деле. Леонид Геннадьевич, у меня остался еще один вопрос.
– Да? Какой же?
– Скажите, а как вы познакомились с Воротниковским? Ну, кто-то же вас познакомил с ним?
Скорострельников поправил ровно сидящий галстук. Я поняла, что ему очень не хотелось затрагивать эту тему. Но я продолжала ждать ответа.
– Вы знаете, – начал Скорострельников и провел рукой по волосам, как будто бы причесывая «ежик», – в общем, был тут один случай… даже говорить – не то что неловко, как-то несерьезно, что ли, получается. В общем, моя любовница была знакома с Воротниковским. Вот через нее я с ним и познакомился. Сейчас-то мы уже с ней не встречаемся.
– Леонид Геннадьевич, дайте мне, пожалуйста, телефон этой женщины. Если она была знакома с Воротниковским раньше вас, стало быть, она и знает его лучше. Вдруг она выдаст информацию, которая приведет к результату.
– Вы так считаете? – несколько растерянно спросил глава «Виража Плюс». – Ну, ладно. Только не выдавайте ей меня, – попросил он.
– Ни в коем случае, – заверила я его.
Скорострельников взял лист бумаги и написал на нем координаты своей знакомой.
– Маргарита Станиславовна Илларионова. Раньше она танцевала в нашем оперном театре. Чем теперь занимается, не знаю.
Он передал мне листок.
Маргарита Илларионова. Где-то я уже слышала эти имя и фамилию. И не далее как сегодня. Да ведь это же та женщина, которой я помогла вернуть сумку, которую у нее украли! Как же тесен мир…
Я встала со стула и заметила, как на лице Скорострельникова появилось такое выражение, как будто он гору с плеч сбросил.
– Спасибо вам, Леонид Геннадьевич, – сказала я, – ваши сведения очень важны для меня.
– Надеюсь, что был вам полезен, – улыбнулся Скорострельников. – Удачи вам.
Я вышла из коммерческого центра, дошла до своей припаркованной машины, села в нее и задумалась. Я снова быстро прокрутила в голове всю информацию о Воротниковском. Набрала Кирю.
– Володь, слушай, а где Воротниковский работал?
– Танюш, ну ты от нас каких-то подвигов ждешь, – с ехидцей откликнулся Кирьянов. – Мы еще только запросы направили во всякие страховые и прочие. Вот по счетам тебе могу сказать – по российским. Уже пришла бумажечка. На счетах у него были крупные суммы в трех серьезных банках. По международным, увы, так быстро дела не делаются. Опять же по движению средств на счетах – только обещают прислать данные. С работой – непонятно. Официально по Тарасову нигде не зарегистрирован. В столицу отправили запрос – ждем.
– Ага, ясно.
– А тебе-то что-нибудь удалось нарыть?
– Да так, по мелочи пока, – отмахнулась я. И уточнила: – Скажи, твои ребята в квартире Воротниковского все отсмотрели?
– Ну да, все. Лезь, если надо. Только заручись согласием родственника, – прикололся Кирьянов. – Не хотелось бы тебя в кутузке навещать.
Я фыркнула, попросила держать меня в курсе и отключилась.
С работой Воротниковского все на редкость таинственно. Чем занимался – толком непонятно, зато знакомыми обзавелся. Ага, а у меня тут фамилия интересная есть… в том списке, который мне продиктовал Скорострельников.
– Павел Игнатьич, как поживаешь? – набрав номер, радостно приветствовала я собеседника. Депутат, благотворитель и вообще лапочка. Несколько лет назад его подставить пытались, обвиняли в серьезной растрате. Мне пришлось потрудиться в поте лица, чтобы вытащить на свет настоящего преступника.
– Татьяночка! Рад слышать. Какими судьбами? Может быть, встретимся, пообедаем вместе? – И да, он ко мне пытался подкатывать. Только не в моем вкусе оказался. Впрочем, надежды, я так поняла, не теряет.
– Да нет, Паш, не получится – вся в делах, вся в запарке. Давай как с делом разберусь, созвонимся.
– То есть звонишь по делу? – Тон сразу изменился на резкий и отрывистый. Молодец мужик, чует, когда стоит проявить серьезность.
– Ну да. Ты же у нас в Тарасове всех хоть сколько-нибудь важных деятелей знаешь. Воротниковский тебе знаком?
– Костик-то? – с легкостью вспомнил собеседник. – Скользкий тип, но бывает полезным. Знаешь, посодействовать знакомству с нужным человечком и так далее, по мелочи. Берет серьезные деньги, но и услуги оказывает качественно.
– Приходилось сталкиваться по делам?
Павел Игнатьевич расхохотался:
– Тань, да ты что? Я в строительном и околостроительном бизнесе не вращаюсь. Он же все больше в этих сферах работает. Пересекались несколько раз, он ко мне с просьбами обращался – что-то кому-то подписать, прошение там, еще что. Ну, мне несложно. Никакого криминала, чесслово! А что ты вдруг им заинтересовалась? Натворил чего? Или как со мной было?
– Умер он, Паш. Убили его.
– Да ты что! А знаешь, в общем-то, наверное, ожидаемо. Скользкий тип был, я ж говорю. И довольно-таки влиятельный по Тарасову – с его-то связями. Мог кому и помешать. Вот кому – я тебе не подскажу, уж извини.
– Ну и на том спасибо. Если что вспомнишь, какие-то подробности вдруг, звякни, ладно?
– Договорились.
Ну что? Узнала, что Воротниковский – человек по-своему влиятельный, знаком со многими местными шишками. Что его пытались убить или припугнуть, а когда не удалось – сменили метод. Работники автосервиса вряд ли в смерти клиента были заинтересованы. А кто тогда заинтересован?
Хоть и намоталась я за сегодня, полезного выяснила немного. Да, пытались убить. Да, все же убили.
Набрала номер своего клиента. Телефон выключен или вне зоны доступа. Ладно, позвоню позже. А пока поеду к Маргарите, как ее там… Дамы – они по сути своей более внимательны, и память у прекрасной половины человечества цепкая. Может быть, и удастся что-нибудь узнать.
Ясно одно: люди, которые окружали Воротниковского в быту, вряд ли могут быть причастны к его гибели. Хотя Скорострельников и сказал, что Константин запросто мог влезть в любую бучу, но что-то мне с трудом верилось в то, что с ним рассчитался обыкновенный хулиган или же обкуренный наркоман. Не так, как все произошло. Ну представьте, что нормальный, адекватный – мужик, бизнесмен, не в дымину пьяный – потащил к себе домой неадекватного подонка. Верится? Вот и мне нет. Совершенно ясно только одно: Воротниковский вдруг кому-то помешал настолько, что, подстроив ДТП с неисправными тормозами и потерпев
