мне необходимо было найти того самого благородного бомжа, о котором упоминал Виталий Нерпин. А уж разыскав его, я вытрясу из него все необходимые сведения и тогда уж точно буду знать, кто вознамерился довести впечатлительную девушку до трагичного финала. А именно этого и хотела от меня Вольтарская. Спектакль Велихова меня не впечатлил – он мог виртуозно разыграть недоумение, когда я попыталась расспросить его об этом колоритном персонаже-провидце. О том, что Андрей Велихов обладал актерскими способностями, я уже знала от методиста научного отдела. Удавалось же ему морочить голову Алене своими ухаживаниями. Ничего, голубчик. Посмотрим, как ты запоешь, когда я представлю тебе доказательства вашего сговора с этим бомжом! И даже назову сумму, в которую тебе обошлась эта мистификация.
Да, а мотив? Зачем Велихову понадобилось доводить до смерти Алену Нерпину? Тут все как раз очень просто. Неоправдавшиеся расчеты на быстрое и легкое обогащение, а кроме того – обида, унижение, зависть к более удачливому сопернику, наконец. Люди порой расправляются друг с другом и из-за куда более незначительных прегрешений, а здесь такой букет. Хотя, казалось бы, Велихову было бы логичнее направить свой смертоносный заряд ненависти непосредственно на самого Виталия Нерпина. Однако коварный Велихов решил действовать более изощренно. Зная чувствительный характер Алены, он исподволь надавил на самое уязвимое место – страх за любимого человека. Недаром в разговоре со мной он назвал Виталия задохликом. И теперь любая незначительная болячка мужа воспринималась бы Аленой как некий зловещий знак. А тут еще такое совпадение – болячка-то оказалась не рядовой, а очень даже серьезной.
Кроме того, благодаря своим проискам Велихов убивал сразу двух зайцев – физически устранял ставшую ненавистной ему после ее «предательства» Алену, да еще способствовал неизбежному падению статуса «разлучника» Нерпина. Ведь Велихов наверняка был уверен, что после смерти дочери богатая бывшая теща лишит Нерпина содержания, зачем он ей теперь? Разве что квартиру оставит. Да и та паршивая, как заявил сам же Велихов. Вот вам и мотив – торжество над поверженными врагами и удовлетворенное самолюбие. Теперь мне осталось установить лишь прямую связь между смертью Алены и ее запугиваниями Велиховым. Важнейшим звеном в этой цепочке мне представлялся тот самый колоритный бомж. У меня почти не было сомнений, что именно Велихов запустил эту смертоносную машину, подкупив бомжа, чтобы он рассказывал впечатлительной Алене леденящие кровь легенды о доме, где поселились молодые супруги. Помочь восстановить это звено мне мог лишь мой давний друг, идейный вдохновитель и в некотором смысле сосед Венчик Аякс.
Вениамин Аясов действительно проживал в доме по соседству, но считаться соседом мог лишь с известной долей условности. Дело в том, что Венчик занимал там подвальное помещение, не особо интересуясь мнением на этот счет остальных обитателей многоквартирного дома, то есть попросту был бомжом. Но, поскольку Венчик был незлобивым и абсолютно безвредным, жильцы давно смирились и к его проживанию в подвале относились как к непреложному факту.
Для меня же соседство с Венчиком явилось весьма выгодным. В случае чрезвычайной необходимости Аякс снабжал меня ценной (а порой без преувеличения бесценной) информацией, а заодно и своими бесчисленными притчами. Последние были его естественной манерой изъясняться.
Прежде чем отправиться на встречу с Аяксом, мне пришлось заехать в ближайший сетевой магазин, чтобы запастись гонораром за услуги. Поскольку денег Венчик ни при каких обстоятельствах не брал, следуя убеждению, что презренный металл – величайшее из зол, мне волей-неволей приходилось основательно закупаться продуктами.
Первой в моей тележке оказалась бутылка виски, затем туда же последовала баночка дижонской горчицы. Эти два компонента непременно присутствовали в продуктовом наборе, который я вручала Венчику в качестве платы за информацию. Остальные продукты могли варьироваться. Например, сегодня я прихватила палку сырокопченой колбасы, печенье в круглой жестяной коробке, пачку чайных пакетиков и банку кофе. Решив расщедриться, я добавила баночку красной икры и оливки.
Теперь я поехала прямиком домой, рассчитывая застать Венчика за его ежедневным занятием – поиском пустых бутылок в ближайшем мусорном контейнере.
Выбравшись из машины и не забыв прихватить пакет, я оправилась в соседний двор, и как раз вовремя – Венчик удалялся в свой подвал с очередной добычей. В затертой матерчатой сумке позвякивало несколько добытых в контейнере бутылок.
– Венчик, подожди минутку! – окликнула я, опасаясь, что он вот-вот скроется в своем подвале. Я по опыту знала, что разговорить Аякса в его убежище куда труднее, чем, так сказать, на нейтральной территории. Услышав мой оклик, Венчик остановился.
– Ожидание есть оборотная сторона прогресса всего сущего, – заявил он, повернувшись в мою сторону. Я не стала раздумывать над тайным смыслом этого высказывания и сразу приступила к сути дела:
– Венчик, помоги мне, пожалуйста, найти твоего благородного коллегу.
– Благородство – тяжелейшее бремя и величайшая из наград, – осторожно начал Венчик.
– За наградой дело не станет, – пообещала я, продемонстрировав Венчику объемистый пакет. Тот, оценив его размеры, хотел было что-то ответить, но я его опередила:
– Ты что-нибудь знаешь о пожилом бездомном в черном плаще, который, предположительно, обитает в районе Набережной?
Я добавила еще некоторые подробности, которые мне удалось припомнить. Венчик внимательно слушал. Оказалось, он знает, о ком идет речь. Загадочный старец, действительно оказавшийся бомжом, одно время обретался неподалеку от нашего квартала. Лишь в последние две-три недели он перебрался ближе к Мостовой площади.
– Ты можешь устроить мне с ним встречу? – попросила я Венчика, зная, что лишь ему под силу подобная задача. Сама я не представляла, как буду разыскивать человека, под приметы которого подпадает едва ли не каждый бродяга, достигший преклонных лет. Венчик ответил утвердительно, после чего я вручила ему заветный пакет, и он проворно скрылся в своих апартаментах.
Теперь мне оставалось лишь периодически наведываться в соседний двор, чтобы получить интересующую меня информацию. Больше в данной ситуации от меня ничего не зависело, оставалось только ждать. Для самоуспокоения я согласилась с Венчиковым высказыванием насчет ожидания и наконец отправилась домой.
Глава 4
Подъезжая к Мостовой площади, откуда начиналась Малая Затонская, я испытала странное чувство, которое принято называть «дежавю». Ощущение было не из приятных. Более того, меня начинало раздражать, что все мое расследование вертится вокруг какого-то заколдованного места, центром которого является та самая высотка. Вот и сейчас
