по части влияния, это их личные дела с Леонидом Геннадьевичем. Я к ним никаким боком.
– Ну ладно, Николай Тимофеевич, спасибо вам. Напишите, пожалуйста, мне адрес, по которому находится офис Леонида Геннадьевича. Вы, кажется, говорили, что это где-то в центре? И я вас оставлю.
– Да, это в центре, – отозвался Соколовский, изрядно утомленный всем разговором.
Он открыл ящик стола и вынул оттуда лист бумаги. Потом оттуда же достал ручку и написал пару строчек.
– Вот, Татьяна, пожалуйста, держите.
Соколовский подал мне лист бумаги и вопросительно посмотрел на меня.
– Спасибо, Николай Тимофеевич, – сказала я, взглянув на адрес офиса «Виража Плюс». – И до свидания. Вот моя визитка, если вдруг что еще вспомните – звоните.
– И вы мне, – протянул свою визитную карточку Соколовский. – И постарайтесь никому, вообще никому, не рассказывать об этих тормозах, и Никиту предупредите, хорошо? Это может быть важным. – В самом деле, чем меньше народа знает о том, что известно мне, тем больше шансов воспользоваться этим козырем, когда я отыщу преступника. Соколовский серьезно кивнул, обещая хранить все в тайне.
Я вышла из кабинета. Теперь осмотр машины, потом – двигаю дальше.
С помощью Никиты обыск машины у меня прошел очень быстро. Он показал, куда люди суют бумажки или ценные вещи, которые хотят скрыть от любопытствующих: по углам багажника, на скотче в бардачке, под ковриками, в потайных карманах на обивке и так далее. Мы все обшарили, ничего интересного не обнаружили, и я распрощалась с мастерами.
Ладно, поеду теперь на Московскую, поговорю с владельцем автосервиса. Узнаю, возможно, каким таким влиянием обладал Воротниковский, раз он так быстро помог открыть мастерскую.
Я сравнительно быстро доехала до Московской, где в офисном центре располагался офис «Виража Плюс». Поднявшись по ступенькам, я вошла в небольшой вестибюль и подошла к пожилому охраннику в камуфляжной форме.
– Здравствуйте, подскажите, как мне найти офис фирмы «Вираж Плюс»? – спросила я.
– Сейчас пройдете направо по коридору, в конце будет лифт. Подниметесь на пятый этаж, там будет их вывеска, – объяснил мужчина.
– Спасибо.
На лифте я поднялась на пятый этаж и, пройдя несколько метров по коридору, оказалась перед дверью с табличкой «Вираж Плюс».
Я постучала в дверь, мелодичный женский голос почти пропел:
– Войдите.
Приемная авторемонтной фирмы была довольно просторным помещением. Сначала я увидела секретаршу, которая сидела за компьютерным столом. Молодая симпатичная девушка с бейджем «Оксана» на лацкане светлого пиджака приветливо мне улыбнулась.
– Вы к кому? – спросила она.
– Мне нужен Леонид Геннадьевич, – ответила я и тут же спросила: – Он у себя?
– Да, Леонид Геннадьевич у себя, – ответила Оксана. – Как мне вас представить?
– Татьяна Александровна Иванова, частный детектив, – сказала я.
– Хорошо, подождите, пожалуйста. Присядьте пока. – Девушка указала на широкий и длинный кожаный диван, который стоял у одной из стен.
Секретарша исчезла за дверьми кабинета, который находился как раз посередине дальней стены, за компьютерным столом. Кажется, Соколовский позвонил Скорострельникову и предупредил о моем визите.
Секретарша, по всей видимости, тоже была предупреждена шефом. Иначе она бы обязательно спросила, по какому именно делу я пришла в их офис.
Оксана вышла из кабинета Скорострельникова и пригласила меня:
– Проходите, Татьяна Александровна, Леонид Геннадьевич ждет вас.
Кабинет владельца «Виража Плюс» был выдержан в строгом и элегантном современном стиле: металл, стекло и минимум декоративных деталей в виде картин, аквариумов и кадок с пальмами. Сам Скорострельников – солидный мужчина лет пятидесяти – восседал за большим столом, к которому были придвинуты стулья.
– Здравствуйте, Татьяна Александровна, – глубоким баритоном сказал Скорострельников, – проходите, присаживайтесь, приятно познакомиться.
Я подошла к столу и, выдвинув один из стульев, села прямо напротив Скорострельникова. Его внешний облик производил благоприятное впечатление: темные волосы, подстриженные под «ежик» и начинающие седеть, волевой подбородок и внимательный взгляд серых глаз. На Скорострельникове был темный костюм безукоризненного качества и ослепительно-белая рубашка с галстуком.
Скорострельников бросил на меня немного настороженный и в то же время заинтересованный взгляд, который он тут же постарался замаскировать широкой улыбкой.
«Да, однозначно, он знает, зачем я пожаловала к нему в офис и о чем я буду с ним говорить», – подумала я.
– Татьяна Александровна, что вам предложить: чай, кофе, сок? – спросил он.
– Кофе, пожалуйста, – благосклонно согласилась я. – Я постараюсь надолго вас не задержать, Леонид Геннадьевич.
– Оксана, приготовьте нам кофе, – отдал он распоряжение секретарше.
– Сейчас все сделаю, Леонид Геннадьевич, – отозвалась вышколенная секретарша и исчезла за дверью кабинета.
Буквально через несколько минут она снова появилась в кабинете с подносом в руках. Оксана поставила поднос на стол и начала расставлять чашки с блюдцами, сахарницу, вазочку с конфетами и печеньем и большой кофейник. Девушка разлила кофе в чашки и скрылась за дверью кабинета.
– Попробуйте кофе, Татьяна Александровна, – предложил Скорострельников, – это «Арабика», высший сорт.
Я сразу, как только Оксана принесла поднос с дымящимся кофейником, почувствовала знакомый аромат. И кофе она приготовила превосходный, ничего не скажешь.
Я сделала несколько глотков. Да, хороший кофе. Однако пора приступать к делу.
– Вы же по поводу Кости Воротниковского? Мне Николай… Соколовский сказал по телефону, попросил с вами пообщаться. Я, если честно, убегать собирался, но решил дождаться, пришлось встречу отменить.
Я состроила удивленную гримасу, приподняв брови:
– Спасибо, конечно, но почему вы решили отложить свои дела?
– Потому что Воротниковского убили, – пожал он плечами. – Мы были… не то что друзьями, скорее хорошими знакомыми. Но помог он мне сильно, ничего не скажешь. Он же по каким-то своим каналам посодействовал, да так эффективно, что я быстренько открыл мастерскую. Боюсь, в ином случае мне пришлось бы ну очень долго метаться по всяческим инстанциям.
– Воротниковский сделал это… на добровольных началах? – хмыкнула я.
– Что вы имеете в виду?
– Бесплатно, безвозмездно, по доброте душевной, – пояснила, сама не понимая, с чего меня на ехидство потянуло. Устала, наверное. Тычусь, как слепой кутенок, то в одну сторону, то в другую, а результатов не сказать чтобы
