— Что же может сделать Рэмси, если узнает об этом?
Дэвис опустил голову обратно на подголовник. Самолет начал снижение перед приземлением.
— Все, что угодно, — ответил он.
Бавария
22.30
Вилкерсон переключил передачу, и «Вольво» замедлил движение. Шоссе спускалось вниз, в широкую альпийскую долину, расположенную между двумя высокими горными цепями. Фары выхватывали из темноты кружащийся сухой снег, который легко сметали с лобового стекла дворники. Вилкерсон был девятью милями севернее Фюссена, в черных лесах Баварии, недалеко от Линдерхофа, одного из сказочных замков безумного короля Людвига II.
Стерлинг остановился и повернул к скалистой узкой дороге, терявшейся среди деревьев. Его окружало сонное безмолвие. В поле зрения возник типичный для этого места фермерский домик. Остроконечная крыша, яркие цвета, стены из камня, цемента и дерева. Зеленые жалюзи в окнах первого этажа были закрыты. Ничего не изменилось с тех пор, как он оставил это место.
Стерлинг припарковался и вышел из машины.
Под подошвами ботинок скрипел снег, пока он шел к входной двери. Войдя внутрь, Вилкерсон зажег несколько ламп и растопил камин, разворошив еще тлеющие угли. Затем он вернулся к машине и забрал коробки, разместив их в чулане.
Это задание можно считать выполненным. Стерлинг подошел к входной двери и всмотрелся в снежную ночь.
Ему надо коротко доложить обо всем Рэмси. Стерлингу было обещано, что в течение месяца он получит новое назначение в Вашингтон, в штаб-квартиру военно-морской разведки. Его имя будет представлено в списке офицеров, надеющихся на адмиральский чин, и Рэмси обещал ему, что может гарантировать успешный исход дела.
Но будет ли это исполнено?
У него не было иного выбора, кроме как ждать и надеяться. Казалось, что вся его жизнь в последнее время зависела только от других, и самое неприятное, что все вертелось вокруг Лэнгфорда Рэмси. И ничего из этого ему не казалось достойным американского офицера.
В очаге вспыхнули последние угли. Ему надо было сходить за поленьями, они лежали с другой стороны дома. Ночь морозная, и ему может понадобиться сильный огонь.
Вилкерсон открыл дверь. И тут яркая вспышка света разорвала ночь на куски.
Инстинктивно Стерлинг заслонил лицо от внезапной вспышки сильного света и волны невыносимого жара. Он приоткрыл глаза и увидел, что от горящего «Вольво» уже мало что осталось — лишь остатки колесных дисков и горящие куски железа. И тут, в неверном свете пожара, он заметил легкое движение теней. Две фигуры. Направляются прямо к нему. И они вооружены.
Он быстро захлопнул дверь.
Стекло в одном из окон разбилось вдребезги, и что-то с глухим стуком упало на деревянный пол. Граната советского образца. Стерлинг рванулся в следующую комнату как раз в тот момент, как гостиная взлетела на воздух. Стены домика были, по-видимому, достаточно крепки, и поэтому взрыв не сокрушил межкомнатные перегородки. Но он услышал завывание ветра там, где раньше был уютный кабинет, — скорее всего, ударная волна снесла одну из внешних стен.
Стерлинг сумел подняться на ноги, однако тут же опять упал на пол.
И в этот момент он услышал голоса. Снаружи. Двое мужчин. С разных сторон дома.
— Проверь все и найди тело, — приказал один из них на немецком.
Вилкерсон услышал, как кто-то ворошит черный щебень, а затем тьму разрезал луч фонарика. Эти двое не предпринимали ровно никаких усилий, чтобы хоть как-то замаскировать свое присутствие. Он вжался в стену.
— Что-нибудь нашел? — спросил один из них.
— Nein.[27]
— Иди вперед, проверь оставшиеся комнаты.
Стерлинг был готов к визиту.
Узкий луч света резко полоснул комнату, появившись в дверном проеме. Затем показался и сам фонарик, и, наконец, оружие. Стерлинг ждал, когда мужчина войдет, а затем резко схватил дуло пистолета, одновременно сильно ударив мужчину в челюсть. Пистолет скользнул ему в руку.
Мужчина зашатался, но Вилкерсон не собирался зря тратить время. Как только его преследователь восстановил равновесие, он ударил его в грудь и наставил на него дуло пистолета. Но в этот же самый момент заметил узкий луч света. Какой-то черный предмет пролетел через комнату и с глухим стуком упал на пол.
Еще одна граната.
Стерлинг нырнул за диван и закрыл голову руками. И как раз вовремя. В этот самый момент раздался взрыв, и на него посыпались куски штукатурки. В развороченные оконные проемы ворвался зимний ветер. Развернутый диван защитил Вилкерсона от взрывной волны и каменных осколков. Но стоило ему подумать, что он только что избежал самого худшего, как вдруг он услышал треск, и одна из потолочных балок рухнула на диван. К счастью, его не придавило.
Второй из нападавших появился в дверном проеме.
Во время взрыва Вилкерсон потерял пистолет и сейчас пытался найти его в темноте. Встать он все еще боялся и, вжавшись в пол, пополз вперед.
Его преследователь уже был в комнате и спокойно шел прямо к нему, откидывая ногой куски камня и щебня.
Выстрел срикошетил от пола рядом с головой Стерлинга. И тогда, прокляв все на свете, он побежал. Вариантов у него не осталось. Пистолет лежал слишком далеко, холодный ветер и адреналин придали ему сил, но тут луч фонарика нашел его.
Черт. Он проклинал за доверчивость себя, а уже потом адмирала Лэнгфорда Рэмси.
Прогремел пистолетный выстрел. Луч фонаря резко осветил потолок, а потом заметался по углам. Тело грузно упало на пол.
А затем наступила благословенная тишина.
Стерлинг оглянулся, пытаясь разглядеть своего спасителя. Высокий и стройный силуэт. Это определенно была женщина, и, судя по всему, у нее в руках был дробовик.
— Вы в порядке? — участливо спросила Доротея Линдауэр.
— Отличный выстрел.
— Я увидела, что у вас проблемы.
Он подошел к Доротее и взглянул в глаза своей спасительнице.
— Я полагаю, что это разрешило все сомнения; судя по вашему внешнему виду, они все же возникали. И как вы теперь относитесь к адмиралу Рэмси и его намерениям? — спросила она.
— Начиная с этого момента я буду делать все, что вы пожелаете, — сказал Вилкерсон и щелкнул каблуками.
Малоун помотал головой. Близнецы? Он закрыл дверь.
— Я только что встречался с вашей сестрой. И еще, я очень удивился, почему она дала мне так легко уйти. Вы что, не могли присутствовать при нашем с ней разговоре?
Кристл Фальк покачала головой:
— Мы особо не разговариваем.
Уже в который раз за день Коттон был удивлен.
— До сих пор вы работали вместе.
— Нет, это не так. — В ее английском, в отличие от сестры, не было ни намека на немецкий акцент.
— Тогда что вы здесь делаете?
— Она сегодня охотилась за вами. Пыталась перетянуть вас на свою сторону или, во всяком случае, включить вас в игру. Мне стало интересно почему. Я планировала поговорить еще с утра, когда вы спускались с горы, но потом пришла к выводу, что будет гораздо проще сделать это вечером.
— Вы видели?
Она кивнула.
— Затем я последовала сюда за вами.
«В какую чертовщину я ввязался?» — подумал Коттон.
— Я не смогла ничего сделать и не могла вам помочь.
— Кроме того, что вы знали об этом заранее.
— Я всего лишь знала, что вы будете там. Ничего больше.
Он решил сделать пробный выстрел:
— Вы тоже хотите узнать о своем отце?
— Да.
Коттон сел на кровать и уставился в угол комнаты. Там, рядом с телефоном, все еще лежал отчет по «Блазеку». Интересно, его посетительница заглядывала в него?
Кристл Фальк удобно расположилась на одном из стульев. На ней была джинсовая рубашка с длинными рукавами и брюки в стиле «хаки». И все это нисколько не скрывало ее точеной фигурки. Эти две красивые женщины, похожие друг на друга как отражения в зеркале, предпочитали разные прически. Волосы Кристл легкой волной спускались на плечи. И что еще более заинтересовало Малоуна, их характеры и способы добиваться намеченной цели отличались как день от ночи. Там, где Доротея Линдауэр позиционировала гордость и привилегированность, Кристл прибегала к прямой атаке.
— Рассказала ли Доротея вам о деде?
— Коротко.
— Он работал на нацистов, был одним из руководителей Аненербе.
— Какое благородное дело.
Кристл поняла его сарказм.
— Согласна. Но вы же не будете отрицать, что этот институт был не более чем исследовательским проектом, хотя и финансировался нацистской партией. Его деятельность была направлена на поиск археологических доказательств, использовавшихся в политических целях. Гиммлер верил, что германские предки ушли сильно вперед по лестнице эволюции и стали в некотором роде расой господ. Затем было выдвинуто предположение, что арийцы мигрировали в разные части мира. А в Аненербе работали лишь искатели приключений, приверженцы мистики, альтруисты от науки и идеалисты. Геринг поставил им задачу найти мигрировавших арийцев, но по пути принялся истреблять всех остальных.
