После того как магазин закрывался, секьюрити всегда уходил в подсобное помещение и смотрел телевизор. Лена сообщила Елизавете код охраны, шифр замка сейфовой комнаты, актрисе хватило бы пяти минут, чтобы отцепить мешающие крылья, забрать спрятанную пелерину, спуститься в сейф, взять бутылку и удрать. Лиза потренировалась с костюмом и достигла отточенности движений, крылья она скидывала в мгновение ока, никаких сложностей не предвиделось.
– Но теперь она мертвая, – стонала Лена, – кто ее убил?
– Укол снотворного, – ответила я. – У Елизаветы было больное сердце, а доза рассчитана на здорового человека.
– Какой укол? – заморгала Елена. – Впервые о нем слышу!
Мне стало противно, потом вдруг пришла усталость.
– Советую придумать более правдивую версию, – грустно сказала я. – Ты переводила для мастера, который монтировал сейфовую комнату, значит, великолепно знала о секрете!
Ленка стала краснеть.
– Кто сказал тебе глупость про переводчицу?
– Твой супруг, – ответила я, – он же не предполагал, что ты задумала убийство наивной Лизы. Ловко все провернула. Законная жена решает помочь беременной любовнице. Тебе повезло, Елизавета оказалась, мягко говоря, глупа и согласилась на твой дурацкий план. Хотя она актриса – история с переодеванием небось пришлась юной дурочке по вкусу. Ты же знала про лекарство и понимала: мощное снотворное убьет соперницу. За что ты ее на тот свет отправила? Всегда ведь относилась спокойно к Мишиным походам налево!
Латынина вцепилась пальцами в спинку переднего сиденья.
– Я лечилась почти двадцать лет! Испробовала все! Но беременность не наступала! Врач предупредил, что есть крохотный шанс, один из ста, но он мне не выпал. Эта же дрянь пару раз потрахалась и получила ребенка! Где справедливость? Елизавета собралась рожать, она бы потом принесла младенца Мишке… И какова тогда судьба законной жены? Ну уж нет! Это мой муж! Я его никому не отдам! Нечего пасть на чужой кусок разевать! Войну начала Лиза!
Дверь машины распахнулась, показался Миша.
– Что вы тут делаете? – рявкнул он.
Ленка вздрогнула и разрыдалась.
– Только истерик мне не хватало, – заорал Латынин, – без тебя дерьма навалом! Заткнись!
– Думаю, вам лучше поговорить наедине, – вздохнула я, – вот только боюсь, времени на откровенную беседу с выяснением отношений маловато. Сюда скоро прикатит вызванный мною по Мишиной просьбе Костя, заместитель Дегтярева, и начнет задавать вопросы. Хочу дать совет: чистосердечное признание и искреннее раскаяние могут сократить срок.
– Офигела? – схамил Латынин. – И в чем нам каяться?
– Лене – в убийстве Лизы, а тебе – в мошенничестве, – пояснила я, – по странной случайности вы, не сговариваясь друг с другом, решили провернуть свои делишки в один день. Лиза вошла в сейфовую комнату, получила укол и умерла. Охранник, сидевший у телевизора, ничего не услышал. Похоже, он в урочный час тоже отправился в хранилище и обнаружил там труп. Секьюрити испугался, но сохранил самообладание, поэтому, как было договорено, без особого шума уничтожил фальшивый коньяк и удрал. Думаю, утром «грабитель» позвонит Михаилу и потребует не только обещанную за инсценировку сумму, но и немалые деньги в качестве, так сказать, вознаграждения за форс-мажорные обстоятельства!
– Эрзац спиртного? – подскочила Лена. – Что за договор с охраной? Какая разбитая бутылка?
– Кто убил Лизу? – шарахнулся в сторону Миша.
– Вам нужно продолжить беседу вдвоем, – сказала я, – хотя слышите сирену?
– Господи! – заломила руки Лена. – Я не хотела, не думала, не понимала, как это жутко! Милый Боженька, сделай так, чтобы ничего не было! Я ошиблась! Пусть Лиза оживет! Миша, честное слово, поверь: я очень-очень-очень хочу, чтобы Елизавета очнулась.
Муж, приоткрыв рот, смотрел на рыдающую Лену. Я выкарабкалась из джипа и топталась на снегу, ожидая коллег Дегтярева. В канун Рождества исполняются все желания, но Лене не стоит ждать чуда: и мужу, и жене предстоит ответить за обман и смерть Лизы.
Внезапно меня охватила тоска – кажется, придется встречать праздник в одиночестве. Даже если Латыниных сейчас не задержат, а потом они наймут отличного адвоката, который сумеет спасти их от рук правосудия, мне не захочется пить с ними шампанское. Жаль, дома никого нет, в окнах особняка сейчас темнота, хотя остались собаки, значит, я повеселюсь на Рождество вместе с Хучем, Банди, Снапом, Жюли и Черри – в конце концов, псы лучше некоторых людей.
На следующий день я решила слегка развеяться и отправилась на выставку кошек. Но даже красивые киски и умилительные котята не помогли избавиться от грустных мыслей. В самом мрачном настроении около восьми вечера я приехала домой, открыла дверь, повесила куртку, вошла в столовую, потянулась к выключателю и… Свет вспыхнул сам по себе, зажглись все люстры, торшеры и настольные лампы. На секунду я зажмурилась, потом приоткрыла один глаз и ахнула.
На белоснежной скатерти стоит блюдо с запеченным гусем, за столом сидят все домашние, под ногами суетятся собаки, чьи головы украшают бумажные цветные колпаки.
– Сюрприз! – закричала Зайка.
– Как я боялась, что ты приедешь раньше и мы не успеем подготовить праздник, – затрещала Маша.
– Главное, гуся пять минут назад из духовки вытащили, – подхватил полковник.
– Рождество нужно отмечать всем вместе, – сказал Аркадий, – это семейный праздник, простите за неуместный пафос!
– А еще нужно загадывать желания, – оживилась Зайка, – они непременно исполнятся! Все!
– Муся, садись, – засуетилась Маруся.
Я опустилась на стул. Действительно, в Рождество случаются чудеса, и насчет исполнения желаний Заюшка права. Маленькое уточнение: просить надо лишь о чем-то хорошем – все плохое, что вы задумали, непременно вернется к вам бумерангом.
Цены не было б этим газетам – если бы они правду писали.
Так думала старлей Варя Кононова, молодая сотрудница комиссии– самой, пожалуй, засекреченной спецслужбы страны, занимающейся всем необычным, выходящим за рамки обыденных представлений: от паранормальных явлений до возможных контактов с иными цивилизациями[Подробнее и о судьбе Вари Кононовой, и о деятельности комиссии читайте в романах Анны и Сергея Литвиновых «Прогулки по краю пропасти» и «Пока ангелы спят», издательство «Эксмо».].
Еженедельный просмотр открытой печати был ее обязанностью – не слишком увлекательной и совершенно, по правде говоря, нерезультативной. На памяти Вари имелось всего несколько случаев, когда по сообщениям газет начинали разработку, – однако всякий раз выяснялось, что журналисты либо врали все, от начала до конца, либо основывались на негодных источниках: черпали информацию от психически ненормальных или таких же патологических лгунов, как и сами. Но… Хочешь ты или не хочешь, полезным считаешь или вредным то, что тебе приходится делать, а в военизированных организациях, от пожарной охраны до разведки, поставлено так: раз имеется приказ – ты обязан его выполнить. Варя, воспитанная в университетской вольнице, не раз уже нарывалась, особенно попервоначалу, на жесткие проработки и даже взыскания, когда пыталась начальственные команды не то чтобы не выполнять, а хотя бы даже обсуждать. Теперь – зареклась.
Но, несмотря на определенную твердолобость и косность, царящую в комиссии, Кононовой все равно, порой к собственному удивлению, нравилось служить в ней. И потому, что перед ней время от времени жизнь и начальство ставили труднейшие и необыкновенные задачи (и ей удавалось их выполнять). И оттого, что начальником ее был умнейший, образованнейший человек – полковник Петренко, с которым у Вари сложились почти (насколько позволяла субординация) дружеские отношения. А кроме того, в числе немногих избранных она оказалась допущена к главным государственным секретам и даже удостоилась (через три года беспорочной службы) осмотреть потрясающие артефакты, которые содержались в спецхране под зданием комиссии на глубине около двухсот метров. И то, что ей рассказали о Посещении, равно как о многих других поистине потрясающих событиях, произошедших в мировой истории, вдохновляло ее на дальнейшие поиски. Ведь если чудо произошло хотя бы единожды, значит, имеется определенная вероятность, что оно случится и во второй, и в третий раз.
Но… Но сколько же в Вариной службе было рутины! Сколько же ей приходилось перелопачивать, единого факта ради, тонн словесной и цифровой руды!
Вот и сейчас, в хмурый зимний денек 19 декабря, с трудом подавляя зевоту, старший лейтенант Кононова взялась за свой ежепятничный крест – начала просматривать сообщения открытой российской печати.
Она листала газеты, шерстила Сеть и не находила ровным счетом ничего интересного. Все, что на первый взгляд казалось сенсацией, Варя отметала почти мгновенно. Сплошная лажа, враки, параноидальный бред.
