Ну, что ж, я так думаю, что встречи с Мутным мне все равно не избежать, так что посмотрим, насколько он крут на самом деле.
Мы сидели с Василием на кухне, курили. Валера уже полчаса как ушел в свою комнату. Это я предложила ему такую сделку — он мне сейчас выдает некоторую сумму денег, а я возвращаю ему из своего гонорара сумму, втрое большую.
Крокодил долго сомневался, пойти на мои условия или не пойти. Размышлял долго чего-то. Наверное, решал, кто победит в единоборстве — я или Мутный.
Наконец, махнув рукой, как будто ему пришла в голову какая-то мысль, согласился. Пошел за деньгами, вытребовав от нас с Василием обещание из кухни никуда не выходить. Мы пообещали.
И на полчаса он пропал в своей комнате. Не может, наверное, найти свои сбережения — закопал далеко. Боится, чтобы, не дай бог, мы не заметили, где он их хранит.
Очень нам это надо. Что мы — уголовники, что ли, какие?
Я посмотрела на Василия. Ему хотелось пить. Он взял, было, чашку с Валериного стола и с отвращением поставил ее обратно. Поднял с плиты чайник, желая, видимо, попить из носика, и носиком побрезговал также. Поставив чайник на место, Вася открыл кран с водой и, вывернув губы, прильнул к холодной струйке.
Все вот забываю спросить, за что он сидел-то? Наверняка бытовуха какая. Голову бутылкой кому-то разбил там или еще чего. Хулиганство какое-либо.
Ну, скоро этот скупой рыцарь в золоте своем копаться закончит? Сорок минут уже прошло.
Спустя еще четверть часа — я к этому времени уже несколько сигарет успела выкурить — Валера вышел-таки на кухню. В руках у него был замасленный какой-то конверт.
— Вот. — Он положил конверт на стол.
Я заглянула туда и перелистнула купюры. Что-то пачка как-то не очень плотная. Крокодил — я его знаю — рассчитывает на то, что деньги при нем я считать не стану, и наверняка теперь сколько-то там не доложил.
Ну и хрен с тобой, Валера. Был Крокодилом, Крокодилом и останешься.
— Ночевать-то здесь будете? — спросил он будто невзначай. — Тогда к ужину себе чего-нибудь купите, а то у меня сухарики одни остались. И то — с гулькин… этот самый…
Василий с испугом посмотрел на меня.
Не бойся, Васенька, не будем мы тут ночевать.
— Нет, Валер, — ответила я, — спасибо, конечно, за гостеприимство, но…
— Как хотите, — несколько даже разочарованно произнес Валера. Наверное, мечтал еще и за ночлег с нас содрать, — а то оставайтесь. Вон комната у меня одна свободная.
Я уже не слушала его. Думала, хватит ли нам на Валерины деньги прожить до моего гонорара? Да еще одежду поприличнее купить? И еще чтоб на гостиницу осталось.
У Крокодила жить я не намерена. Не в том дело, что неопрятно у него, и грязь, и тараканы вокруг, и все остальное. Не поэтому.
А потому — что не доверяю ему. Прямых оснований для этого у меня нет — работаю я с ним что-то около года, и ни разу ничего такого не было. Но… это снова интуиция моя, мое натренированное, мускулистое мое шестое чувство.
Я Крокодилу ничего о наших проблемах не рассказывала. Но по вопросам моим о Мутном и по нашему внешнему виду и состоянию вообще он, конечно, догадался, что у нас с Василием какие-то серьезные проблемы. Проблемы, в которых, если не виноват, то замешан Мутный.
А Мутный, насколько я поняла, в этом городе человек о-очень влиятельный.
Где гарантия, что Валере не придет в голову мысль о том, что Мутный за труды может отблагодарить получше нас?
Так вот, деньги мы у него взяли. Потом я верну. Учитывая крокодильские проценты. И все. На этом наши отношения с Крокодилом на сей раз заканчиваются.
А вот Василий, вероятно, думал иначе. Видно, ему плевать было на антисанитарию, и никакого намека на шестое чувство у него не было — он комнату пошел смотреть.
Я проследовала в ванную, умылась, привела прическу свою в порядок, вышла в коридор и столкнулась там с Василием.
— А чего? — произнес он, рассматривая чудовищного вида домашние тапочки, которые ему уже успел выделить Крокодил. — Вполне приличная комната. Шкафчик, тумбочка. Кровать есть. Двуспальная.
Последний аргумент Василий, очевидно, считал решающим. Так твердо его выдвинул. Не до кроватей сейчас мне, Васенька. Тем более — двуспальных.
— Нет, Вася, мы здесь не останемся, — просто сказала я, — все решено и обжалованию не подлежит.
Василий скривился:
— И куда мы сейчас пойдем? — спросил он. — Я устал. На зоне, честное слово, спокойнее было. А тут бегаем туда-сюда, как эти…
— Ну, перво-наперво, приодеться надо, — начала я, — ты на себя в зеркало смотрел? Знаешь, как мы выглядим…
— Я на тебя смотрел, — ответил Василий, — так что имею представление.
— Ну, вот. По магазинам походим, оденемся. Потом в гостиницу пойдем. Или еще куда.
— По магазинам ходить? — Васина физиономия искривилась еще больше. — Я с ног валюсь вообще, а ты надумала — ходить.
— И что, ты предлагаешь такое тряпье нам теперь и носить?
— Нет, но… Я вот что предлагаю, — оживился Вася, — ты, если уж тебе так не терпится, иди за покупками, а я отдохну пока. На двуспальной кровати. Потом зайдешь за мной, и двинем вместе куда хочешь. Идет?
— Нет, не идет.
Василий с полминуты стоял, свирепо поводя бровями, потом повернулся и, твердо ступая, пошел в комнату.
— Силком меня, что ли, потащишь? — обернулся он на полдороге. — Тащи. Я тоже человек, имею право полчаса полежать. Вот так.
И хлопнул дверью. Психанул, значит.
— Мы с клиентом твоим насчет оплаты комнаты уже договорились, — высунулся из кухни Валера, — он сказал, что ты заплатишь. — Последнюю фразу Крокодил произнес с полувопросительной интонацией. И выжидающе уставился на меня.
— Заплачу, — подтвердила я только для того, чтобы Крокодил исчез из поля моего зрения.
Черт возьми. Не вовремя Василий решил характер свой показывать. В самом деле, что ли, оставить его здесь на пару часов?
А Крокодил?
Впрочем, в два часа я уложусь, а за два часа Валера вряд ли успеет какую-нибудь штуку выкинуть. Только Василия нужно предупредить, чтобы он не запирался в этой комнате, а за Крокодилом посматривал — чтобы Валера никуда не отлучался и по телефону никому не звонил.
Когда я стучала Василию в комнату, чтобы сообщить ему свои подозрения насчет Крокодила, мой нервный подопечный мне не открыл — так обиделся. Валера на мой стук сейчас же выбежал из кухни, испугался, что я дверь сломаю. Пришлось мне уйти, чтобы хозяина лишний раз не раздражать, так и не поговорив с Василием.
Не дверь же мне ломать в самом деле.
Хотя…
* * *
«Не силком же мне было его тащить, — думала я, выходя из магазина „Одежда“, — и что я в самом деле беспокоюсь? Я ведь даже не в два, а в полтора часа уложилась. И себе одежду купила. И Василию кое-что».
Чтоб долго не ходить, не мучиться, выбирая, я взяла себе довольно симпатичные брюки и короткую курточку. Васе — широкие джинсы и шерстяную рубашку. Сигарет еще купила.
Еще не войдя в Крокодилово логово, я ощутила смутное беспокойство.
«Успокойся, — сказала сама себе, — полтора часа всего ведь отсутствовала. Неужели Крокодил успел Василия сдать? Да и не станет он его сдавать, знает, что я ему горло вырву, если найду. То есть — когда найду».
Я протянула руку к звонку. Рука замерла на полпути — чего звонить-то, дверь и так открыта. Приоткрыта, в смысле. Я тихонько ее толкнула и неслышно вошла в прихожую.
Тихо. Дверь в комнату, где решил отдохнуть Василий, распахнута. Неужели?
Вот сукин сын Крокодил. Успел… Я тебе успею… Из-под земли достану, сволота!
Я обошла весь дом. Ни Василия, ни Валеры. Правда, следов борьбы не заметно. Может, они просто сами ушли куда-то? По собственной воле? Может, Василий выпить предложил, а Валера на халяву польстился?
Тогда дверь почему не закрыли? Чтоб я вошла?
Ну да, как же, оставит Крокодил свое жилище открытым. Значит, все-таки что-то не то. Значит, Валера мои подозрения полностью подтвердил.
Я вышла во двор. Присела на скамеечку у деревянной будки туалета, который у Валеры находился рядом с крыльцом.
Закурила.
Где же теперь искать Василия? Боже мой, как стыдно-то! Не уберегла все-таки. Пропала теперь моя профессиональная репутация ко всем чертям. Что, интересно, мне Дмитрий Федорович скажет?
Ну, Крокодил, падла, попадешься мне!
Я прислонила сумку с Васиной одеждой к двери туалета. Дверь тихонько заскрипела, открываясь. Вовнутрь она открывалась.
«Все не как у людей у этого ублюдка Крокодила», — раздраженно подумала я, с отвращением второй уже раз за эти сутки ощутив вонь фекалий.
Дверь, наткнувшись на что-то, остановилась. Я оставила недокуренную сигарету и поднялась. Толкнула дверь. Она с трудом подалась, что-то, что мешало ей открываться, зашуршало по полу. Я заглянула в туалет… Потом осторожно прикрыла упрямую дверь. Подняла с крыльца свою сигарету и снова села на скамеечку.
