Он непонимающе взглянул на нее. До чего же противная рожа! Как будто природа поскупилась на доработку этого грубого, сделанного несколькими небрежными движениями резца. Это не человеческое лицо, это шарж на человека.
Настя заметила, как опять меняется его лицо. Теперь оно выражало обиду. «Он обиделся!» — с изумлением поняла она.
— Посмотрите на себя в зеркало! Вы — старый уродливый… козел! — Неожиданно для себя Настя выкрикнула слово, которое никогда не употребляла, потому что считала его оскорбительным.
Он схватил ее за плечи и стал трясти.
— А вот об это ты пожалеешь, маленькая сучка! — брызгая слюной, выкрикнул он ей в лицо.
Настя оттолкнула его и решила добить, уничтожить словом:
— Негодяй, подонок, старый развратник!
Он замахнулся, и девушка инстинктивно отпрянула. Но Маэстро не стал ее бить. Он зловеще бросил:
— Тебя обломают!
И вышел из комнаты.
Настю трясло от гнева и омерзения. Она ожидала чего угодно: что на нее будут кричать, унижая и оскорбляя. Но когда в комнату вошел охранник и направился к ней, а следом за ним Маэстро с торжествующей улыбкой на лице, девушка почувствовала недоброе. Охранник ударил ее под дых, и она задохнулась, не в силах перевести дыхание. А он сорвал с нее платье и швырнул на кровать. Маэстро сел в кресло, и она поняла: он будет наблюдать за действием, как зритель. Настя пыталась отбиваться, но Сэм справился с ней быстро и жестоко. Она услышала собственный крик и потеряла сознание.
Настя не помнила, что с ней было. Ее пытали? Ее терзали? Как болит тело, как горит внутри! Она откинула голову и напрягла мышцы. Нет, ей самой не освободиться. Откуда-то издалека доносились звуки приятной музыки, слышался веселый женский щебет, мужской хохот. Как это возможно? Как они могут веселиться, зная, что она здесь страдает? Нужно взять себя в руки.
Девушка хотела забыться, но боль не давала ей отключить сознание. «Буду думать»… — подумала она упрямо. Надо вспомнить название улицы, по которой ее везли, прежде чем водитель повернул на перекрестке. Настя зажмурилась и попыталась сосредоточиться. Синяя табличка, на ней белые буквы. «Улица Осокина» — вдруг всплыла картинка. И цифры рядом с названием — «32». Вспомнила! Но как же сообщить маме? Ее мобильный телефон остался в кармане джинсов, а джинсы в комнате.
Ее даже не обыскивали. Просто перерыли все в сумочке. А в ней ничего особенного — триста рублей, губная помада, зеркальце, проездной билет и паспорт. Мобильный был отключен — все равно на дискотеке было так шумно, что она не услышала бы звонка. И ее похитители не догадались, что телефон в кармане. Главное, попасть в комнату. Вчера утром, еще дома, она зарядила телефон. На какое-то время зарядки хватит.
Она опять распахнула глаза увидела под дверью узенькую поломку света. Замычала, отчаянно пытаясь освободиться. Кто-то стоял под дверью и прислушивался. Потом свет погас.
Настя опять пришла в сознание, когда дверь открылась и на пороге появились силуэты двух людей.
— Если ее долго держать связанной, у нее атрофируются конечности, — услышала она женский голос.
— Надо развязать, — согласился с голосом мужской. — Джим, развяжи девчонку.
Настя почувствовала, как ее тело освобождается от веревок, и тихонько застонала.
— Ну что? — В глаза ей направили фонарик, и Настя зажмурилась от яркого света. — Жива?
Девушка не ответила, она отчаянно боролась со слезами, но чувствовала, как они струятся по ее щекам.
— Сама виновата, — услышала она ледяной голос и вспомнила, кому он принадлежит. Тому мужчине в светлом костюме. — У нас к таким мерам прибегают крайне редко. В особых случаях. Понимаешь, что ты натворила? Ты посмела оскорбить нашего гостя. Мало того, ты посмела его ослушаться. Посидишь в карцере еще сутки. У тебя будет возможность обдумать свое поведение.
Дверь закрылась, и в комнате стало опять темно. Но Настя неожиданно успокоилась. Теперь она знала, что находится в карцере, а не в темнице. О том, что она здесь, знают по крайней мере три человека. И в голосе женщины явно звучало сочувствие. Она не одинока. Ее продержат здесь еще сутки. Теперь известно, сколько ей нужно продержаться. А пока можно встать и стоять. Или сесть на стул так, чтобы подбородком облокотился на спинку. Тогда можно и поспать.
Настя встала и вытянула руки вверх. Потолок высоко. Это тоже хорошо. Не чувствуешь себя в каменном мешке. Но когда она стала ощупывать пространство, рука сразу упиралась в стены. Все-таки каменный мешок. Но здесь можно сидеть, стоять и спать сидя. Без еды и питья она сутки продержится. А без туалета? Сколько она сможет терпеть? Не может быть, чтобы об этом не подумали ее мучители. Судя по всему карцер использовался и до нее тоже.
Через какое-то время, когда она пыталась думать о маме и отгоняла страшные воспоминания, дверь опять открылась, и в проеме замаячила фигура охранника.
— Выходи, — приказал он ей.
Настя молча встала со стула и оказалась в маленьком коридорчике.
— Туалет, — показал на соседнюю дверь охранник и взглянул на нее с отвращением.
С ней разговаривали, как с заключенной. Хотя чем она отличается от обыкновенной заключенной? Та же неволя, конвой и запреты.
В следующий раз дверь карцера открыл Сэм, и Настя вздрогнула от ужаса. Он смотрел на нее холодным взглядом, и девушка подумала, что он ее не узнает.
— Мне нужно переодеться, — тихо сказала она.
— А зачем? — презрительно спросил он. — Кому ты нужна? Иди в туалет, а то передумаю.
Настя провела в темном помещении сутки, от слез у нее воспалились глаза, и на свет она смотрела прищурившись. Буду молчать, решила она. Только бы вернуться в свою комнату и позвонить маме.
Когда наконец за ней пришел мужчина в светлом костюме в сопровождении все того же Сэма, Настя уже не верила своему счастью.
— Сейчас придет Юлия, приведет тебя в порядок. И чтобы никаких штучек. Сегодня к тебе придет господин Маэстро.
— Как? Я не могу… — заплакала Настя. — Мне больно.
Она старалась держать себя в руках, но сообщение мужчины привело ее в ужас.
— Как хочешь, — равнодушно ответил тот. — У тебя есть выбор — Сэм. Он же тебе понравился? — и усмехнулся так, что потрясенная Настя замотала головой.
— Нет, только не Сэм!
Охранник стоял совсем рядом и невозмутимо смотрел на девушку.
— Значит, ты сделала верный выбор.
Оказавшись в своей комнате, Настя бросилась к своим джинсам и с облегчением вытащила из кармана телефон. Сколько у нее минут? А если ее застукает Юлия? Она побежала в ванную и включила воду, телефон спрятала под ванную.
Юлия деликатно постучалась и спросила из-за двери:
— Ты помнишь, какое ароматическое масло я тебе вчера налила в ванную?
— Помню, — откликнулась Настя и нырнула в воду.
Если все будет, как вчера, то Юлия заглянет к ней через двадцать минут. А пока она будет смотреть телевизор.
Послышались звуки музыки, и Настя лихорадочно нажала на кнопку вызова. Мама откликнулась сразу.
— Доченька, где ты? Мы себе места не находим!
— Я видела в окно машины улицу — Осокина, тридцать два. Первый этаж.
Дверь распахнулась. В проеме стояла Юлия и смотрела на Настю. Она молча протянула руку и взяла у нее телефон. Так ж: е молча закрыла за собой дверь.
Настя затряслась в рыдании. Если Юлия отдаст ее телефон мучителям, что с ней будет? Второй пытки Сэмом она не выдержит.
Через двадцать минут Юлия позвала ее.
— Пора готовиться.
Она опять долго колдовала над лицом Насти и в завершение достала какой-то пузырек.
— Открой глаза, я тебе закапаю лекарство, чтобы исчезла краснота. Иначе оштрафуют. И улыбайся. В этом сейчас твое спасение.
Настя несмело взглянула на Юлию. Она что? На ее стороне?
Та серьезно смотрела на девушку. Потом вдруг приложила палец к губам и вышла.
Значит, не выдаст. Но почему? В ней проснулась совесть? Или просто пожалела?
Настя ничего не понимала. И когда в комнату заглянула красивая женщина с кукольным лицом, очень похожим на Барби, девушка уже переключилась на мысли о том, как себя вести с Маэстро.
— Иди в гостиную. И смотри, веди себя хорошо. Я тебя защищать больше не буду!
Девушки болтали о чем-то, тихонько хихикая. Казалось, они всем довольны. На нее взглянули с любопытством. И только в глазах одной из них Настя увидела сочувствие. Девчонки подвинулись, и Настя села рядышком, сложив по-школьному руки на коленях.
— Ты как? — спросила темноволосая девушка в ярко-красном платье.
Настя пожала плечами. Дескать, сама понимаешь, что плохо.
— Я — Надя. А тебя как зовут?
— Настя.
— Не противься никому. Это правило номер один. Иначе карцер. В лучшем случае. А в худшем… — Она многозначительно указала взглядом на Сэма. Настя сжалась и кивнула. А сама подумала: не сдамся! Пускай мне сегодня придется покориться этому старому козлу, но я не дам себя сломать!
