взялись названивать, я смекнул что к чему. Понял, в какую яму меня столкнули эти двое, которые притворялись моими друзьями.
– Но вы же не хотите, чтобы Игорь пострадал? Вы все еще его друг.
– Ну, если выбор будет между ним и мной, то я выберу свою безопасность. Сдам его не моргнув глазом.
– А если не придется никем жертвовать?
Простаков заинтересованно уставился на Арсения.
– Это как?
– Допустим, что я сумею разрулить эту неприятную ситуацию. Страховая компания хочет получить назад свои деньги, это вполне справедливо, раз уж Игорь не умирал ни одного разу.
– Живехонек он. Я с ним только вчера разговаривал.
– И вы знаете, где он находится?
Егор помешкал совсем немного, а потом все же кивнул.
– Знаю, где он хату снимает. Бывал у него несколько раз. Если вы и впрямь поможете мне с Битюгом и его бандой разобраться так, чтобы Игорь не пострадал, то я вас к нему отведу.
– Полагаю, что вы знаете, что за наказание будет применено к Игорю, если он попадет в руки к Битюгу?
– Да уж наказание там одно – пуля в лоб. Ну, или веревка. Но перед этим они над Игорем покуражатся, я их знаю. Сколько ко мне изуродованных трупов в девяностых привозили, б-р-р! До сих пор мороз по коже, когда некоторых вспомню.
– Вы такой участи для Игоря не хотите?
– Ни в коем случае! Пусть он сволочь, но все-таки мой друг.
– Не очень долгий срок за мошенничество с обязательной выплатой пострадавшим ущерба не покажется вам слишком суровой карой для вашего друга?
Простаков угрюмо засопел.
– Битюг его и в тюрьме достанет.
– Мы сделаем так, что не достанет.
– И меня не тронет?
– Вы тут вообще ни при чем! – воскликнул Арсений. – Вам еще и премия полагается!
– Мне? Премия?
– Ну конечно! Вы всеми силами помогали в поисках и возврате украденных у Битюга денег.
Простаков поразмыслил, опрокинул в себя еще пару рюмочек и заявил:
– Ну а в самом-то деле, мне за делишки Игоряхи отвечать своей шкурой резона нету. Дружба дружбой, но подставил он меня. Поехали!
На ход ноги он еще выпил. А потом пошатывающейся походкой направился к выходу. Лена помахала ему вслед, но он даже не заметил этого. Не заметили сыщики и того, как потянулась рука Лены к телефону. Она набрала чей-то номер и долго-долго ждала. Гудки шли, но барменше так никто и не ответил.
Двор дома, в котором стояли сейчас друзья вместе с Простаковым, приятно радовал глаз общей ухоженностью своего пространства. Это был центр города, но от шумного гама мегаполиса двор был отделен добротными коваными воротами, закрытыми на замок. Чтобы попасть внутрь, нужно было проявить известную долю сноровки. Но честное слово, оно того стоило.
– Хотела бы я жить в таком доме! – чуточку завистливо протянула Фима.
Ей все тут нравилось. И безупречно оштукатуренный фасад. И лепнина на нем. И особенно нравился ухоженный садик с клумбами и дорожками, в центре работающий фонтан. Для машин хватало места, потому что жили в этом доме господа, которые не привыкли сами крутить баранку. За подавляющим большинством жильцов утром приезжали шоферы, и найти место для ночной парковки – это было их проблемой.
– Неплохо устроился Игорь.
Внутри друзей встретил охранник, который сразу же заявил, что пройти наверх не удастся никому из визитеров, если нет на то разрешения самого жильца дома. Разрешения у друзей не было, но служебное удостоверение Арсения несколько умерило пыл сторожа. Он еще пытался возражать, но фраза про препятствия следствию окончательно примирила его с ситуацией.
– И все же я пойду с вами, – угрюмо заявил он. – Если что, проконтролирую.
Они поднялись на лифте, который радовал зеркальными стенами. И, что самое удивительное, зеркала были без единого пятнышка.
Фима любовалась и завидовала. У них дома все зеркальные дверцы шкафов снизу всегда были мутными, заляпанными отпечатками мокрого носа Пятницы. Песик любил тыкать им в свое отражение, видимо целовал самого себя и восхищался собственной красотой. Делал он это так часто, что вскоре после уборки зеркала приобретали мутность, и сквозь них уже ничего нельзя было рассмотреть. После этого песик терял к ним интерес. Но стоило кому-нибудь, чаще всего это бывала Фима, отмыть одно зеркало, как Пятница тут же мчался к нему со всех лап, чтобы убедиться, что ничуть не подурнел с прошлого раза. После чего вновь начинались бурные восторги и целовашки.
В этом доме таких проблем не было. То ли собаки тут не водились, то ли уборщица была шустрее, чем они.
– Вот ваш этаж!
В доме было всего пять этажей, квартира Игоря находилась на последнем. Они позвонили в обитую кожей дверь, но никто не ответил.
– У вас есть ключи от двери?
– А у вас есть ордер на обыск?
Ордера у Арсения, понятное дело, не имелось.
И он попытался вразумить охранника:
– Тут проживает человек, подозреваемый в убийстве. Если помедлить, он может сбежать.
– Жилец находится дома. Он никуда не выходил ни вчера, ни сегодня. Час назад он заказал доставку, ему привезли продукты из ближайшего супермаркета.
Арсений нахмурился.
– Вы так уверенно говорите, что он не покидал квартиру, но откуда вы можете знать?
– Он сам мне сказал, что никуда не пойдет, потому что приболел.
– Но поручиться за то, что он не выходил, вы же не можете?
Охранник пожал плечами.
– Уходите? Раз не открывают, вам нужно уходить.
– Даже не мечтайте! – отрезал Арсений. – Рано или поздно ему придется выйти! Понадобится, вызовем спецназ! Будем штурмовать через окна. Представляете, какой шум тут поднимется?
– Другим жильцам это не понравится.
– Я тоже так думаю. И… Какой вариант вы предлагаете?
Охранник задумался, затем нехотя промямлил:
– На экстренный случай у нас есть запасные ключи от всех квартир в доме.
– Сейчас именно такой случай!
– Нет, использовать их можно лишь в случае, если жильцу грозит непосредственная опасность. Например, если человеку стало плохо с сердцем, он упал, лежит и не может подняться, чтобы открыть дверь. Тогда мы имеем право…
– Тише! – перебил его Арсений.
– Что такое?
– Вы разве не слышали? Кто-то звал на помощь! И какое совпадение, звали как раз из нужной нам квартиры.
И, так как все молчали, он сделал удивленное лицо:
– Неужели один я это слышал?
Фима смекнула, к чему клонит Арсений, и тут же пришла ему на помощь.
– Да, кричали! Звали!
Простаков тоже сказал, что только полный глухарь бы не услышал, как сильно человеку за дверью плохо.
– Несите ключи, пока вашему жильцу еще можно помощь.
Охранник тяжело вздохнул, но ключи принес. Вот только жильцу, который находился за дверями, это не помогло. Да и вообще, помочь ему не смог бы уже никто в целом мире.
Мужчина сидел в большом кресле и смотрел перед собой остановившимся взглядом. И в первый момент никто даже не понял, что он мертв. Лишь после того, как охранник притронулся к спинке кресла и его рука стала красной, все поняли, что красные пятна на белой велюровой обивке – это отнюдь не авангардистское решение модного дизайнера, а самая настоящая человеческая кровь, которой тут было все вокруг пропитано.
Руки несчастного хранили на себе следы клея, видимо чуть раньше они были примотаны скотчем к креслу, как и рот, который также был заклеен скотчем. А спереди на груди, словно детский нагрудничек, расплывалось большое алое пятно.
– Ему перерезали глотку!
– Но перед этим крепко связали.
И Арсений указал на многочисленные следы скотча, оставшиеся на коже рук и рукавах рубашки пострадавшего.
– Ему заклеили рот, чтобы не кричал, и для начала вспороли вены на руках. Отсюда и столько пятен крови на кресле. Когда ему вскрыли сонную артерию, крови в организме оставалось уже не так много.
– То есть убийца стоял и спокойно ждал, пока его жертва истечет кровью. Какая жестокость!
– Убийство всегда жестоко. Но мне интересно, кому понадобилось избавиться от непутевого Янека Казимирова?
– Янек? – удивился Простаков. – Какой еще Янек? Это Игорь!
Простаков тоже заглянул в лицо убитому, и его тут же стало
