Ознакомительная версия.
– Почему мы?
– Ну, вы же были знакомы с покойницей.
– Мы знакомы с Игорем. Мы вам объясняли!
– Так что? Заберете?
– Но это же…
Инга хотела сказать, что это форменное безобразие, но неожиданно выпалила:
– У Милы есть мать!
– В самом деле? И вы знаете ее адрес?
– Только адрес ее прописки.
– Продиктуйте мне его, пожалуйста.
– Будьте так любезны, пишите, – ответила Инга. – Мы с подругой как раз завтра собирались навестить эту женщину.
– Угу… м-м-м… Двадцатое отделение. Вроде бы там Мишка Арсеньев работал. Звякну ему, может, чего знает про эту дамочку.
И следователь, даже не простившись, отключился. Но Инге не пришлось долго обижаться. Следователь позвонил ей вновь.
– Слушайте, а вы серьезно собирались завтра к матери нашей потерпевшей?
– Да.
– Слушайте… вы ведь все равно скажете о том, что с ее дочерью случилось?
– Как видно, придется.
– Слушайте… – повторил в очередной раз Попонкин, причем в его голосе послышались заискивающие нотки. – А поговорите с ней вместо меня, а?
– Сами не хотите принести матери горестную весть?
– Да у меня дел невпроворот, – принялся оправдываться Попонкин. – И мои ребята все поголовно работой завалены. Мы за сегодняшний день все ближайшие торговые точки к дому Милы уже проверили. Ни в одной из них той суррогатной водкой, которой отравилась потерпевшая, не торгуют и не торговали. Я в Интернет влез, дорогая штучка, я вам скажу. Не каждый магазин такую водку на реализацию возьмет. Завтра надо будет расширить круг поисков, не ровен час еще кто-нибудь отравится.
– Нельзя этого допустить!
– Вот, а я о чем?! Дел у меня и без того вагон и маленькая тележка. А у этой дамочки домашний телефон отключен. Ни один сотовый номер на нее не зарегистрирован. Чтобы с ней связаться, надо ехать к ней домой. Да еще их участковый в отпуске, а тот, кто его замещает, понятия не имеет ни о какой Гербарии.
– Хорошо, мы поедем и поговорим с женщиной.
– Вот было бы кстати! Напомните, что по закону тело может находиться в морге только неделю. Потом его кремируют, а прах захоронят в общей могиле.
– Серьезно? – ужаснулась Инга.
– Нет, шучу. Но вы все-таки напугайте дамочку, пусть забирает тело дочери. Нам невостребованные трупы в морге ни к чему.
И следователь отключился прежде, чем Инга успела поразиться его черствости. Погибла молодая девушка, будущая мать и прародительница целого клана Федосеевых, никогда ей уже не завести своих детей, а тем, в свою очередь, не одарить ее внуками. Но следователя во всем этом беспокоит только одно: как бы тело не осталось невостребованным.
Но Алена отнеслась к речи Инги с удивительным спокойствием:
– Никого бы Мила не родила. А если бы и родила, то такого же никому не нужного отброса общества, каким являлась она сама.
– Неправда! У Милы мог родиться уникальный вундеркинд! Талант появляется чаще всего совсем не там, где его ждут. Самые яркие и пышные цветы растут как раз на помойках.
– Чтобы из ребенка вырос талантливый человек, им надо заниматься. А Мила даже собой заниматься не хотела.
И она принялась так душераздирающе зевать, что Инга решила, что все разговоры о несостоявшемся будущем Милы могут и подождать. Тем более что сама Мила мертва и ее будущее никогда уже не состоится. А вот собственное будущее Инги находилось еще под вопросом. Если она не поторопится и не займет ванную комнату первой, то придется лечь спать грязной.
И покосившись на зевающую подругу, Инга на цыпочках прокралась по коридору и первой проскользнула в ванную комнату. Она по личному опыту знала: если Алена дорвется до крана с горячей водой, раньше, чем часа через полтора, ее из ванной не дождешься и сама туда тоже не попадешь.
Алена пыталась ее выманить, крича, что звонит Полина и хочет с ней поговорить об их планах на завтрашний день, но Инга на хитрость подруги не поддалась. Все, что она могла бы сказать Полине, точно так же могла поведать той и сама Алена. Так что Инга появилась лишь после того, как убедилась: в ванне лично ей самой делать нечего, можно освободить ее для подруги.
Однако несмотря на все принятые Ингой меры безопасности, следующее утро началось для нее все равно с разговора с Полиной.
– Игоря арестовали!
Спросонок Инга даже не сразу сумела правильно отреагировать на этот возглас.
– Игоря? – зевнула она. – Какого Игоря?
– Вы что там?! – заверещала Полина. – Спите еще?
– Но ведь…
– Игоря арестовали. Моего Игоря! Моего сына!
– Боже! – наконец-то дошло до Инги. – Какой ужас! А за что?
– Как это за что? За убийство этой девчонки, разумеется!
– Тогда его не арестовали, а всего лишь задержали, – попыталась успокоить несчастную мать Инга. – Допросят и отпустят. Он же ни в чем не виноват!
Но Полина не желала успокаиваться:
– О чем ты говоришь? Мой сын в руках полиции! Они его обвиняют черт-те в чем! Я немедленно еду за адвокатом, а потом в отделение к Игорю.
– Тебе нельзя! – испугалась Инга. – Тебе врачи запретили двигаться!
– Сегодня я чувствую себя хорошо. И со мной будет Натан. А вы, когда проснетесь, можете тоже туда подъехать.
Инга растолкала Алену, но та лишь перевернулась на другой бок.
– Ваня приедет, тогда и поедем, – сонно пробормотала она. – Ничего страшного не произошло. Игорь жив, а это сейчас самое главное.
– Но мальчик находится за решеткой.
– Ему там сейчас даже безопасней, чем в другом месте.
Невозмутимая Алена снова задремала, а Инга ворочалась с боку на бок. После короткого, но эмоционального разговора с Полиной заснуть снова было выше ее сил. Она ждала звонка Вани и наконец дождалась. В начале девятого он позвонил Алене на сотовый, и именно его трель разбудила женщину во второй раз.
– Алена Игоревна, а где вы? Я вернулся домой, смотрю, вас нету. Где вы?
– Ваня, пошевели мозгами. Как, по-твоему, где я могу быть, если меня нету дома?
– Неужто в «Дубочки» вернулись? – ахнул Ваня. – Сами? Одна? Василий Петрович меня убьет!
– Ваня, не дури, – посоветовала ему Алена. – Никуда я не уехала. Ночую у Инги.
– Так бы сразу и сказали, – обиженно прогудел Ваня. – Зачем загадками говорить? Так я за вами подъеду?
– Не раньше, чем через полтора часа.
– Тогда я себе еще яишенки успею поджарить, – обрадовался мужчина.
– Стой! Яичницу будешь жарить тут. Купи по дороге десяток яиц, только не скупись, купи моих любимых, с ярким желтком.
– Это те, которые несут куры, напичканные селеном и йодом? Не надо вам их покупать, Алена Игоревна. Виданное ли это дело, чтобы курицу, как грядку, удобряли? Лучше всего натуральных яичек возьму. Специально на рынок для вас заеду и куплю.
Торговля на рынке начиналась с девяти. Но только к половине десятого пожаловала торговка, в лукошке которой, бережно прикрытые чистой белой тряпочкой, лежали яички – только что из-под курочек.
– Точно, что ли, от домашней курицы? – пытливо допрашивал торговку Ваня, пытаясь рассмотреть содержимое яйца на свет.
Сквозь плотную скорлупу ничего не удавалось увидеть, и Ваня вновь подступался к торговке с расспросами:
– А чем ваши курицы питаются?
– Да как чем? Зерно им покупаю. А так больше на подножном корму. Что в земле найдут, то и съедят. Улитку или червяка выкопают. А то еще и в огород забраться могут, потраву там учинят, коли не досмотришь.
– А в огороде вы химикаты какие-нибудь используете?
– От насекомых мои курочки сами огород очищают. А в землю мы кроме навоза ничего и не кладем. К чему? Он ведь нам бесплатно достается, а все прочее денег стоит.
Ваня колебался до тех пор, пока не подошел еще один покупатель, который тоже претендовал на яички. Жадность немедленно одолела Ваню, и он воскликнул:
– Беру все!
А взяв полтора десятка яиц, отправился вдоль рядов, чтобы купить свежие томаты и зелень для будущего завтрака. Ваня подходил к любому вопросу обстоятельно и дотошно, так что поджарить яичницу подругам удалось только в половине одиннадцатого. Потом они ее ели, мыли посуду, убирались и собирались. К дому матери Милы вся компания подрулила около полудня.
Все это время Ваня пребывал не в лучшем настроении. Зевал, ругался на водителей, бурчал на радио и тер глаза с такой силой, что они у него совсем покраснели и заслезились.
– Ты, Ваня, не выспался совсем, что ли? Чем вы там с Танюшей занимались?
– В том-то и дело, что ничем. Она над своими учебниками корпела, ни словечка мне за всю ночь не сказала. А я в углу сидел, как пес какой-нибудь. Ни кофе мне не предложила, ничего.
Ваня не скрывал своего разочарования. Алена просто не могла удержаться от ехидного замечания:
– Значит, вчера тебе не удалось приударить за девушкой?
– Да ну ее! Зубрилка! Если она и с Игорем так же себя вела, неудивительно, что он от нее к Миле переметнулся.
Ну, последняя-то совершенно точно знала, как нужно вести себя с мужчинами. В этом не было никакого сомнения. И все же, хорошо и не один год зная Игоря, сыщицам казалось, что у парня было куда больше общего с занудной зубрилкой Танюшей, чем с бедовой Милой, гулявшей из одних рук в другие и не брезгующей никаким дармовым угощением.
Ознакомительная версия.
