костюм?
Григорий уставился на меня:
— Так это твой костюм?
— Мой. Я занимаюсь круизом.
— А почему ты молчал?
Теперь все смотрели на меня. Почти момент истины.
— Я жду команды от туристической компании, которая организовывает круиз. К сожалению, до сих пор подтверждения я не получил и начинаю думать, что круиз может сорваться.
Ада не успокаивалась:
— Тогда кто этот инопланетянин? Взять хлыст! Я ему покажу «взять хлыст»! Тоща я для него!
И в это время появился Борис. На нем была солдатская форма. Он вошел и стал по стойке смирно:
— Бравый солдат Швейк для продолжения несения воинской службы прибыл.
Все замерли.
Свидетель Борис Аристов, актер
Когда я поднялся на веранду, то сразу понял, что в мое отсутствие здесь что-то произошло. В центре стоял какой-то субъект в идиотском белом костюме, около него — министр. Леонард выгребал какие-то бумаги из кармана этого субъекта. Григорий что-то объяснял Вильме.
Я вошел и отрапортовал:
— Бравый солдат Швейк для продолжения несения воинской службы прибыл.
Ада обрадовалась:
— Борис, ты собираешься играть Швейка? Ты в роли Швейка?
— Я в роли самого себя. Ибо отныне я… — я вытащил из кармана документ и прочел: — Рядовой Робинзонов Кузьма Платонович. Правда, до сегодняшнего утра у меня была другая фамилия. Она меня устраивала, однако документальное отсутствие ее подтверждения удручало. Зато теперь у меня настоящие документы. Я — рядовой Робинзонов Кузьма Платонович.
— Вроде бы ты перешел на нелегальное положение, — прокомментировал Леонард.
— Верно. И это грустно. Всех шпионов, которых я играл в театре, в последнем акте обязательно ловили.
— А где Дина? — спросила министр.
— А вот это уже целая история. Она повезла меня к пещере. Там нас должны были ждать журналист и благодарные свидетели моего будущего подвига.
Ада оживилась:
— Подвига? Какого подвига? Борис, ты совершил подвиг?
— Произошла ужасная ошибка. Машина с журналистом и свидетелями почему-то не приехала, а около пещеры оказались люди, которые несколько дней назад вытащили из пещеры датчанку. По моему мнению, вместо датчанки рекорд теперь будет ставить она.
— Кто? — недоверчиво спросил Григорий.
— Дина. Она сопротивлялась. Думаю, что раньше, чем через месяц, они ее из пещеры не выпустят.
— Кого? — снова спросил Григорий.
— Дину.
— И где она теперь?
— В пещере.
— Она умрет с голоду.
Я успокоил:
— Не умрет. Ей должны были дать целый чемодан с витаминами.
Григорий не мог прийти в себя:
— Дина сидит в пещере! Кто бы мог подумать!
Я решил заступиться за научный эксперимент:
— Да, она сидит в пещере. Да, она ест витамины и ставит рекорд. Это очень интересный эксперимент. Научный.
Ада не согласилась:
— Мужчин не заменишь никакими витаминами. Даже ради науки.
А Григорий развел руками:
— Подумать только… Ну и денек! Дина — в пещере и поглощает витамины чемоданами. Я чуть было не повез почтенного академика к блядям.
Я посмотрел на часы и прикинул: пора готовиться к ужину. Если учесть, что обед я пропустил, то ужин для меня представлялся событием крайне важным.
— Ужинаем в семь, жду всех в столовой, — распорядилась Ада.
Мы уже собирались разойтись, как появился новый гость, опять Кубик.
Кубик, как всегда, был серьезен:
— Наши эксперты провели тщательную экспертизу и ничего не нашли. Но мы продолжим исследования. Сейчас важно определить толщину стен, через которые якобы пробрались насильники. Я говорю «якобы», потому что уверен, что через стену пробраться нельзя.
Он хотел еще что-то сказать, но в это время на пороге появился человек, которого я меньше всего хотел увидеть. Дина.
Министр обрадовалась:
— Дина!
Удивился и Григорий:
— А мы думали, что ты… глубоко.
— Была. Но смогла подняться, мир не без добрых людей. Поднялась и успела кое-что узнать и сделать.
Я испугался, ибо был уверен, что это «кое-что» касается меня. Но, на мое удивление, она обратилась к Леонарду:
— Я беседовала по телефону с твоей матерью. Она мне рассказала про ансамбль с девочками и про пиво. А тебе, Григорий, я скажу, что господин Белый пошутил с ансамблем.
— Как?
— Очень просто. Никакого ансамбля не требуется.
— Но!..
— Забудем об этом. А вот идея с пивом — это великолепно. Она повернулась к Вильме: — Я говорила с матерью этого господина о тебе. И дала тебе хорошую рекомендацию, милочка.
Леонард толкнул Вильму:
— Поблагодари.
Та поблагодарила. Но на ее лице был написан страх. Я ее понимаю, ибо следует бояться данайцев, дары приносящих.
Кубик сказал, что собирается уйти, Ада его удержала:
— Останьтесь с нами. Если у вас есть время.
На что тот важно ответил:
— У меня всегда есть время для тех, кто не против, чтобы у меня было время.
Ада распорядилась, и через пару минут появилась Лимона. У нее в руках был поднос с чашечками кофе. Ада начала помогать ей разносить кофе.
Я не верил, что Дина меня забыла. Подошел к ней:
— А что со мной?
— Ничего. Теперь у вас есть документы. Правда, не паспорт, а воинское удостоверение.
— Оно не мое.
— Ваше. И фотография. И печать. Других документов у вас нет и не будет по крайней мере два года. В документе написано, что вы призваны в армию два месяца назад. Так что служить вам осталось год и десять месяцев.
— Но я буду…
— Ничего вы не будете. Демобилизуетесь через два года. Вернетесь домой, тогда сможете пытаться судом восстановить свою фамилию. А пока вы — рядовой Робинзонов Кузьма Платонович.
Ада возмутилась:
— Ну как же так — прямо в армию! Он творческий человек.
— А я позаботилась о нем. В казарме жить он не будет. По моей просьбе помощник начальника гарнизона откомандировал его для прохождения воинской службы в Министерство культуры. А в Министерстве культуры решили направить его сюда в полное твое распоряжение.
— В мое распоряжение? И как я буду им распоряжаться?
— Он откомандирован для помощи вдове великого художника в работе над архивами. Кроме того, он будет оказывать тебе помощь по хозяйству.
— Как это так? — не понимала Ада.
— Очень просто. Ты теперь для него воинский начальник со всеми вытекающими отсюда правами.
Григорий решил меня успокоить:
— Не грусти, Борис. Не все так плохо. Ада не самый строгий командир.
— Я не Борис, я Кузьма.
Рядом оказалась Лимона:
— У меня в детстве был кот Кузьма.
Ада взяла меня за руку:
— Все будет очень-очень хорошо. Я буду хорошим командиром. Днем мы будем читать и заниматься спортом. А по вечерам — литературные вечера при свечах. Ты будешь читать стихи.
— То есть я буду как
