— Представьте себе, нет. Мы только что вышли от визажиста, который полностью изменил ее внешность.
Михаэль усмехнулся:
— И охота вам, женщинам, себя мучить в такую жару. Хотя для данного случая все вышло удачно. Вашему Натану-Анатолию совсем не обязательно знать, что госпожа Левина репатриировалась.
Словно поняв нас, Марина жалобно протянула:
— Валерия, можно я умоюсь? У меня все лицо ужас как чешется.
Извинившись, я проводила ее до туалета и вернулась обратно.
— Михаэль, я не рассказала вам, где видела этого человека. Когда я разговаривала с боссом покойной Татьяны в отеле «Дан-Панорама», этот Натан как раз вошел в холл. С ним был еще один тип по имени Сергей.
— Еще один?
— Он и сегодня был с Натаном. Они все время ходят вместе. И в отеле были вместе, и около «Машбира».
О том, что они околачивались возле моего дома, дожидаясь Борика, я не сказала — это я хотела выяснить сама.
— Валерия, вы опять лезете не в свое дело? — недовольно произнес Михаэль. — Смотрите, в другой раз я могу и не успеть.
— Но я же вам все рассказываю, — я посмотрела на него невинным взглядом. — А вот и Марина пришла! — пользуясь моментом, я перевела разговор на другую тему.
Умытая Марина уже не выглядела экзотической красоткой, но и в таком виде была очень мила.
— Совсем другое дело, — буркнул Михаэль.
А я-то думала, что он ничего не замечает. Скорее всего, Михаэль был противникам декоративной косметики, считая ее способом введения следствия в заблуждение.
— Ну хорошо, — заключил Борнштейн, — спасибо за помощь, милые дамы. Если у меня возникнут вопросы, я к вам обращусь. Договорились?
— Всегда к вашим услугам, — сказала я чинно, и мы с Мариной вышли из кабинета.
* * *
На днях я получила талоны на скидку в «Бургер Ранч». Так как у меня есть карточка «Виза», то мне в месяц присылают около десятка рекламных приглашений, вроде того, на сеанс косметики, где мы побывали с Мариной. Зная, что моя дочь любит посещать это заведение, я предложила ей накормить там гамбургерами своих подружек. Пусть проведут время как хотят. Дашка ускакала, а я пошла принимать ванну. Расслабившись в теплой воде, я раздумывала о том, какое все-таки отношение к смерти Татьяны имеет папка отца Дениса. И почему знакомый Марины Левиной крутился в гостинице «Дан-Панорама», возле босса фирмы «Интеллект-Сервис». Ни к чему путному я не пришла, связать обрывки нитей было крайне сложно, и я просто лежала, подремывая.
Запахнувшись в большое махровое полотенце, я вышла из ванной и уселась перед зеркалом. Критически осматривая себя, я раздумывала: сделать пилинг или ограничиться питательным кремом. В конце концов, выбранив себя за лень, я начала действовать по полной программе: молочко, пилинг, маска из грязи Мертвого моря.
В дверь позвонили, когда черная корка на моем лице начала подсыхать. На площадке стоял мой бывший муж Борик. Увидев меня, он вздрогнул:
— Предупреждай, когда дверь открываешь, ладно? А то от твоих масок можно нервный тик поймать.
— Ой, какие мы нежные, — возразила я. — Это ты предупреждай, когда без звонка приходишь, а то еще и не такое увидишь!
— Я, между прочим, звонил. Но телефон не отвечал.
— Я в ванне была и не слышала. Посиди, я смою маску.
Смыв с лица присохшую корку и нанеся увлажняющий крем, я осталась довольна полученным результатом. Я люблю эту маску. Кожа после нее гладкая, словно шелковая. Все-таки евреям здорово повезло, что такое исключительное явление природы, как Мертвое море, находится именно у нас, а не где-нибудь в Гренландии.
Слегка причесавшись, я вышла из ванной. Борис сидел на диване.
— Где Даша? Я принес ей подарок, — сказал он.
— Убежала с подружками в «Бургер Ранч».
— Жаль, — вздохнул он, поднялся с дивана, подошел ко мне и одним движением стянул с меня полотенце.
— Что за шуточки? — рассердилась я. — Что ты себе позволяешь, милый мой?
— Не хочешь, не надо, — он критически осмотрел меня и ущипнул за бедро. — Ты когда в последний раз на тренажерах качалась?
— Не твое дело, — огрызнулась я.
— Ты же знаешь, я плохого не посоветую. Если сейчас не займешься, то потом не наверстаешь. Жиреешь, зайка.
Как бы я к нему ни относилась, но к его советам в области спорта прислушивалась всегда.
Когда чайник закипел, я налила кипяток в две большие чашки, положила по пакетику «Эрл Грей» и высыпала из кулька на деревянное блюдо маленькие пряники.
— Садись, — предложила я Борису.
— Посмотри, что я принес, — сказал он, протягивая мне красочный пакет. Внутри лежали отличный джинсовый комбинезон на лямках и небольшой футляр.
— Что это? — спросила я.
— Открой, увидишь.
Открыв футляр, я обнаружила золотые часы с вкрапленными маленькими бриллиантиками.
— Какая прелесть, — искренне восхитилась я, — но послушай, не слишком ли это для нее роскошно?
— Это не ей, это тебе, — произнес он.
— Чего вдруг? — я захлопнула футляр и протянула Борису. — Мне не нужно. Отдай эти часы своей…
— Не кипятись. В конце концов, ты мать моего ребенка, и я дарю их тебе. При чем тут все остальное?
— Да что с тобой? — искренне удивилась я. — Вернуться хочешь?
— Не бойся, не хочу. Так мы лучше друг к другу относимся, а сойдемся, опять начнем ругаться. Просто хочу, если вдруг со мной случится что-то, чтобы память осталась.
— А что с тобой может случиться? — забеспокоилась я.
— Не знаю, может в Канаду уеду, — попытался он увильнуть от ответа.
— Знаешь что, — резко сказала я, — если уж начал, то говори до конца, не бегай вокруг тарелки.
— А что говорить, если нечего говорить?
— Послушай, — я попыталась сменить тон и заговорила мягче, — эти деньги, что ты мне принес, потом друзья в «Лендровере»… Все это наводит на мысль, что ты увяз в каком-то дурнопахнущем деле. Может быть, стоит прекратить?
— Что прекратить? — Борис вымученно улыбнулся. — Я работаю в фирме по охране, хорошо зарабатываю и ни в чем таком, о чем ты думаешь, не участвую.
— А что я думаю? — я решила пойти ва-банк. — Что ты вламываешься в чужие квартиры и устраиваешь там погром?
— Откуда ты знаешь? — не удержался он.
— Оттуда! Сорока на хвосте принесла.
— Не выпендривайся, говори, что знаешь, — сказал он вдруг изменившимся голосом.
Где-то на подсознательном уровне я почувствовала, что если я расскажу ему о Денисе, то подставлю своего приятеля. О том, что я с Денисом в близких отношениях, мой бывший супруг не догадывается. Впрочем, этих отношений, может быть, и нет вообще.
— Несколько недель назад, — сказала я, — ко мне пришел один репатриант из Биробиджана, Давид, и принес на перевод документы своей бабки. Имя у нее смешное — Рахиля Никитична, просто дружба народов какая-то. Документы я перевела, но за ними никто не пришел, и денег я не получила. Тогда я решила сама за ними отправиться, тем более, что Давид мне оставил адрес. Бабку я нашла, из дома она не выходит, а Давидик, внук ее, нашел работу, и времени у него не было прийти за документами, — я врала с вдохновением, сама веря в то, что говорю, а Борис меня внимательно слушал. — Когда я принесла переводы, бабка обрадовалась, усадила меня пить чай и рассказала, что на из лестничной клетке ограбили квартиру. Кто забрался — она видела, это был хозяйкин сын с приятелем. И что самое интересное: когда она описывала этого приятеля, то у меня перед глазами просто твой портрет стоял.
— И как она тебе меня описала? — поинтересовался он.
— Зеленая куртка, серьга в ухе, вид цыганистый, и еще эта цепочка на груди с латинской буквой L.
— Молодец бабка, — криво улыбнулся мой бывший супруг, — ничего не скажешь, все рассмотрела. Только я ничего не брал, просто помогал этому парню войти в свою квартиру, у него ключ застрял в двери.
— Борис, зачем ты мне врешь? Ведь это был не хозяйкин сын, а какой-то чужой парень. Не станет хозяин в своей квартире поиски устраивать, да еще такие, что пух и перья летят.
— Почему ты так думаешь, что я был не с хозяином? Мне он сказал, что живет в этой квартире.
— Мало ли что он тебе сказал! На нем просто одежда была с этого парня, вот старуха и подумала, что это хозяйкин сын, а потом пришла хозяйка и сказала, что ее сын в командировке. Вот так-то!
— Да, Леруня, ты действительно много знаешь…
— Борик, миленький, не связывайся ты с ними, это же мафиози, гангстеры, пропадешь!
— А что прикажешь делать? Получать по минимуму за охрану спецобъектов? Не иметь возможности жить, как человек? Это замечательно? — взорвался он, но тут же, взяв себя в руки, продолжил: — Ничего противозаконного я не делал. Попросили помочь войти в квартиру, я и вошел, ничего не брал. Это даже не грабеж. У моего напарника были ключи, он сказал мне, что это квартира его матери, и ему нужно забрать одну папку.
