— Тогда, может быть, у нее пропадал ключ? Ну там, потеряла, или украли из сумочки, или забыла где-нибудь, постарайтесь вспомнить.
— Нет, я бы об этом знала обязательно. Надя о таких делах сообщала мне всегда. Бывало, носовой платок пропадет, она бежит ко мне, а потом через несколько дней обнаружит его в кармане и расстроится.
— Ну что ж, спасибо, Оля, вы мне очень помогли.
— Не за что. Если что, приходите, звоните. У вас есть мой телефон?
— Есть.
— Ну, хорошо, — она стала собирать свои книжки с перил, — да, если что-то выяснится, вы позвоните мне, пожалуйста.
— Конечно. Еще раз спасибо и до свидания. Я побегу, а то упущу Ирину.
— До свидания! — Ольга повернулась и легкой походкой пошла к поджидавшей ее кучке студентов.
Я поднялась на третий этаж как раз вовремя. Ирина выходила из аудитории. Она была полная противоположность Ольги. Высокая, с русыми волосами, двигалась большими размашистыми шагами, довольно решительно. Походка ее тем не менее была элегантной. У нее были огромные упрямые глаза, выдающие человека импульсивного, но обладающего достаточным интеллектом, чтобы не возводить эту импульсивность в ранг самодурства.
Последив за ней несколько минут, я повторила свой недавний маневр, обойдя ее со спины и слегка коснувшись плеча. Она обернулась и уставилась на меня своими глазищами. Она просто стояла молча и ждала, когда я ей что-нибудь скажу.
— Здравствуйте, Ирина, — я решила оправдать ее ожидания и первой нарушить молчание, — меня зовут Татьяна Иванова. Я хотела бы с вами поговорить.
— О чем? — мягким, грудным голосом спросила Ирина.
— Понимаете, я веду расследование убийства Надежды Кузнецовой. И я хотела бы задать вам несколько вопросов.
— Так вы из милиции? — Ирина не произносила слова, она выдыхала их.
— Нет, я частный детектив и веду частное расследование по поручению моего клиента.
— Ага, понятно. Ну а что же вы хотите узнать у меня?
— Пока еще я и сама не знаю, поэтому мне и необходимо с вами поговорить. — Я достала сигарету и стала разминать ее в руках.
— Что ж, тогда задавайте ваши вопросы. — Ирина прислонилась плечом к одной из внутренних колонн.
— Не могли бы вы, Ирина, вспомнить, сколько продолжалась дружба Нади и Андрея Шилова? — Предыдущий разговор дал мне возможность задавать более конкретные вопросы, и я собиралась воспользоваться этим в полной мере.
— Не могу сказать точно, — кажется, Ирина была немного ошарашена моим вопросом, — думаю, не больше двух-трех месяцев.
— А он часто бывал у Нади дома?
— Да, почти каждый день. Он редко посещал занятия, у него все время какие-нибудь аферы. Если бы он был немножечко поглупее — давным-давно бы из университета вылетел. За счет ума своего врожденного и выезжает.
— Скажите, а последнего ее приятеля вы знали?
— Костю?! Конечно, знаю. Молодой человек во всех отношениях положительный, не то что Андрюша, с ним Наде очень повезло. — Ирина осмотрелась вокруг и, не найдя ничего более подходящего, уселась на перила.
— Хорошо. Насколько я понимаю, вы очень часто бывали дома у Нади?
— Да, мы были очень дружны, и, конечно же, я довольно часто бывала у нее дома. Вместе отмечали праздники, справляли дни рождения, иногда просто сидели на кухне, пили чай и болтали.
— Вы приходили к ней одна?
— Нет. Чаще всего с Олей Смирновой, вы ее знаете?
— Да, уже успела познакомиться. Тогда скажите, ведь вы, наверное, знаете, что квартира, в которой жила Надя, досталась ей от отца? — Я устала стоять и присоединилась к Ирине, сев на угол перил.
— Конечно, знаю. Он был большой человек, изобретатель. У нее там все патентами увешано, она специально ничего у себя не меняла в память об отце. Она в нем души не чаяла. Все время хвалилась, какой он у нее замечательный был.
Ирина, сама того не подозревая, подвела разговор к самому главному вопросу, и я, чтобы не дать ей опомниться, быстро спросила:
— Вы знали, что отец у Нади был изобретателем. Она сама вам об этом говорила. Может быть, она показывала или рассказывала вам о каких-нибудь его изобретениях или проектах, в особенности последних?
— Конечно, она очень любила показывать нам с Олей его патенты и всяческие там грамоты. Она даже показывала нам одно изобретение, говорила, что он умер, как раз когда заканчивал работу над ним. Говорила, что он очень им гордился. Когда заболел, очень расстраивался, что не может продолжить работу. Показывала нам эту железную коробочку, но я в технике ничего не понимаю, так и не смогла оценить всю его гениальность. Знаю только, что это что-то вроде какой-то супербатарейки, хотя на вид она скорей похожа на спичечный коробок, только чуть больше, и углы прямые.
Когда Ирина сказала это, я чуть не свалилась с перил. Наконец хоть кто-то честно признался в том, что видел этот загадочный аккумулятор! Я почувствовала такой прилив сил, что уже не могла остановиться.
— Скажите, Ирина, а, кроме вас, кто-нибудь еще видел эту коробочку? — Я ждала ответа, затаив дыхание.
— Да, когда Надя показывала ее, там еще была Ольга Смирнова… — Пауза, у меня что-то оборвалось в животе и упало в пятки, вот тебе раз, подумала я, но Ирина, завершив эффектную паузу, добавила: — И… Андрей Шилов. Мы тогда все втроем к Наде приходили. А что, это может быть как-то связано с ее убийством?
— Сейчас любая мелочь важна, но ответьте мне еще на один вопрос: был ли у кого-нибудь из Надиных знакомых ключ от ее квартиры?
— Нет, я точно знаю, что не было. Она даже парням своим ключа не давала, ни Андрею, ни потом Косте. Это совершенно точно.
— Тогда, может быть, она теряла ключ? Вспомните, такого не было?
— Нет, не было. Я бы знала. Она нам с Олей все рассказывала, а если бы ключ потеряла — рассказала бы обязательно. Так что это исключено.
— Ну что ж, хорошо. Вопросов больше нет. Спасибо вам, Ирина. До свидания.
— До свидания. — Ира встала с перил и, не посмотрев в мою сторону, быстрым шагом пошла к аудитории.
Я еще немного посидела на перилах, выкурила сигарету, за что была в строгой форме предупреждена комендантом корпуса, и вышла на улицу.
Оказавшись на улице, я прямиком направилась к торговому павильону и купила себе бутылку ледяного светлого легкого пива. Пиво быстро привело меня в нормальное рабочее состояние, что означает температуру тела не выше тридцати семи градусов, и заставило задуматься. Наконец-то забрезжил свет в конце тоннеля. Хоть что-то начинало проясняться. Появился второй подозреваемый, причем весьма серьезный подозреваемый. Не наврали мне мои кости, суля неожиданные перемены. Вот они, перемены. Теперь надо было поговорить с этим Шиловым. Поговорить серьезно, но спокойно, посмотрим, что он мне скажет. Но только все это завтра, а сейчас домой под душ, обложиться льдом, напиться ледяной воды и погрузиться в анализ до завтрашнего утра. Отосплюсь хорошенько, а завтра и за дело.
В предвкушении сна в соседстве с кучей ледяных бутылок я доплелась до дома. Добрых сорок минут провела под холодным душем, даже замерзла слегка, а выйдя, завалилась спать. Не успела я положить голову на подушку, как меня тут же охватила дремота. Все-таки утомительная эта профессия — частный детектив.
Очнувшись уже утром, я почувствовала себя настолько отдохнувшей и посвежевшей, что даже дикая жара, терроризирующая город уже в течение нескольких недель, не смогла испортить мне настроение.
Когда я проснулась, на улице было совсем светло, под окном слышались звуки шаркающей по асфальту метлы дворника. Не желая задерживаться в постели, я быстро встала и отправилась в душ, чтобы окончательно проснуться. Поток холодной воды освежил меня и поднял настроение до такой высоты, что я едва не начала петь. Но, слава богу, все обошлось лишь насвистыванием какой-то популярной мелодии.
Одевшись, я сварила себе кофе и уселась перед телевизором с чашкой в одной руке и сигаретой в другой. Новости, как всегда, были дико скучными. Полезной информации ноль, но голос диктора создавал эффект присутствия в доме кого-то живого, кроме меня. Какой-то дотошный репортер все еще вел свой жутко затянутый репортаж из Государственной Думы, когда я, уже полностью готовая к полноценному трудовому дню, выключила телевизор и, закрыв окна, вышла на улицу.
Сегодня бабушки перед подъездом были на своих законных местах, видать, страшная жара доставляла им меньше неудобств, чем отсутствие возможности перемывать кости всем жильцам дома и обсуждать последние сплетни.
Пройдя мимо старушек и не забыв поприветствовать всех разом и каждую в отдельности, я вышла на пустынную еще утреннюю улицу и не спеша направилась в сторону университета. Я специально сдерживала шаг, спешить было некуда, и мне не мешало бы немного прогуляться. Дороги и тротуары были еще мокрыми — поливочные машины последнее время трудились круглые сутки. Опрыскиватели на газонах с легким свистом наполняли воздух мириадами брызг, отражаясь в которых солнце создавало малюсенькие радуги.
