Или просто ловко прикинулся дурачком? На первом этаже я быстро отыскала маленькую туалетную комнату и, мучаясь от отвращения при мысли, что даже сейчас за мной могут наблюдать наглые черные глаза, все же облегчилась.
После пережитого перенапряжения мне хотелось одновременно писать, есть, спать, плакать, разнести весь дом из огнемета, а потом оставшиеся руины разровнять бульдозером.
На всякий случай я даже мечтательно, со злорадством пригляделась к стенам.
Создавалось ощущение, что коттедж был построен совсем недавно, наскоро, в прямом смысле — слеплен кое-как в рекордно короткие сроки.
Если в комнатах был все же создан какой-то дурацкий обманный антураж, то в коридоре и в туалете, да что там — повсюду были видны следы торопливой небрежности строителей.
Кое-где на стенах не хватало даже обоев, на потолке кусками висела известка, прямо за туалетной дверью обнаружилась бочка с разведенным и еще не засохшим цементом.
Видимо, дом строился, как любят говорить в народе, «не для себя» — ни один нормальный хозяин не потерпел бы такой откровенной халтуры.
Выходит, здесь нет хозяина?
Или «свободный художник» лелеет, только свою мастерскую, а на все остальное ему просто-напросто наплевать?
Почему-то мне мучительно захотелось покурить, и я вспомнила, что в сумке, распотрошенной Кузнецом, валялась пачка, в которой оставалось еще несколько сигарет. Моих любимых — беленьких, с ментолом, которые так помогали освежать и даже прочищать мозги.
Я снова поднялась по лестнице в мастерскую, кое-как собрала с пола содержимое своей сумки-выручалки, безумно обрадовавшись, что зажигалка тоже оказалась на месте.
Садиться на пыточное кресло мне больше не хотелось, и я уселась по-турецки прямо на полу в углу комнаты, сразу же остро почувствовав, какая я маленькая и беззащитная среди этих высоких стен и непонятных чужих предметов.
Прошлый раз, когда Кузнец неожиданно включил свет, я только мельком успела заметить, что в дальнем углу зала в рядок стояли белые скульптуры из гипса, которые так напугали меня в темноте.
Именно в них я с перепугу швырнула каким-то предметом.
Затянувшись сигаретой, я почувствовала необыкновенное облегчение — казалось, вместе с дымом ко мне каким-то чудодейственным образом возвращались силы и былая уверенность в себе.
— Дура! Сейчас же затуши сигарету! Здесь нельзя курить! — вдруг услышала я из динамика взволнованный возглас. — Ты что, совсем, что ли, офонарела? Сиди — и лучше не двигайся! А то сейчас снова свяжу и рот залеплю, чтобы не курила!
Продолжает следить, сволочь!
Вздрогнув от неожиданности, я торопливо затушила сигарету об пол.
Черт, расслабилась!
Но почему нельзя курить? А что здесь можно?
Только издеваться над бедными женщинами?
Я вздохнула и уставилась в стенку — придется медитировать, как учил меня тренер по карате.
Кажется, от меня здесь больше ничего не зависит.
Но мозг после перенесенного перенапряжения был настолько разгорячен, что никак не хотел отдыхать и расслабляться.
И хотя я сидела совершенно неподвижно, глаза мои то и дело беспокойно скользили по белым гипсовым скульптурам, застывшим в углу.
Тоже мне, горе-художник!
Вдоль стены, словно перед расстрелом, стояли штук пять поддельных «Венер» — без головы и с обрубками вместо рук, как будто бы их тоже перед тем, как пустить в расход, долго и упорно пытали.
Скульптуры были так себе, какие-то грубые поделки!
А на больших полках, рядом с которыми я теперь устроилась, сжавшись в сиротливый комок, лежали какие-то бутафорские мечи, наганы старинного образца, револьверы.
Отсюда мне их хорошо было видно, и теперь мне было заметно, что сделано все это якобы старинное оружие было кое-как, курам на смех.
Какие-то вещи и вовсе, похоже, были отлиты из гипса и обклеены какой-то золотистой бумагой.
Наверное, все эти штуковины предполагались как раз для театра, потому что ни один нормальный коллекционер в сторону таких поделок даже головы бы не повернул.
Видали мы таких ювелиров!
Может быть, этот позорный Леонардо промышлял и хорошими копиями старинного оружия, но всякой бутафорской дряни у него было в избытке, куда больше, чем действительно красивых вещей.
Неожиданно я вспомнила про свои магические кости.
Вот оно, мое тайное оружие!
Если газовый пистолет Кузнец у меня отобрал, то на маленький бархатный мешочек, который нередко ничуть не меньше помогал мне в самых непредсказуемых ситуациях, разумеется, не обратил никакого внимания.
Наверное, подумал, что это у меня косметичка или кисет с табаком.
Я достала магические кости и углубилась в гадание.
Согласитесь, в подобной переделке особенно хочется знать, что тебя ждет в ближайшем будущем, тем более, в отличие от людей, мои кубики всегда говорят только чистую правду.
Есть в гадании, например, такая комбинация из трех цифр, которая может предупредить человека о грозящей смертельной опасности.
А есть и такие цифры, ничем не примечательные на взгляд непосвященного, которые означают — наихудший исход неизбежен, лучше напрасно не рыпаться.
Может быть, меня кто-то может упрекнуть в излишнем фатализме, но я знаю, что говорю.
И если вдруг сейчас мне выпадет…
Закрыв глаза, я бросила магические кости на пол, и их стук как-то тревожно отозвался в сердце.
Нет, на первый раз обошлось — комбинация из трех страшных цифр не выпала.
Но кости все равно сообщили мне какие-то странные вещи.
«Ждите скорого обмана. Верьте не тому, что вам говорят, а тому, что видите» — вот что выдали мне магические советчики при помощи комбинации из цифр «30+15+4», и я поневоле задумалась над этим непонятным поучением.
А что я вижу?
Да ни черта интересного!
Хотя и тому, что говорят, я тоже не верю.
Пока я размышляла над этим странным советом, на лестнице послышались какие-то шаги, и мне пришлось быстро спрятать магические кости в карман.
В комнату вошли Кузнец и еще двое каких-то новых незнакомцев могучего телосложения, с квадратными плечами профессиональных грузчиков.
Они были одеты в какие-то фуфайки и болотные сапоги, которые оставляли на полу грязные, мокрые следы.
Мельком взглянув в мой угол и чему-то про" себя ухмыльнувшись, Кузнец ткнул пальцем в сторону своих обрубков-"Венер" и приказал:
— Две можете уносить. Может, и третью сразу заберете?
— Да нет, у нас сегодня корыто маленькое, а потом мы все равно больше не допрем, — заупрямился кто-то из работяг. — Сказали — две.
Я рассеянно наблюдала из своего угла, как парни подошли к одной из скульптур, крякнув, начали ее поднимать, еле-еле оторвали от земли, поволокли к выходу Тяжеленные, однако, богини…
Как будто сделаны из свинца или из железа.
— Поехали уже за твоим бывшим хахалем, — сообщил мне Кузнец, выходя из комнаты. — Смотри сиди тут смирно.
Я еле сдержалась, чтобы не ляпнуть что-нибудь ему вслед.
Но я находилась в ловушке, а напрасно злить охотника в такой ситуации было бы по меньшей мере глупо.
Внизу, во дворе, послышались громкие разговоры, далекий шум двигателя.
Значит, существует какая-то дорога, по которой к коттеджу можно подъехать и на машине, только она явно идет не со стороны Камышовки.
— А где баркас? — расслышала я голос Кузнеца, на который мой слух был настроен особенно сильно — его обостряла ненависть. — Хоть завтра-то будет?
Ага, значит, они перевозят свои непонятные грузы не на машинах, а на катерах или на лодках — как же я сразу не догадалась?
А ведь удобно, ничего не скажешь.
На дорогах сейчас то и дело, в связи с повышенной опасностью терроризма, останавливают чуть ли не возле каждого столба, делают досмотр, все прощупывают, обнюхивают с собаками, а тут — катайся по матушке-Волге столько, сколько влезет, и развози на баркасах все, что тебе вздумается.
Все, кроме рыбы и сетей, чтобы рыбнадзор случайно не задержал!
Да, но чтобы в лодке по реке перевозили копии Венеры — такое даже в моей голове, привыкшей к самым неожиданным ситуациям, никак не укладывалось.
Спросят: «Эй, кого везете?»
«Голых баб безруких, из гипса — если хотите, проверьте…»
М-да…
Я нервно нащупала в кармане три магических кубика.
Итак, на чем мы остановились?
Ага, значит, я должна верить не тому, что говорят, а только тому, что вижу своими собственными глазами.
Может быть, мне нужно держаться с этими людьми еще более независимо и даже нахально?
; Оставшиеся скульптуры вовсе не радовали моих глаз, но просто маячили в поле зрения.
Увы, именно их я сейчас видела собственными глазами, а больше — ничего интересного.
Кстати, почему эти скульптуры показались мне такими тяжелыми на вес?
Пока голос Кузнеца все еще слышался внизу, во дворе, я подошла к «Венерам», оставшимся в углу, и попробовала одну из них приподнять.
