрапетян.
— Вот и мне, похоже, не доведется.
— Я… я клянусь вам! Я никому ничего…
— «Ни головою твоею не клянись, ибо не можешь ни одного волоса сделать белым или черным…». Это от Матфея. Не читал? Я тоже.
Дверь распахнулась и на пороге возник изумленный Ильдар, подорвавшийся на внезапно донёсшиеся голоса.
— Не понял? — недоуменно воззрился на незнакомца оперативник. — Бухгалтер, это что тут у тебя за чертила? Родственник?
Молниеносно выхватив пистолет Зеча, почти не целясь, нажал на спуск. Раздался негромкий хлопок-выстрел и Джамалов, схватившись за правое предплечье, медленно сполз на пол. Побелевший от ужаса Айрапетян инстинктивно вжался в стену. На его брюках в области ширинки, стремительно разрастаясь, образовалось темное пятно.
В комнате сделалось невыносимо тихо. Правда, всего на пару секунд, так как в секунду следующую у Зечи, неуместно весело и задорно, запиликал мобильник:
— Бугай, я сейчас немножечко занят, — огрызнулся он, отвечая. — Что?… Блин, а раньше нельзя было позвонить?… Хорошо… Понял… Через шесть минут буду… Нет, не понадобилась — само открылось… Ты пока тачку за дом перегони… Да…
Зеча убрал телефон, бросил брезгливый взгляд на Айрапетяна и подошел к сейфу. Присев в пол-оборота, так, чтобы держать в поле зрения Ильдара, он принялся делово опустошать сейф, выгребая содержимое в свою сумку: сначала документы, а затем деньги. Все это время Виктор Самвелович продолжал находится в позе «Чжан-Чжуан», что в переводе на общедоступный означает «стоять столбом».
Завершив процедуру экспроприации, Зеча выпрямился и, подхватив сумку, вроде как направился на выход. Айрапетян с легким присвистом выдохнул. Однако шанса на хотя бы такое завершение дневного кошмара ему, увы, было не дано — почти не глядя человек в черном, безо всяких словесных прелюдий, как-то очень буднично выстрелил Виктору Самвеловичу в голову. После чего перешагнул через распластавшегося у порога Ильдара и, опустившись на корточки, вполголоса пояснил:
— Повезло тебе сегодня. За тебя очень вовремя похлопотала одна добрая милицейская фея… Бывай. И больше не подставляйся.
Через пару секунд в прихожей громко хлопнула входная дверь. Только теперь Джамалов до конца осознал, что приходивший к нему ангел смерти Азраил лишь в самый последний момент подкорректировал списки нынешних визитов. И от осознания сего оперативнику сделалось невыносимо жутко…
* * * * *
…Тарас достучал на клавиатуре последние несколько слов, поставил финальную точку, заслал «сопроводиловку» на общий принтер и с облегчением откинулся в кресле. Сидящий в створе напротив Вучетич уже починил сумочку Ольги и теперь снова колдовал над радиостанцией.
— Нет, но какая женщина эта Ольга Николаевна! — предался воспоминаниям Тарас. — Как только она вошла, я сразу почувствовал, что мое сердце забилось в два раза чаще.
— Где оно у тебя забилось? В области паха?
— Виталя, юмор — это совсем не твой конёк. Рожденный паять, острить не может… Во, хотя б ты подтверди, Женька! — переключился любвеобильный опер на вернувшегося вместе с Наташей из курилки Крутова. — Правда ведь новенькая — баба на пять баллов?
— Я бы не спешил с выводами. Первое впечатление часто бывает обманчивым, — пожал плечами Евгений.
— Да ну вас, блин. Вечно норовят весь кайф обломать… Натах, а тебе она как показалась?
Та в ответ чуть скривилась и, капризно надув губки, удосужила-таки коллегу ответом:
