За мгновение до падения я ребром ладони одной руки ударила его по запястью, а другой на лету подхватила выпавший электрошокер. Зажав его в ладони, я, как японский самурай с мечом предков, выпрямилась навстречу третьему нападавшему. Он успел остановиться, чтобы мелькнувшие в воздухе ботинки товарища не задели его. Мы стояли друг против друга, как два римских гладиатора с одинаковыми электрошокерами вместо коротких мечей наперевес. Он не выдержал первым и, коротко замахнувшись, нанес мне прямой удар в корпус. Удар был сильным и в другое время достиг бы цели. Но я держала электрошокер непривычно для него в левой руке и потому с легкостью отбила его. Не прерывая движения, я плавно по окружности вернула электрошокер к шее противника, и если бы в моих руках был меч, то следующим движением я бы рассекла ему горло или снесла голову с плеч.
Но вместо стали воздух рассекало пластмассовое изделие с электрической начинкой, и поэтому я подняла кисть чуть выше. Металлические контакты чиркнули по коже подбородка, рассыпая голубые молнии разрядов. Турка практически мгновенно парализовало, и его обездвиженное, сразу ставшее чужим и непослушным тело откинулось назад. А хищное электрическое навершие шокера продолжало свой плавный полет по широкой дуге. Я развернулась на месте, направляя его в тело переброшенного через меня второго противника. Контакты, как зубы хищника, жадно через одежду впились в него. Он несколько раз скорчился в болезненных конвульсиях и притих.
Я посмотрела на Вику. Она тихо пыталась вжаться в стенку. Я подхватила ее за руку и быстро потащила назад. Переулок был по-прежнему пуст. Турок-здоровяк, согнувшись, сидел на асфальте и сжимал руками больное колено. Его рот беззвучно раскрывался, как у задыхающейся на берегу рыбы. Ненужный мне больше электрошокер я, как знамя разбитого противника, театральным движением бросила ему в ноги. При виде меня он что-то сдавленно нечленораздельно зарычал и попытался встать, но тут же своим мощным задом, размером с круп упитанного осла, грохнулся обратно.
Мы пробежали мимо него и машины с открытой дверью. Краем глаза я непроизвольно зацепилась за нее. «Может, доехать до порта на этой машине?» — промелькнула шальная мысль в моей голове. Я даже слегка приостановилась, но доводы о возможных осложнениях с полицией в случае остановки убедили меня отказаться от этих намерений. Тем более что остановить могли и просто так — все-таки две симпатичные белые девушки, и за рулем в их стране! Еще несколько долей секунды я боролась со своим ребяческим желанием окончательно морально изничтожить своих противников, но золотые слова классика о том, что «кодекс надо чтить», даже если это кодекс турецкий, одержали вверх.
К нашей удаче, на улице, куда мы спешили, совсем неподалеку стояло такси. Я призывно взмахнула рукой, и водитель моментально подъехал к нам. Он проворно выскочил наружу, услужливо раскрыл дверь и положил наши сумки в багажник. Мы с Викой не заставили себя долго упрашивать, быстро сели в салон, а я попросила его довезти нас в порт побыстрее.
Водитель утвердительно кивнул головой, показывая, что все будет сделано, и очень скоро мы действительно были на месте. Все официальные процедуры перед посадкой заняли на удивление немного времени. Но в конце концов должно же быть хоть что-то приятное после столь длинного ряда сплошных неприятностей! Тем более что во время их прохождения пришлось постоянно, чтобы не выглядеть буками и не вызывать желания повозиться с нами подольше, улыбаться всему довольно многочисленному мужскому персоналу, для чего Вику мне пришлось ткнуть локтем в бок.
Мы поднялись на борт парома, и я на всякий случай бросила внимательный взгляд на портовую площадь уже с нашей, российской территории. Ничего необычного и подозрительного в деловитом движении на ней я не заметила. Мы зашли в свою каюту, бросили сумки на пол и с ходу попрыгали каждая на свою койку.
— Ну, Женя, ты так ловко разделалась с ними, — восхищенно и одновременно уважительно произнесла Вика, с нескрываемым наслаждением расслабленно вытягивая во всю длину свои ноги.
— Такая работа, — заскромничала я.
— И давно ты так работаешь?
— Какое-то время, — неопределенно сказала я, не вдаваясь в детали.
— Знаешь, Женя, мне кажется, что тот здоровяк был тот же самый, что и в первый раз. Я хорошо его запомнила.
— Правда? Не может быть, — улыбнулась я в ответ. — Хотя мне почему-то тоже так показалось.
Вика поняла, что я просто дурачусь, и делано надулась.
— Как ты думаешь, почему они преследуют нас? — снова спросила она через некоторое время.
— Не знаю. Может, их послали какие-нибудь нехорошие дяди? — продолжала я в прежнем тоне.
Говорить ей все, что я знала и думала по данному поводу, я не собиралась. Во всяком случае, пока все благополучно не разрешится.
— Ну, Женя! — Вика встала, подошла ко мне, присела на мою койку и дружески ткнулась мне в плечо.
Наши дружеские отношения с каждым разом становились все крепче. Вполне вероятно, что мы могли остаться хорошими подругами даже тогда, когда деловая часть наших отношений будет окончательно завершена.
— А они не могут пройти за нами сюда? — Она словно повторяла мои собственные недавние мысли.
— Не думаю, — вполне искренне предположила я, — но если что, то мы заодно проверим, насколько хорошо они умеют плавать.
Мой уверенный ободряющий тон, наверное, подействовал на Вику успокаивающе, упадочнические настроения отступили от нее, и мы пошли на палубу, чтобы с другими вышедшими наружу из кают пассажирами посмотреть, как отплывает паром. Скоро паром вздрогнул всем своим огромным стальным корпусом, издал мощный, полный внутреннего достоинства гудок, слегка качнулся и плавно оттолкнулся от причала, постепенно все увеличивая расстояние между собой и берегом.
— Ну, лед тронулся, господа присяжные заседатели, — с пафосом произнесла я слова самого известного в России сына турецкоподданного.
— Угу, — согласилась со мной Вика, провожая полосу турецкого берега задумчивым взглядом.
— А если бы не эти полудурки и неприятности у Сергея, то все это было бы очень даже ничего, — добавила она, мысленно купаясь в воспоминаниях не испорченной криминалом части нашей поездки.
— Еще успеете отдохнуть. И не один раз, — заверила ее я.
— Надеюсь, — ответила она и добавила: — Если бы не ты, то даже не знаю, чем бы сейчас все это кончилось.
— Если бы не я, то этого вообще ничего бы не было, — сказала я.
— Это почему? — Вика непонимающе посмотрела на меня.
— Ну, представь себе, что Сергей не нашел меня. Или я не согласилась. Тогда бы ты не поехала и спокойно сидела бы себе дома. Без всяких там встреч с не очень приятными типами.
— А-а-а, — протянула Вика, — так, значит, получается, что это ты во всем виновата?
— Ну, в некотором роде да, — честно «призналась» я.
— Знаешь, если бы я не поехала, то ничего этого бы не знала и считала бы себя самой несчастной на земле. Поэтому можешь не расстраиваться по этому поводу, — дружески успокоила она меня.
— Хорошо, не буду, — охотно согласилась я.
Паром уходил все дальше в море. Постепенно линия берега с цепью разноцветных огней исчезала из поля зрения и наконец скрылась за линией горизонта совсем. Мы постояли еще немного у борта, затем побродили по всем палубам корабля, вдыхая полной грудью свежий морской воздух и подставляя лицо легкому приятному ветерку. Народ, так же как и мы, поначалу совершенно бесцельно прогуливался по парому, а потом начал расползаться по каютам или определяться в одно из увеселительных заведений на корме.
Какое-то время мы тоже посидели в местном симбиозе бара и дискотеки. Выпили по паре коктейлей, немного потанцевали и отправились в каюту спать. Я внимательно следила за лицами окружавших нас людей. Ни одного знакомого или случайно виденного за время нашего турецкого вояжа среди них не было. Никто не проявлял к нам необычного интереса, за исключением отдельных любвеобильных представителей мужской половины человечества. В общем, обстановка выглядела вполне безопасной и не представляющей никакой угрозы для моей подопечной.
Паром вышел в открытое море, уже довольно явственно начало ощущаться легкое покачивание, и мы, недолго поболтав о всякой чепухе, с удовольствием растянулись в каюте на своих койках под ритмичные убаюкивающие движения волн.
Проснулась я от какого-то легкого и смутного чувства тревоги. Я приоткрыла глаза и, глядя в темноте на белый потолок каюты, попыталась разобраться в причинах прерывания своего сна. В этот момент Вика негромко застонала в кровати и тоже проснулась.
— Что случилось? — негромко спросила я. — Не спится?
— Ой, что-то меня немного мутит, — сказала Вика, приподнявшись в койке.
