— Да!
По-моему, Овалов. Но я могла и ошибиться.
— Будьте добры, — как можно вежливее обратилась я, — позовите к телефону Бориса Евгеньевича.
— А кто его спрашивает?
Ну вот началось.
— Это из Тарасова беспокоят, — ответила я и добавила отважно: — Скажите от Самого.
В трубке воцарилась тишина. Спустя минуту я услышала голос Крымова.
— Крымов слушает, говорите.
— Борис Евгеньевич, это Татьяна.
— Какая Татьяна? — недовольно переспросил он.
— Вы меня не помните? — наивно поинтересовалась я. — Я была у вас в гостях позавчера вечером. Приезжала с ультиматумом от Карата.
— Ах, вот оно что, — голос его стал металлическим. — Почему же вы сказали, что звонят от Самого?
— Иначе бы пришлось долго упрашивать, чтобы с вами соединили.
— Чего вы хотите?
— Поведать вам кое-какую информацию.
— От Карата? — спросил он.
— Нет. От себя лично.
— Что такое? — По-моему, он заинтересовался.
— Сегодня утром на тарасовском вокзале убили ваших курьеров. Барса и Мальца, кажется.
После паузы он произнес:
— Не понял.
— Их перестреляли прямо на вокзале, — повторила я.
— Кто?
— А вы не догадываетесь?
— Карат?
Сообразительный.
— А кто же? Хотите знать, что произошло? Из-за чего возникла перестрелка?
— Да, конечно, — сухо откликнулся он.
— Люди Карата забрали мешки с товаром, а деньги отдавать не пожелали. В ответ на законные требования курьеров они просто-напросто расстреляли их в упор.
На том конце провода снова повисла пауза.
— Зачем вы сообщили мне об этом? Какой интерес преследуете?
— Карат сделал мне одну неприятность. Я хочу, чтобы вы мне помогли.
— Я помог вам?
— Ну да. Вы приезжаете сюда, я помогаю вам найти Карата и его людей, называю тех, кто непосредственно участвовал в казни ваших курьеров, а вы взамен оказываете мне малюсенькую услугу.
— Какого рода?
— Мне бы не хотелось говорить об этом по телефону. Когда вы приедете?
Он размышлял не более минуты.
— Прилечу самолетом завтра утром.
— Хорошо. Я вас встречу в аэропорту.
На этом я попрощалась и хотела было положить трубку, но он остановил меня:
— Последний вопрос. Сам знает обо всей этой истории?
— Понятия не имею. Я не знаю никакого Самого, — честно ответила я. — Но я полагаю, Карат действовал на свой страх и риск.
— Понятно, — мрачно произнес он и повесил трубку.
Ну что ж. Возможно, я здорово рисковала, вступая в сговор с Крымовым, но на данный момент мне казалось, что это оптимальный вариант.
Я убрала обратно записную книжку покойного Мальца и перебазировалась к окну. Закурила. Вот за этим занятием и застали меня Задунаев с Баранским.
Олег Владимирович влетел в кабинет Максима подобно торпеде и сразу набросился на меня с глупыми вопросами:
— Что происходит, Татьяна? Где вы пропадаете, когда тут такие страсти.
Ну уж прямо-таки страсти, Задунаев явно преувеличивал.
— Я ездила по делам, — спокойно ответила я.
— По каким еще делам? Я сижу тут как на иголках. Нет, я бы даже сказал, как на вулкане.
— О чем вы договорились с похитителями? — прервала я его излияния.
— Деньги надо передать завтра. Это крайний срок, на который они согласились.
— Звонки с их стороны еще будут?
— Да, — кивнул Задунаев. — Они сказали, что будут держать со мной связь. О конкретном времени сказано не было.
— О месте и времени передачи выкупа, как я понимаю, не было сказано ни слова, да?
— Ничего, — подтвердил мои слова Олег Владимирович. — Может быть, вы объясните мне, зачем я должен был переносить срок выкупа? Лариса была бы уже дома еще вчера.
— Я думаю, нет смысла дарить наглецам большие деньги.
— То есть?
— Мы попробуем вызволить Ларису бесплатно.
— Они убьют ее, — запаниковал он.
— Кстати, — я проигнорировала его замечание. — Вы убедились, что она жива?
— Каким образом? — Он зачем-то оглянулся на Баранского.
— По телефону они не давали вам с ней поговорить? — доходчиво объяснила я.
— Нет, — он растерялся еще больше.
— Когда позвонят в следующий раз, попросите их об этой услуге.
— Зачем? Вы что хотите сказать, что Лариса… Что Ларисы… Что они… — Задунаев никак не мог подобрать нужного слова.
— Я ничего не думаю, — жестко отчеканила я. — Но полагаю, что убедиться в правоте их слов не помешает. О месте и времени передачи денег сообщите мне.
— Я согласен с Татьяной, — впервые за все время беседы подал голос Баранский.
Я благодарно взглянула на него. Все-таки разговаривать со знаменитым продюсером Задунаевым было непросто.
— Хорошо, — подумав, согласился с нами Олег Владимирович.
— На том и порешили, — подвела я итог нашей беседы.
Затем я подошла к Задунаеву и, пожав ему локоть, сказала как можно мягче:
— И не волнуйтесь вы так, Олег Владимирович. Я понимаю, вы переживаете за судьбу своей дочери, но, прошу вас, возьмите себя в руки. Все будет хорошо. Мы вернем Ларису целой и невредимой. Правда же, Максим Викторович? — Я повернулась к Баранскому.
— Безусловно, — поддакнул он.
— Вот видите, — я улыбнулась Задунаеву. — И вы тоже должны верить в это.
— Я постараюсь, — он выдавил из себя ответную улыбку. Получилось довольно вымученно. — Спасибо вам за поддержку. Вы хороший человек, Татьяна.
После этих слов он вышел из кабинета. Максим последовал за ним.
Когда Баранский вернулся, я попросила его позаботиться о кофе. К моему великому изумлению, он не стал вызывать секретаршу и просить ее исполнить заказ, а сам занялся приготовлением кофе для моей персоны.
Спустя десять минут мы уже сидели за его столом и мирно попивали кофе.
— Что нового на Украине? — завел он разговор после первого же глотка.
— А что тебя интересует? — Я поддержала беседу.
Он засмеялся.
— Если честно, ничего. Спросил просто так. Ты успела там с кем-нибудь познакомиться?
— Это ты тоже спрашиваешь просто так?
— Нет. Это не просто так. Это из ревности.
— Не волнуйся, — успокоила я его. — Все мои знакомства были чисто деловыми.
По его глазам я видела, что он хочет спросить еще что-то, но не решается. Я ждала. Нет, так и не спросил.
— Я был на Украине очень давно, — перевел тему Максим. — Лет, наверное, пять назад. Или шесть. Не помню точно. На меня эта страна не произвела впечатления. В России намного лучше.
— А родился ты где? В России?
— Конечно. А где же еще? Все мое детство и юность прошли здесь безвылазно. Это уже позже я мог позволить себе путешествовать. В основном по работе приходилось.
Мы беседовали с Максимом, наверное, около часа. Он много рассказывал о себе, я по большей части отмалчивалась и слушала. Этот человек мне нравился все больше. И внешность симпатичная, и говорит интересно.
Распрощались мы с ним часа в два. Честно говоря, мне не очень хотелось возвращаться домой, где, кроме размышлений о текущем деле, меня ничего не ждало. Надо хоть живность какую-нибудь в доме завести, что ли.
Импровизируя на данную тему, я добралась до родного дома. Поставив машину у подъезда, поднялась пешком на седьмой этаж и очутилась в квартире. За время моего отсутствия здесь ничего не изменилось. Мне часто приходилось подолгу находиться вне родных пенатов. Возвращаясь, я нередко ловила себя на мысли, а каких, собственно говоря, изменений я ждала. Чего хотела увидеть? Что кто-то переставил мебель или помыл забытую в раковине посуду? Глупо.
Переодевшись, я наполнила ванну. Отмокнуть после дальней изнуряющей дороги — святое дело. Включила приемник. Легкая музыка, передаваемая на настроенной волне, успокаивала. Я сняла халат и погрузилась в пенистую воду. Благодать. Вот так бы лежала здесь до скончания века. Нет же, придумал кто-то преступность. Вот и борись теперь с ней. Впрочем, я сама виновата. Могла бы выбрать профессию поскромнее. Но склонность к авантюризму потянула меня в частный сыск. Тоже мне — Ниро Вульф.
Вспомнив о великом персонаже Рекса Стаута, я припомнила и то, что Вульф раскрывал все преступления, не выходя из дома. Только методом размышления. Вот бы мне так научиться. А то гоняешься по городу как савраска, приключений ищешь. Да что по городу? Тут вот и за границу пришлось смотаться, а толку немного.
Нет, конечно, как я уже говорила, расправиться с зарвавшимися наркодельцами тоже немаловажное дело. Я бы даже сказала — благородное. Но Лариса по-прежнему неизвестно где. А найти ее — для меня вопрос первостепенной важности.
Однако зацепок не было никаких. Приходилось ждать момента передачи выкупа. Только тогда я смогу ухватиться за ниточку, ведущую к местонахождению задунаевской дочери. Конечно, еще оставалась надежда на Крымова, но тут, как говорится, если повезет.
