Ознакомительная версия.
– Пойдем отсюда, – даже обычно спокойная Маргарита сейчас с трудом сдерживала эмоции.
Вторая загробная тайна за день – явный перебор. Мы же слабые женщины, а не каменные бабы, нам возле могил неуютно. И мы в страхе понеслись прочь. Забег получился на дальнюю дистанцию. Большой привет любимому спортзалу. Благодаря этому я в отличной форме. Правда, мой правый бок, кажется, об этом забыл и все-таки заколол, когда мы выбежали с аллеи на дорогу, ведущую к хозяйственным постройкам. Вдалеке уже маячила туристическая группа. Их фотоаппараты показались мне спасательными кругами. Но только я подумала, что опасность позади, как услышала за спиной страшный топот.
У меня волосы встали дыбом. Всадник без головы! Или еще хуже. Всадники Апокалипсиса! – заметались дикие мысли. И я их не виню. После всего пережитого и я бы заметалась.
Но пока я получила удар в спину. Кто-то налетел на меня сзади и так толкнул, что я чуть не полетела вверх тормашками. Да что же это делается? Нападение средь бела дня в общественном месте. Спасите, помогите! Наводите свои фотоаппараты: злодеев должны знать в лицо. Будет что приобщить к уголовному делу.
Однако в следующую секунду я увидела, что мимо меня пронеслась вовсе не орда убийц, а проскакал белый жеребенок. Длинноногий и худой, это именно он топотал сзади, а потом, разогнавшись под горку, задел меня и чуть не повалил. Если бы не испытанный мною ужас, я бы умилилась. Думает, если маленький и симпатичный, то ему все можно! Я и забыла, что усадьба – это не только природа и дом-музей, но и хозяйство: поля, оранжереи, конюшня.
Возле дома Волконского в роли жеребенка, боюсь, только менее умилительного, едва не оказалась я сама. Чуть не сшибла пожилую полноватую даму в очках.
– Что такое? – переполошилась она. – Здесь не место для кросса.
– Скорее уж для скачек, – нервно засмеялась я.
– Вы познакомились с Яшмой? – оттаяла незнакомка. – Белый жеребенок из нашей конюшни – сын кобылы Ягоды и жеребца Мрамора. Его имя получилось из их. Он, вернее, она пока не слишком воспитанная и может набедокурить.
– Но не так, как люди! – защитила я животное.
– Что вы имеете в виду? – заинтересовалась дама. – Я заведующая научным отделом, Наталья Васильевна Комарова. Кто и где набедокурил?
– Оч. притно… – Рита пыталась отдышаться после марафонской дистанции, но потрясение не мешало ей быть вежливой. – Наталья Васильевна, пойдемте с нами, там что-то невероятное.
– Где? – вновь насторожилась собеседница.
– На могиле Толстого.
– И что же там такое? – нахмурилась женщина. – Чего я там не видела? Уж, слава богу, двадцать лет работаю здесь. Каждый пень изучила так, что хоть диссертацию пиши.
– Этого точно не видели. Пойдемте, – настаивала я.
Маргарита взяла себя в руки и из испуганной барышни снова превратилась в уверенного в себе профессионала:
– Я журналист. В последнее время в усадьбе творится что-то странное. Нам нужен ваш комментарий.
– Не выдумывайте! Ничего странного у нас не творится, – проворчала заведующая, но все же пошла за нами.
Я опасалась, что напугавший нас крест сделал свое дело и исчез, растворился в воздухе. Раз уж покойники оживают, а привидения разгуливают по лесу, то ожидать можно чего угодно. Но старая деревяшка так и валялась возле могильного холма.
– Вот, – показала на нее Рита. – Когда мы сюда пришли, крест украшал могилу. Хотя вряд ли это украшение, скорее святотатство.
Наталья Васильевна явно была удивлена, осторожно обошла крест, словно он мог броситься и укусить. Сняла очки, достала платок из кармана, протерла стекла и вновь водрузила их на нос. Но непонятный предмет не пропал с глаз долой. Женщина, которая минуту назад думала, что знает про это место все, теперь, несомненно, находилась в замешательстве.
– Да, вы правы, кресту здесь делать нечего, – растерянно сказала она. – Странно все это. Зачем кто-то приволок его и водрузил на могилу? Нужно связаться с охраной. Неужели местные ребятишки так нелепо шутят? Это же осквернение захоронения!
Ну почему нас сегодня окружают одни могилы? – с тоской подумала я. С утра погост, теперь еще это. Хотя, минуточку! Может быть, все связано? Старый крест украли с заброшенного кладбища как раз для того, чтобы принести сюда? Вдруг именно для этого Артем приходил на погост под покровом темноты? Крест, видимо, уже был переломан пополам, поэтому и развалился от моего прикосновения, а по частям он вполне мог поместиться в большой спортивной сумке.
Правда, абсолютно непонятна цель такой акции. Привлечь внимание к захоронению или, наоборот, отвлечь от чего-то другого. Глупая шутка, например спьяну. Или мировоззренческий спор с умершим мыслителем. Вариантов масса… Или у меня просто помешательство на всяких заговорах. Ну что общего у моего соседа и Ясной Поляны? Не удивлюсь, если он никогда здесь и не бывал.
– Очень неприятная история. Нужно срочно сообщить директору, – засуетилась Комарова. – Нужно позвать кого-нибудь убрать это безобразие. Сейчас же сюда экскурсия придет. К нам финны приехали. А тут такое!
Да уж, над Ясной явно становилось пасмурно. Появление призрака княжны, убившей себя из-за несчастной любви. Осквернение могилы. Что дальше?
Полчаса спустя мы приходили в себя в кабинете Татьяны Злотниковой. Загадочный крест убрали окольными путями в полной тайне от финской делегации. Ни милиционеры, дежурившие на входе, ни подсобные рабочие, разгуливающие по всей усадьбе, ничего подозрительного сегодня не заметили. Выяснилось, что с утра ни одна организованная экскурсия до могилы еще не доходила, так что экскурсоводы счастливо избежали сердечного приступа. Только разрозненные туристы бродили по окрестностям. Но они на такую мелочь, как православный крест над могилой вероотступника, внимания, видимо, не обратили. Так что на нескольких фотографиях это безобразие могло запечатлеться и остаться на долгую память.
– Бред какой-то! – Я никак не могла успокоиться. – Просто в голове не укладывается.
– Все это очень странно, – кивнула Татьяна. Мы в подробностях рассказали ей о произошедшем. А заведующая научным отделом еще и добавила красок:
– Любое ЧП неприятно. Но можно было бы еще понять кражу из музея, хулиганство, когда мальчишки стекла побьют. Но это… Абсолютно бессмысленный поступок.
– Татьяна, вспомните, не было ли в последнее время здесь необычных посетителей? – Я повела себя как заправский сыщик. – Может быть, кто-то особенно интересовался могилой?
– Да ею все интересуются! Это место паломничества, – не без гордости отметила экскурсовод. – Знаете, для многих Лев Николаевич – святой. Учитель жизни, мерило нравственности. У толстовства много последователей. Иногда к нам люди пешком из других областей приходят, детей приводят. Из-за рубежа гостей много. Хотя, постойте, был один странный тип. Вступил в перепалку с экскурсоводом, не со мной, с Машей. Кричать начал, что церковники – грешники, мизинца гения не стоят. Что все они зажрались, на джипах разъезжают, бандитам грехи отпускают, что молитвы за деньги – это низость. И все такое. Мол, у них надо кресты отнять, а Толстому поставить. Он ближе к Богу.
– Как выглядел тип? – заинтересовалась я.
– На студента похож, худой, длинноволосый. С экскурсией из Москвы приехал. Я еще подумала, нигилист какой-то. Или, может, наркоман. Но точно не в себе.
– Вдруг существует секта, мечтающая вернуть гения в лоно церкви? – задумалась я.
– Насчет секты не в курсе. Но все это странно. Призрак, крест и прочие неприятности, – вздохнула Татьяна.
– Вы думаете, все дело в рубинах? – спросила Ритка, показав свою осведомленность в ювелирных делах.
И моих, и Злотниковой.
Татьяна напряглась. Видимо, посторонним о таких вещах рассказывать не полагалось. Но Маргарита мне не посторонняя. К тому же у нее свой интерес. Журналистский. Но не ради сенсации, а чтобы понять, как люди ведутся на эти россказни и остаются без своих драгоценностей.
– Каждый сам решает, во что верить, – осторожно ответила Татьяна. – Кому-то таблетки помогают, а другому – молитвы. Но лично мне стало легче только тогда, когда я избавилась от рубина.
– Вы у этого Арциловича хотя бы паспорт спросили? – Ритка не привыкла никому верить на слово.
– Нет, – призналась экскурсовод. – Но то, что он мне рассказал, звучало весьма убедительно. Это я вам как научный сотрудник говорю. А еще он мне писал электронные письма. Хотите, Виктория, я вам покажу распечатки? Заодно и его адрес узнаете, на случай если решите связаться.
– Вряд ли Виктория решит отдать драгоценности неизвестно кому, – высказалась Маргарита.
– Да я от себя тоже ничего подобного не ожидала, – улыбнулась Татьяна. – Но когда отдала, не пожалела ни минуты.
– Мы говорим про проклятие фамильных камней и их владельцев. Но почему же то, чего нет и быть не могло, видят и другие? – У меня пока не стыковалось. – Крест ведь много народу лицезрело.
Ознакомительная версия.
