Ознакомительная версия.
– Налоговый полицейский… Не знаю, – задумалась Тамара. – Хотя какой-то Сергей Павлович частенько здесь бывает. Только вот где он работает и как его фамилия, я не знаю.
– Можете описать, как он выглядит?
– Лет сорок, плотный такой, с короткой стрижкой «ежиком», – задумчиво произнесла Карпунина. – Извините, – она принялась обслуживать толстого лысого мужика, подошедшего промочить горло.
Милославская терпеливо дожидалась, пока барменша освободится. Но тут подтянулась еще одна парочка, разгоряченная игрой, затем два парня в майках, которых Яна видела за игрой. Карпунина освободилась минут через десять.
– Кстати, – сказала она, словно что-то вспомнив, – этот Сергей Павлович был сегодня здесь, я видела его примерно часа полтора назад.
– Как он был одет? – Милославская почему-то сразу подумала о мужчине с серо-седыми волосами, которого она видела в обществе брюнетки.
– Какие-то темные брюки и синяя рубашка, кажется.
– Он ездит на белой «Ладе-сто десять»? – торопливо спросила Яна.
– Я же не выхожу на улицу, – с грустной улыбкой ответила Тамара.
– Спасибо, – Милославская резко отошла от стойки и направилась по залам в поисках мужчины в синей рубашке.
Нигде его не обнаружив, она вышла на крыльцо. Некоторые машины уехали, их место на стоянке заняли другие, а белой «стодесятки» так и не было. Яна постояла немного на краю тротуара в надежде поймать такси, но машин не было и она, закурив, пошла вдоль дороги в сторону дома. Возле Детского парка можно было попасть на дежурный трамвай.
Быстрым шагом Милославская преодолела большую часть расстояния до парка, размышляя об увиденном и услышанном в казино. Вскоре она поймала себя на какой-то странной мысли, еще не оформившейся, но настойчиво торкавшейся в мозг. Другие мысли как-то незаметно пропали, и осталась только одна, бившая словно струя из брандспойта. Она несла в себе что-то тревожное и необъяснимое, что держало Милославскую в постоянном напряжении. Яна резко обернулась и остановилась, ожидая увидеть нечто странное или страшное, но дорога позади была так же пустынна как и впереди и только в конце улицы, как показалось Яне, она заметила что-то темное, грудой возвышавшееся на мостовой. Хоть она и не особенно глядела по сторонам, когда проходила по этому участку пути, но точно помнила, что в том месте на дороге ничего не было. Единственно возможным объяснением этому явлению было то, что подъехавший только что автомобиль погасил фары и габаритные огни. Милославская хотела было вернуться, чтобы удостовериться в этом и избавиться от навязчивого ощущения страха, некоторое время преследующего ее, но потом решила этого не делать. До парка, где могли быть люди, так же как и она собирающиеся попасть на дежурный трамвай, оставалось каких-то двести-триста метров. Там же была и диспетчерская, где уж наверняка кто-нибудь был.
Яна снова пошла вперед по дороге, освещенной редкими фонарями, стараясь держаться ближе к тротуару. Все ее чувства обострились, и она слышала, как выводят свои брачные песни соловьи, и ветер шелестит листьями пирамидальных тополей, вонзившихся в чернильно-фиолетовое небо. Мягкий хруст мелких камешков под колесами автомобиля и слабый ровный звук двигателя заставил ее снова оглянуться. Она вздрогнула, увидев позади, метрах в ста от себя, автомобиль. У него горели только габаритные огни, и двигался он, если он вообще двигался, очень медленно. Слыша, как сердце выбивает в груди барабанную дробь, Милославская шагнула на тротуар и спряталась за толстым стволом огромного тополя.
«Черт побери!» – едва не вскрикнула она, в свете фонаря увидев белую «стодесятку», медленно, со скоростью пешехода проехавшую мимо места, где она скрывалась. Номерной знак она разглядеть не смогла: освещавшие его лампы давали слишком мало света, к тому же, как ей показалось, он был заляпан грязью. Милославская проводила автомобиль взглядом, все же ни секунды не сомневаясь, что это именно та «стодесятка», о которой ей рассказывала Женя Галкина и которую она, Яна должна была увидеть на стоянке, у входа в казино «Большая игра». «Значит, не у входа в казино, – сама себе пояснила Милославская, – а в связи с казино, что в принципе дела не меняет». Она хорошо знала, что карты зачастую изъясняются не картинками из реальной жизни, а символами. И хотя символического в данном видении было не много, Милославская поняла, что в нем просто совместились казино и белая «стодесятка». Причем, – чувствовала Яна, – была здесь кроме материальной, физической и еще какая-то связь, которую ей еще предстояло раскрыть. Но сейчас нужно было подумать, как избавиться от этого преследования. «Стодесятка» (Милославская увидела это, выглянув из-за дерева) достигла перекрестка, над которым возвышалась башенка трамвайного депо, развернулась и, врубив дальний свет, двинулась в обратном направлении. Яна снова спряталась за деревом и, как только машина проехала мимо, быстро пошла к остановке.
Если бы она немного повременила, возможно, ей бы удалось остаться незамеченной. К сожалению, она была слишком взволнована, чтобы действовать сообразно сложившейся ситуации. Из машины заметили ее. «Стодесятка» уже не пыталась скрываться. Взревев мотором, она резко развернулась, оставляя на асфальте резину и, быстро набирая скорость, понеслась за Милославской. Яна бросилась бежать, но расстояние между ними сокращалось как шагреневая кожа, и если бы она не метнулась в последнее мгновение на тротуар, под защиту деревьев, то наверняка попала бы под колеса. «Господи, что она делает?!» – мелькнуло у нее в голове, хотя она давно уже поняла намерение водителя.
Взвизгнув тормозами, машина остановилась и на большой скорости двинулась задним ходом. Яна кинулась бежать по тротуару, куда, как она надеялась, автомобиль не поедет. Но и на этот раз она ошиблась. Найдя просвет между редко стоящими деревьями и легко преодолев низкий бордюр, «стодесятка» вывернула на тротуар и помчалась следом за Яной. До диспетчерской, горящее окно которой уже было видно, оставалось не так уж далеко – только пересечь проезжую часть и вбежать в распахнутую дверь. Снова спасло дерево, до которого Яна сумела добежать быстрее, чем белый монстр на колесах догнал ее. Присев на мгновение за шершавым стволом, Милославская снова услышала визг колес об асфальт, и ей даже показалось, что ветер донес до нее запах паленой резины. Не дожидаясь, пока машина успеет развернуться, Яна кинулась через дорогу к спасительному входу в диспетчерскую. Она неслась изо всех сил в ярком свете фар, ощущая на спине между лопатками предательский холодок и слыша позади рев двигателя. Все происходило как в страшном сне, только было на самом деле. Прятаться было негде. Она была один на один с воющим металлическим зверем. Еще мгновение, и бампер автомобиля ударит ее в ноги, переломав бедренные кости, швырнет на мостовую, подомнет под себя, оставив на пыльной дороге изуродованное тело. «Нет! Никогда!! Ни за что!!!» Еще всего несколько шагов. Напрягая все жилы, Яна сделала последний отчаянный рывок и запрыгнула на крыльцо диспетчерской. Спасена! Она едва не сбила с ног мужика в оранжевой жилетке дорожного рабочего, который неожиданно возник в дверях.
– Помогите! – едва выдавила из себя Милославская, упав ему на грудь.
Она обхватила руками его шею и прижала к себе, как, наверное, никогда и никого больше в жизни не прижимала, чувствуя, что свет фар «стодесятки» уже не светит ей в спину. Через какие-то доли секунды она снова услышала уже знакомый ей вой двигателя, но уже не приближающийся, а звучавший все дальше и дальше и, наконец, затихший совсем.
– Эй, гражданка, чего ты? – мужик пытался расцепить Янины руки, чтобы высвободиться из ее объятий. – Напьются, блин, понимаешь! Сейчас милицию вызову, – пригрозил он.
Наверно, упоминание о милиции немного привело Милославскую в чувство. Она ослабила хватку и только теперь решилась обернуться на улицу. В нескольких десятках метров от диспетчерской она заметила одинокий трамвай, стоявший на кольце, свет из окон которого падал на кудрявившиеся вдоль полотна кусты сирени. И ни одного автомобиля.
– Простите, – переведя дыхание произнесла Яна, – мне нужно позвонить.
– Вроде не пьяная, – поведя носом, мужик в жилетке недоуменно смотрел на Милославскую. – Откуда ты такая взялась?
– Из казино, – машинально бросила она. – Мне нужно срочно позвонить. Здесь есть телефон?
– Проигралась, что ли? – продолжал недоумевать мужик, который был, скорее всего, вагоновожатым а не дорожным рабочим. – Будешь теперь знать, – удовлетворенно добавил он после небольшой паузы.
– Да пошел ты, – Милославская слегка отпихнула его, освобождая себе путь и длинным коридором пошла в глубь помещения.
– Ты давай не это… – крикнул вслед вагоновожатый, который, видно, не ожидал от нее таких резких действий после того, как они были какое то время так близки, – а то я того, мать твою.
Ознакомительная версия.
