Ознакомительная версия.
У Залесного еще с прошлой его встречи с Ваней остался нехороший осадок. Он явно заподозрил Ингу в нежных чувствах к телохранителю. И если не знать, что все те ласковые словечки Инга шептала на ухо Ване, стремясь удержать его рядом с собой ровно столько времени, сколько требовалось для осуществления замысла ее подруги, то можно было подумать, что у Залесного и впрямь есть основания для беспокойства.
Но Алена никогда не копалась глубоко там, где считала, что здесь мелко. И поэтому сейчас она не увидела в словах подруги второго дна.
– Ладно, пусть у девчонки переночует, – снисходительно произнесла она. – Так-то Ваня хороший человек, только ему уж пятый десяток давно катит, а он все никак не угомонится.
– В каком смысле?
– Ну, ни жены у него, ни дома, ни детей.
– Он живет в вашей семье.
– И давно стал нам родным, – кивнула Алена. – Просто не представляю, как бы мы жили без нашего Вани. Но ведь это же неправильно! Настоящих мужчин-производителей и так осталось слишком мало. Нельзя так бездарно разбазаривать наш генофонд. Но с Танюшей я желаю Ване удачи. Как говорится, старый конь борозды не испортит.
– Сразу видно, что у тебя муж озабочен выведением новой породы лошадей, – не удержалась от подначки Инга. – Ишь как ты заговорила!
Ночь они провели у Инги. Ехать в свою городскую квартиру Алена решительно отказалась:
– Мне там будет страшно одиноко.
– Могу поехать с тобой.
– Продуктов нет.
– Купим по дороге.
– Да уж скажу тебе правду, мало того, что продукты еще придется покупать, так мне и готовить самой не хочется.
– Вот с этого и надо было начинать, – рассмеялась Инга. – Но у меня на ужин тебя ждет лишь творог с зеленью.
– И все?
В голосе подруги слышался такой ужас, что Инга предложила:
– Могу с тем же творогом попробовать испечь осетинский пирог. Там в оригинальном рецепте в ход идет домашний сыр, но думаю, что если творог хорошенько посолить, добавить масла и зелени побольше, то и творог сгодится.
Тесто для пирога Инга замесила очень быстро. Полстакана кефира и блинная мука – вот и вся наука. Затем раскатать одну тонкую лепешку, положить начинку, раскатать следующую лепешку, снова ложку начинки и так далее, пока в форме совсем не останется места.
– Последним слоем надо положить начинку, добавить масла и ждать.
– Для красоты можно еще сыром потом посыпать.
– Или сметаной залить.
Ничего такого в холодильнике у Инги не нашлось, поэтому подруги просто разбили последнее сырое яйцо, насыпали сверху побольше зелени и стали ждать, когда блюдо будет готово.
Масло стало плавиться и выступать сквозь поры в тесте, затем яйцо приобрело соблазнительный золотистый цвет, а потом и аромат свежей выпечки распространился по кухне и дал знать хозяйкам, что блюдо готово.
– М-м-м… Объедение! – восхищенно закатила глаза Алена. – Как вкусно и как просто! Молодец ты, Инга! Недаром мой Василий Петрович тебя мне всегда в пример ставит.
– Так ли уж?
– А то! Ты у него и умница, и красавица, а уж верная какая! Сколько времени прошло, как твой муженек от тебя в Лондон удрал, а ты до сих пор новым супругом не обзавелась. Вася считает, что будь я на твоем месте, то уже давно бы снова замуж выскочила, о нем и думать забыла бы!
Последнее замечание Инге совсем не понравилось.
– Я тоже не тоскую о прошлом.
– А чего ждешь тогда?
– Не встретила еще того мужчину, с которым вновь готова под венец идти.
Инга вновь слегка слукавила. Такой мужчина уже давно нашелся, вот только под венец он Ингу пока что не звал. Но Алене она об этом говорить не стала. Сразу начнутся расспросы, допросы, потом Василий Петрович заявит, что должен лично побеседовать с женихом Инги, чтобы тот точно знал, какое сокровище берет в жены. А Инге почему-то этого совсем не хотелось. Плохо знающие Василия Петровича люди после его «бесед» надолго уходили в подполье. И хотя Залесный был парнем не робким, но рисковать им Инге все равно не хотелось.
После ужина Алена подсела к компьютеру подруги и задумалась:
– Как ты считаешь, сколько лет было Миле?
– Двадцать – двадцать два.
– Хорошо, отнимем двадцать лет и получаем дату ее предполагаемого рождения.
– Зачем тебе дата рождения Милы?
– Чтобы узнать имена ее родителей.
– Мила – сирота.
– Но ведь какая-то женщина должна была родить ее на свет, верно?
– Если она отказалась от ребенка еще в роддоме, то такую женщину в метрику не вписывают. И вообще, зачем ты лезешь в мой компьютер? Там у меня архивов ЗАГСа нету.
– Это ты так думаешь, – загадочно ответила Алена. – Вуаля!
– Что?
– Посмотри сама.
Голос подруги звучал загадочно. Заинтересовавшись, что бы там могло быть, Инга наклонилась к монитору и увидела длинные ряды фамилий.
– Все, кто родился и умер за последние пятьдесят лет в нашем городе.
– Ничего себе! Думаешь, мы найдем среди всех этих людей нашу Милу?
– Если повезет.
И им повезло. После того как Алена влезла в специальную программу, позволяющую рыться в архивных записях городских ЗАГСов за последние пятьдесят лет, подруги увидели фамилию Федосеевой Милы уже минут через пять.
– Смотри, как я и ожидала, у нее мать имелась. Не круглая она сирота, выходит.
– Но в графе «отец» ничего не записано.
– Значит, отца у Милы не было, он малышку признать не пожелал, а вот мамаша у Милы имелась. Федосеева Гербария Алексеевна.
– Как ты сказала?
– Гербария.
– Нет, а фамилия?
– Федосеева. Как и у самой Милы.
– А ты помнишь, на чеке от фотокамеры, который мы нашли в мастерской Таниного отчима, тоже была фамилия то ли Федоскина, то ли Федюшкина, то ли Федосеева.
– Да.
– Совпадение?
– Не думаю. Наверное, фотокамера принадлежала Миле. А Игорь прихватил коробку, когда убегал.
– Документы свои и бумажник под подушкой забыл, а пустую коробку от фотокамеры прихватил?
– Ну, во-первых, она могла быть и не пустой. Камеру мог Игорь уже позднее из коробки вытащить.
– Зачем?
– Продать захотел. Ты же помнишь, у него денег совсем не имелось. Не парься ты! Найдем Игоря, спросим, что там с этой камерой произошло. Сейчас главное для нас – это Гербария, мать Милы.
– Ну и имечко у тетки. Откуда только такое взялось?
Алена между тем сосредоточенно тыкала пальцем в клавиатуру.
– Кстати, тут обнадеживающая информация. Наша Гербария жива до сих пор.
– А что тут удивительного? Ей сейчас лет сорок или около того.
– Пятьдесят четыре, но не важно. Главное, что она жива, и завтра мы можем ее навестить. Конечно, если госпожа Гербария проживает по тому адресу, где зарегистрирована.
Восхищение Инги достигло максимума.
– Ты и адрес Гербарии узнала?
– А то!
– И вся эта информация была у меня в компьютере?
– Я еще в прошлый раз загрузила тебе программу.
– Но почему ты у меня не спросила разрешения? И вообще, зачем ты это сделала?
– На всякий случай, – объяснила ей Алена, сладко позевывая. – Слушай, а ты уверена, что в этом твоем твороге не было, помимо всего прочего, еще и снотворного? Спать хочется, просто глаза слипаются.
Но заснуть Алене так сразу не удалось. Раздался телефонный звонок, и Инга со страхом поняла, что звонит тот самый следователь, с которым они беседовали сегодня утром. Фамилия у него была смешная – Попонкин, но вот манера вести дело веселья не вызывала.
– Ваша знакомая скончалась вследствие неосторожного употребления недоброкачественного алкоголя, – сказал следователь. – Завтра будет получено официальное заключение, и статья об убийстве превратится в более мягкую.
– Вы не станете искать Игоря? – обрадовалась Инга.
– Почему же? Он не оказал своей подруге помощи, значит, все равно виновен.
– В чем? Он же не мог знать, что Мила умрет!
– Оставление без помощи человека, находящегося в опасном для жизни положении, – это вам не шуточки, а уголовная статья!
– А откуда взялось в бутылке опасное спиртное, не важно? Не Игорь ведь его туда налил!
– По факту продажи в розничной сети алкоголя, опасного для здоровья и даже жизни граждан, будет также возбуждено уголовное дело.
– Но ведь Игорь тут ни при чем! Даже если он купил эту водку, он же не мог знать, что она поддельная!
– Мы не изверги, мы восстанавливаем справедливость, а не нарушаем ее. Больше, чем заслуживает, ваш парень не огребет.
В общем-то, следователь не сказал подругам ровным счетом ничего нового. Эту информацию они уже знали от Бориса Степановича. Вот только интересно, откуда и кем безногий инвалид был так своевременно информирован?
– И еще одна проблема… – послышался голос следователя, – если родных у потерпевшей нету, кто заберет ее тело? Может быть, вы?
– Почему мы?
– Ну, вы же были знакомы с покойницей.
– Мы знакомы с Игорем. Мы вам объясняли!
– Так что? Заберете?
– Но это же…
Инга хотела сказать, что это форменное безобразие, но неожиданно выпалила:
Ознакомительная версия.
