– А веснушки-то зачем?
– Для большего эффекта. Они создают ореол беззащитности и трогательности.
Появились бледные веснушки. Марго превратилась в Анну Шубину.
В таком виде она вернулась в гостиницу, в которой жила все это время. Главное – не проспать.
Нельзя допустить, чтобы Анна опередила ее.
Денег, которые давал ей во время их встреч Шубин, вполне должно было хватить на аванс Ивановой.
Но Марго проспала. И не знала, что Анна опередила ее.
Марго с ходу придумала для Ивановой басню о том, как ее ограбил Саша Берестов. Ушла, но не особенно надеясь на услуги частного детектива, помчалась в офис Шубина, чтобы раздобыть ключи. Зная наверняка, что Анна с утра отправится к Ивановой, Марго надеялась с помощью украденных ключей беспрепятственно проникнуть к ним домой и самой поискать зеленую папку с документами.
И у нее все получилось. Она вошла в приемную, увидев, что секретарша вышла с чайником, чтобы набрать воды в туалете. В конторе никого не было, Марго проскользнула в приемную, оттуда – в кабинет своего любовника. Ключи лежали на столе. Все было просто как апельсин.
Но потом произошло непредвиденное. Такси, на котором она ехала к Шубиным, попало в пробку. Где-то впереди случилась авария, накопилось столько машин, что некоторые лихачи пытались выбраться по тротуарам и клумбам… Но только не ее водитель. Он курил и меланхолично смотрел в окно.
Понятное дело, время было упущено. Анна наверняка давно уже вернулась домой.
Марго переоделась наверху, в лифтовой шахте. Осталась в одном нижнем белье нейтрального цвета – белом. Такое есть у каждой женщины. Она рисковала. Но в эти часы, как правило, все на работе.
Она позвонила. Зубы ее стучали. Открыл, к ее ужасу, Берестов. Но она нашла в себе силы для импровизации. Все было сыграно как по нотам. В считаные минуты.
Папка была у нее, а это самое главное. Теперь можно и отдохнуть. Марго нарочно настояла на том, чтобы Шубин увез ее на дачу, вернее, уехал туда сам. Ведь если бы затея с ключами не удалась, то Шубин оставался бы в Жасминном, Анна – на квартире Берестова, а у Марго появился бы шанс проникнуть в квартиру в их отсутствие.
Но все сложилось по-другому.
Она оделась и благополучно вышла из подъезда.
Ей надо было прийти в себя и – главное! – посмотреть, что находится в папке.
Она приехала в гостиницу, заперлась, разложила на столе папки: ту, что привез посыльный из Мюнхена, и только что похищенную из квартиры Шубиных. Еще две будут у Карла. А остальное станет ясно, когда они с ним встретятся. Но пока…
Она открыла первую папку и… оцепенела. Снова захлопнула и опять открыла. Зажмурила глаза. Открыла. Что же это такое? Вместо пачки листов с немецким текстом какие-то нотные партитуры. Старые, потрепанные.
Она открыла вторую папку. Договоры на поставку оборудования для химического концерна «Штольц». Генеральный директор С. И. Шубин. И ради этого она так рисковала?
Единственное, что было общего между всеми этими «сокровищами», так это сами папки. Зеленые, из плотного синтетического материала, с черными резинками по углам и каким-то странным орнаментом на обложке. То, что эти папки были из одного «семейства» и обе привезены из Мюнхена, сомневаться не приходилось. Но что касается их содержимого, Марго ничего не понимала.
Она посмотрела на часы. Так и есть. Она опоздала. Но ничего, мужчине полезно иногда подождать. Больше любить будет.
Она посмотрела на себя в зеркало и усмехнулась своему отражению. «А ведь тебя, голубушка, обокрали. И, пожалуй, почище, чем ты сама».
Но кто в Марксе мог знать о существовании папки?
Так и не найдя ответов на свои вопросы, Марго собралась и поехала в Жасминное.
Глава 13
КОКАИН И ДВА ЖЕНСКИХ ТРУПА В МОРГЕ
Понятное дело, я не спала.
Эти трое тоже, по-видимому, не могли уснуть. О чем-то разговаривали вполголоса. Я понимала их – им было о чем поговорить. О том, например, как использовать меня, а потом пришить. Страшные люди.
Через какое-то время поняла, что они уснули. В квартире стало тихо.
Я вышла в коридор. Пробираясь в полной темноте на ощупь, я наконец-то догадалась достать из кармана ручку, которая была одновременно и фотоаппаратом, и фонариком (луч был тонкий, но достаточно яркий), и вполне благополучно добралась до одной из дверей. Квартира была типовая, я хорошо ориентировалась. В коридоре никого, конечно же, не было. Вся охрана наверняка видела свои первые сны.
Но, странное дело, прикладывая ухо к каждой двери, я не слышала дыхания спящих, не говоря уже о храпе. Но не могли же они уйти? Тогда бы я услышала звук открываемой двери, звон ключей, скрежет отпираемого и запираемого замка или что-нибудь в этом роде.
И тогда я решилась. Затаив дыхание, толкнула ближайшую дверь. Заглянула в темную комнату. Голубоватый ночной свет помог мне разглядеть кое-какую мебель: диван, кресло, стол, торшер. Но на диване никого не было.
Я осторожно вышла и заглянула в другую комнату – но и там никого не оказалось. Тогда я зашла в третью и сразу же споткнулась обо что-то мягкое.
Я щелкнула ручкой и направила луч себе под ноги.
«Хорошо, – подумала я в эту минуту, – что я догадалась обуться, иначе бы стояла теперь по щиколотку в холодной липкой крови».
На полу лежал мужчина. Лицом вниз. Я опустилась перед ним и, отыскав его руку, пощупала пульс. Он был мертв.
Повернув его на спину, я направила ему в лицо фонарик. Еще совсем недавно этого парня звали Андрей. А теперь это было просто тело с вогнанным по самую рукоятку в сердце ножом.
Я сразу же представила себе сцену, разыгравшуюся здесь каких-нибудь полчаса назад.
Соня из двух мужчин выбрала Вадима. Очевидно, она решила, что так будет удобнее во всех отношениях. Во всяком случае теперь ей придется жарить яичницу и заваривать чай на двоих, а не на троих. Да и делиться только с Вадимом ей выгоднее.
То, что это сделала Соня – или же по ее указке Вадим, – было ясно как день. Иначе здесь поднялся бы шум.
Я вспомнила, каким спокойным голосом она говорила мне: «Убивать людей так просто…» Надо же, покормила коллегу по «работе» ужином, может быть, даже поцеловала на ночь, а потом, не снимая своего уютного цветастого халата, зарезала как поросенка. Или же присутствовала при том, как его убивает Вадим.
Жаль, конечно, что у меня – сразу, как только приехали из казино в эту квартиру, – отняли пистолет. Профессионалы, ничего не скажешь. Хорошо еще, что не догадались забрать «ручку» и не обратили внимания на часы со спрятанным в них портативным японским диктофоном. Хотя деньги взяли все, в том числе и те, которые я выиграла в «Плазе».
Поскольку бедолаге, остывающему в луже крови, я уже ничем помочь не могла, я перешагнула через него и принялась осматривать комнату.
Шкаф, стол, диван, кресла, стулья – ничего особенного.
Неужели они смогли так бесшумно уйти, что даже я, затаившаяся как мышь, ничего не услышала.
Я снова оказалась в коридоре. Теперь мои глаза, привыкшие к темноте, видели все.
Кухня. Тихо. Пахнет лимонами и духами. Надо же, перед тем как уйти, Соня успела надушиться. Стальные нервы.
Но больше всего меня поразило то, что входная дверь была закрыта изнутри на цепочку, а это уже наводило на размышления.
Может, они выбрались через окно?
Но у меня было достаточно времени, чтобы определить, что мы находимся на девятом этаже. Ну не через люк же в потолке они ушли?!
И я снова принялась осматривать каждый метр квартиры.
Так и есть. В маленькой спальне, заставленной какими-то коробками и ящиками, за ковром я обнаружила дверь. Она оказалась запертой.
Пара минут – миниатюрная отмычка, спрятанная в колпачке губной помады, была хорошим подспорьем в моей нелегкой, прямо скажем, работе, – и я открыла дверь. Шагнула в пустоту и сразу же заметила едва пробивающийся откуда-то снизу свет. Он шел явно из тонкой щели между полом и находившейся в двух-трех метрах от меня еще одной двери.
Замочная скважина – одно из величайших изобретений человечества. Я приникла к ней и увидела просторную, ярко освещенную комнату. Интерьер ее был похож на тот, который я видела не так давно в мебельном магазине «Евродизайн»: стильная белая мебель, матовые с позолотой светильники, светлые – персикового и желтого цвета – ковровые покрытия на полу. И среди этого великолепия, развалившись на мягких шелковых подушках, лежали в чем мать родила Соня и Вадим. Как на картинке из эротического журнала. Вот только глаза у них были закрыты. Ни тебе традиционных – в смысле антуража – бутылок с «Вдовой Клико» или тривиальных мартини и шартреза, ни дыма сигарет, ни пепельниц – ничего. Хотя блаженное выражение лица Сони никак не вязалось с отсутствием вышеперечисленных атрибутов оргии. Не от томатного же сока они добились такого вот психологического оргазма.
И тут я заметила белую пыль на прозрачном столике и несколько желтых тонких палочек, напоминавших соломинки.
