Марина Крамер - Умереть, чтобы жить

Ознакомительная версия.

— Что вы! — заверила подскочившая официантка. — Я присмотрю, все равно нет никого. Вы идите, курите спокойно.

Накинув на плечи ветровку, Ника вышла следом за Людмилой. Бальзанова глубоко затягивалась дымом, стараясь справиться с накатившими на нее эмоциями, и смотрела куда-то в сторону дома, где жила Ника.

— Люблю это место, — заговорила она, вздохнув. — Здесь как-то спокойно, хоть и трамваи, и машины… Вы где-то недалеко живете?

— С чего вы взяли?

— Вы сами сказали — любите работать в этом кафе. Разве человек станет тащиться пять станций на метро, чтобы с ноутбуком в кафе посидеть? Логичнее выбрать что-то в шаговой доступности.

Стахова почувствовала, что краснеет — опять попала впросак с вопросом. Бальзанова оказалась куда проницательнее и внимательнее, чем думала Ника, вон как за мелочи цепляется. «Аккуратнее с ней надо, непростая тетка», — подумала она, бросая окурок в урну.

— Ну что — пойдем, продолжим? — предложила Людмила, уже окончательно овладев собой, и решительно толкнула дверь кафе.

— Может, еще чайку? — Сев за столик, Людмила словно обрела прежнюю уверенность и почувствовала себя лучше.

— Да, пожалуй.

— Я обычно столько жидкости не пью на ночь, завтра отеку, как китаец. Но насухую разговаривать вроде неудобно, а спиртного тут явно не подают.

— А вы не за рулем? — удивленно спросила Ника, у которой в голове не укладывалось, что Бальзанова могла явиться на встречу на общественном транспорте.

— У меня водитель, я его пока отпустила. Позвоню — подъедет. Так мы о Наташке… Умерла она ночью, Сергею сообщили, а он позвонил нам.

— Как он отреагировал?

— Он был убит. Приехал к нам среди ночи, плакал, очень был расстроен. Такое не сыграешь — или я чего-то не разглядела в Луцком раньше, — категорично заявила Людмила.

— Но тогда откуда взялось обвинение в убийстве?

— Я вообще не поняла, откуда взялось уголовное дело, кто его возбудил. Да, понятно — из Склифа ушло спецсообщение, приехал дознаватель. Но по чьему заявлению дело возбудили? Сергей этого не делал — иначе как он мог оказаться подозреваемым? Мать, как вы слышали, не хочет ничего и считает, что Наташка была пьяна.

— А это не так?

Людмила вздохнула:

— У нее в крови не было даже следов алкоголя, это значит, что за три дня до случившегося она ничего спиртного даже не понюхала.

— Странно… А травмы?

— Я ее не видела, но Юля сказала, что лицо у нее было опухшее и в синяках. Черепно-мозговая травма — говорят, удар тупым предметом по затылку.

— Но такую травму можно и при падении получить, — заметила Ника, — если, как вы говорите, она лежала между комодом и балконной дверью, то могла и о порог удариться, и об угол комода — разве нет?

Людмила отхлебнула кофе и задумалась.

— А мне такая мысль в голову не приходила… — призналась она. — И ведь могло быть именно так…

— Так все-таки — почему Сергея обвинили?

— Потому что он был последним, кто видел Наташку в тот день, — со вздохом сказала Людмила. — Он приезжал к ней утром, она должна была поставить подпись на одном документе, ведь официально они не в разводе.

— Если не секрет — что за документ?

— Не секрет. Сергей продает одну из квартир в Москве, обязательно нужно согласие супруги. Вот он и заехал, чтобы Наташка подписала.

— И она подписала?

— Насколько я знаю, нет.

«И чем это не мотив для убийства? Они год не живут вместе, он ее содержит, а она не подписывает бумаги на продажу совместной недвижимости. Мог Луцкий, разозлившись, просто толкнуть ее? Он довольно крепкий мужик, насколько я помню, его силы вполне хватило бы, чтобы толчком сбить женщину с ног — в Наталье было едва ли пятьдесят пять килограммов. Она упала, ударилась затылком, потеряла сознание, а он, испугавшись, ушел и оставил ее без помощи. Убийство по неосторожности…»

— Я знаю, о чем вы думаете, — вдруг сказала Бальзанова, все это время наблюдавшая за тем, как меняется выражение лица Ники. — Выбросьте из головы. Сергей не мог причинить ей вреда.

— Почему вы решили, что я об этом думаю?

— Потому что на вашем месте я бы так думала сама. Это же самая очевидная версия, за которую, видимо, и уцепился следователь. Наташка не подписала бумагу, Сергей разозлился и ударил — так?

— Ну… мог просто оттолкнуть от себя…

— А как же синяки на лице?

— Она могла удариться затылком и получить перелом основания черепа — вот вам «симптом очков», — пожала плечами Ника, но Людмила настаивала:

— А не было «очков», Юля сказала. Просто синяки на опухшем лице.

— Мне нужно будет поговорить с этой Юлей — сможете помочь?

— То есть мне веры нет? — усмехнулась Бальзанова.

— Я так не говорила. Но разговор с человеком, видевшим все своими глазами, может что-то новое дать.

— Хорошо, я помогу.

— А похороны завтра? — внезапно вспомнила Ника, и Людмила кивнула, снова потемнев лицом:

— Хотите пойти?

Ника запнулась. Ехать на кладбище ей совершенно не хотелось, да и ее появление там будет как минимум странным — покойную она не знала, а быть любопытной зевакой на чужих похоронах совсем уж неприлично. Но с другой стороны… Это ведь прекрасная возможность посмотреть на тех, кто придет и как они будут себя вести.

— Мне кажется, это не совсем удобно…

Людмила задумалась на мгновение, а потом сказала:

— Вряд ли кто-то будет задавать вам вопросы. Но если будут — сможете сказать, что приехали, так сказать, от имени коллектива «Русской Галактики» — Луцкий все-таки один из инвесторов, почему нет?

Эта версия выглядела вполне логично, и Ника согласилась.

— Тогда я пришлю за вами второго водителя, чтобы вам самой не добираться. Откуда вас удобнее забрать?

— С трамвайной остановки, — мгновенно сориентировалась Ника, — вот отсюда, от церкви.

— Хорошо. Водитель будет ждать вас в десять. Если больше нет вопросов… — Людмила выразительно постучала ногтем по миниатюрным золотым часикам, и Ника увидела, что стрелки приблизились к половине десятого.

— О, простите, мы заговорились, а вам еще добираться…

— Вы идите, Ника, а я еще чашку кофе выпью, водителя подожду.

Стахова поднялась и попрощалась. Выходя из кафе, она увидела, как Бальзанова вынимает телефон и набирает номер.

Всю ночь Ника провела то за ноутбуком, то на балконе с сигаретой — уснуть так и не смогла. Первые наброски будущей статьи ей не особенно понравились, но Стахова знала эту свою манеру чересчур критически оценивать свежий текст. В таких случаях она откладывала работу на сутки-двое, если не было ничего срочного, и только потом возвращалась к написанному. Поскольку особых временных рамок ей в этот раз не задали, она могла себе позволить подобное. Но Ника чувствовала — нужно торопиться. В этой истории слишком много странностей, и кто знает, что произойдет, допустим, завтра.

В половине девятого Стахова заставила себя отойти от ноутбука и отправилась в душ. Как назло, вместо ожидаемой бодрости возникло непреодолимое желание поспать, но Ника решительно повернула ручку холодного крана и, взвизгнув, проснулась окончательно. Растираясь жестким полотенцем, она смотрела на свое отражение в зеркале и вспоминала, что приличествующего моменту у нее имеется в гардеробе. Собираясь в Москву, она никак не рассчитывала, что придется посещать траурные мероприятия, а потому в арсенале имелись лишь черные джинсы и тонкая водолазка. К счастью, погода способствовала — моросил дождь.

Ровно в десять Ника стояла на трамвайной остановке и разглядывала остановившийся возле нее черный «Мерседес». Стекло передней двери поползло вниз, и водитель, перегнувшись через сиденье, спросил:

— Вы Вероника?

— Да.

Дверка распахнулась:

— Я от Людмилы Антоновны, садитесь, пожалуйста.

Ника, сложив зонт, юркнула в теплый салон, где пахло какими-то экзотическими цветами, застегнула ремень и посмотрела на водителя:

— Вы только меня забираете или мы еще за кем-то заедем?

— Только вас.

Машина тронулась, водитель сделал тише музыку, лившуюся из колонок:

— Не мешает? Я могу выключить.

— Нет, не нужно, пусть…

Она чувствовала себя ужасно неловко. Во-первых, к своим годам Ника никогда не была на похоронах, во-вторых, боялась кладбищ, в третьих, ее немного смущала собственная роль в этом действе — нужно хотя бы цветов купить, раз уж она вроде как от «Русской Галактики» туда едет.

— Вы не могли бы остановиться возле цветочного ларька? — попросила она водителя, но тот отрицательно кивнул:

Ознакомительная версия.