Когда они вошли в кабинет, я едва сумел подавить в себе дрожь. Если говорить о габаритах и весе, мисс Лидс запросто могла нести миссис Чак у себя под мышкой. Однако при виде черных глаз миссис Чак сразу становилось ясно, что если кто-нибудь попробует проделать с ней нечто подобное, то разница в возрасте, габаритах и весе ее совершенно не остановит и она сметет все на своем пути. Там, где мисс Лидс делала один шаг, миссис Чак приходилось делать два, но, несмотря на это, именно миссис Чак возглавляла маленькую процессию. Одеты посетительницы были так, словно только что вылезли из двуколки, сидя в которой наблюдали за парадом солдат, возвращающихся с Испано-американской войны. После того как Пэрли их усадил, Кремер произнес:
– Итак, дамы, вы что-то хотели сказать?
– Еще как хочу! – каркнула миссис Чак. – Я желаю знать, когда вы схватите Роя Дугласа. Хочу посмотреть ему в глаза. Он убил мою внучку.
– Вы рехнулись! – хриплым, но при этом твердым голосом произнесла мисс Лидс. – Как сошли с ума полвека назад, так в себя и не пришли. Я дозволила вам жить в моем доме…
– Я не потерплю…
Тут они обе заговорили хором.
– Дамочки! – рявкнул Кремер, и они тут же замолчали, словно инспектор выключил звук. – Давайте сделаем так, – продолжил он, – вы, мисс Лидс, подождете за дверью, а я сначала выслушаю миссис Чак…
– Ни за что! – отрезала мисс Лидс. – Я тоже желаю послушать, что она вам скажет.
– Тогда сделайте одолжение и не перебивайте ее. Я вам еще предоставлю возможность…
– Она меня боится, – заявила миссис Чак, – давно уже боится, с того самого дня, когда девятого декабря тысяча девятьсот пятого года я узнала, что ее мать отравила белок в Вашингтон-сквер-парке. За такое в тюрьму сажают. Теперь моя внучка мертва, а все потому, что я сама согрешила и мне нечего ждать милости от Бога. Я с радостью готова понести кару. Я уже старая, зажилась, пора и умирать. Я заслуживаю смерти. Когда в прошлом году девятого декабря померла Кора Лидс, я сказала себе в гордыне: вот она, десница Божья! Я была рада ее смерти. Потом, когда я узнала, что Кору Лидс убил Рой Дуглас, я не пожелала в это поверить. Как можно отринуть десницу Божью…
– Кто такая Кора Лидс? – настойчиво спросил Кремер.
– Ее мать. – Миссис Чак ткнула прямым как стрела костлявым пальчиком в мисс Лидс. – Я отказалась…
– Откуда вы узнали, что ее убил Рой Дуглас?
– Энн рассказала. Моя внучка. Она говорила мне, откуда ей это стало известно, только я уже успела позабыть. Вот теперь со вчерашнего вечера пытаюсь это вспомнить. Ничего, со временем вспомню. Кора Лидс была прикована к постели. Она слегла еще в сентябре, после того как ушибла ногу. Он положил подушку ей на лицо и стал душить… Она пыталась сопротивляться, начала отбиваться, вот сердце у нее и не выдержало. Думаю, Энн видела, как он ее душит… Это я сейчас догадки строю. Понимаете, я не хотела держать рассказ внучки у себя в памяти, поскольку мне было куда приятнее думать, что девятого декабря Кору покарала десница Божья. Вот я и забыла, что мне Энн рассказала. У стариков вечно такое с памятью творится. Прошлой ночью я пыталась все вспомнить. Решила, как все вспомню, так тут же приду к вам. А потом подумала, чего напрасно ждать, лучше поторопиться.
– Она сумасшедшая, – низким, почти мужским голосом пробасила мисс Лидс. – Говорю вам, она рехнулась еще в…
Кремер жестом оборвал ее, не отрывая при этом взгляда от миссис Чак.
– Однако, – пророкотал он, – вы сказали, что вашу внучку убил Рой Дуглас. Вы помните, откуда вам это стало известно?
– Ну конечно! – возмущенно отозвалась старуха. – Он убил мою внученьку, потому что боялся ее. Она же знала, что он убил Кору Лидс. Вот он и опасался, что она кому-нибудь это расскажет. Чем вам не повод?
– Спорить не буду, повод весьма серьезный, – кивнул Кремер, – но я вас спрашивал о другом. У вас есть доказательства вины Дугласа? Какие-нибудь улики? Может быть, вы видели его на месте преступления?
– Видела? Его? Да как же я могла его видеть, если меня дома не было? Когда я вернулась домой, она уже была мертва. Мне восемьдесят девять лет! – пронзительно закричала миссис Чак. – Я прихожу домой и вижу, что моя внучка убита! Я все тщательно обдумала. Когда я отправилась спать, то уже знала, что это он убил ее! Я хочу, чтобы вы схватили его! Я хочу посмотреть ему в глаза!
– Посмотрите, – заверил ее Кремер. – Успокойтесь, миссис Чак. Вы помните, почему он убил Кору Лидс?
– Разумеется. Он не хотел расставаться со своей голубятней. Она собиралась ее снести.
– Я-то думал, она построила голубятню специально для него, – не смог удержаться я от комментария.
– Так оно и было. Вбухала в голубятню не одну тысячу долларов. Но потом, после того как Кора повредила ногу и не могла больше ходить в парк, она возненавидела Дугласа. Она вообще возненавидела весь свет. Передала мне, чтобы я собирала вещи и выметалась из дома, в котором прожила больше сорока лет. И Леону тоже сказала убираться вон, а еще заявила, что больше не будет ему платить за убитых ястребов. Раньше она выкладывала ему по двадцать долларов за каждого убитого ястреба. А еще она сказала Рою Дугласу, что голуби принадлежат не ему, а ей, что она снесет голубятню, а сам Рой может отправляться на все четыре стороны. Затем она запретила родной дочери ходить в парк кормить голубей, а потом, когда узнала, что дочь тайком продолжает платить Леону за убитых ястребов, то вообще оставила ее без гроша. Вот как она себя стала вести, после того как повредила ногу и лишилась возможности ходить в парк. Нет ничего удивительного в том, что, когда ее не стало, я решила, что это десница Божья. Да и к тому же померла она не когда-нибудь, а как раз девятого декабря. Боже, прости меня, как же я заблуждалась! И ведь я знала, знала, что это Рой Дуглас убил ее, мне же Энн все рассказала… Боже, прости меня…
– Мисс Лидс, насколько я понимаю, из того, что вы успели сказать, вы не согласны с миссис Чак. Это так? – прочистив горло, спросил Кремер.
– Да, это так. Не согласна! – решительно произнесла мисс Лидс. – Она сумасшедшая. Это она все сама.
– Что вы имеете в виду? Хотите сказать, что миссис Чак сочиняет?
– Я хочу сказать, что она сама
