«Ах, вот оно что! – стукнуло в больной голове. – Господин чернявый отвез меня к железнодорожному мосту, соединяющему Тарасов и Покровск, по всей видимости полагая, что это самое заброшенное место. Плохо же он знает наш город! Что, впрочем, неудивительно».
Сообразив, где нахожусь, я не то чтобы почувствовала себя лучше, но все-таки обрела некоторую уверенность. Теперь предстояло определить, в каком виде я здесь пребываю и при каких активах состою. Одежда была в порядке, но на этом, кажется, активы и заканчивались. Деньги, документы, билет, ключи от машины и от квартиры, в общем, все, что находилось в моей сумочке, исчезло вместе с ней. Огни поезда осветили пространство, и рядом с собой я увидела демонстративно растоптанный в пыль сотовый телефон. «Даже и не пытайся», – как бы говорила каждая пылинка раскрошенного пластика.
«Ну, если эта сволочь залезет в мою квартиру...» – от одной этой мысли меня охватила такая ярость, что я даже почувствовала, что могу встать.
Мои спецсредства, основная часть денег Семенова, запасные ключи – все находилось там. Если он доберется до всего этого... да я его на клочки разорву, пусть только пальцем что-нибудь тронет в моей квартире!
Однако, прежде чем выяснить, как обстоят дела в квартире, до нее нужно было еще добраться, а учитывая мое финансовое и физическое состояние, с этим возникали проблемы. Как же быть?
Сидя посреди мусорной кучи и слушая шум проходивших поездов, я никак не могла найти выход из сложившейся ситуации. Поймать такси? Использовать общественный транспорт? На все это нужны деньги, а они исчезли вместе с сумочкой. Кроме того, я не знала, сколько сейчас времени и ходит ли еще общественный транспорт.
Идти домой пешком? Но от места, где я нахожусь, мой дом отстоит на многие километры, а в моем теперешнем состоянии я смогу оказаться там разве что к вечеру следующего дня.
Я провела рукой по затылку, и это легкое, почти воздушное прикосновение моментально вызвало невыносимую боль. Хорошо же он меня приложил... Мерзавец! Ну, погоди! Узнаешь ты у меня...
Да, вот теперь чернявый рассердил меня по-настоящему.
Новый приступ ярости, видимо, активизировал умственную деятельность, и в мою гудящую голову пришла новая идея. А не воспользоваться ли мне электричкой? В столь позднее время вряд ли я встречу там контролера, проверяющего билеты, а между тем на электричке я смогу добраться до районов, приближенных к цивилизации.
Конечно, и маршруты электричек тоже проходили довольно далеко от центра города, но все-таки это было гораздо ближе, чем то место, где я сейчас находилась. Где-то тут, совсем рядом с мостом, должна была быть станция...
Я попыталась встать. Это удалось не сразу. Правда, небо в этот раз находилось на месте, но вот земля так и норовила выскользнуть из-под ног. Но в конце концов я смогла-таки принять вертикальное положение и даже сделать несколько мелких шажков.
«Вот так, потихоньку...» – мысленно ободряла я себя, медленно продвигаясь в сторону моста и все сильнее убеждаясь, что длительные марафоны мне сейчас не по силам.
Мое продвижение осложнялось еще и тем, что маршрут проходил не по плоскости, а по каким-то долинам и взгорьям, по которым и здоровому человеку при свете дня двигаться было бы сложно, а уж тем более мне, до полусмерти избитой женщине, да еще в полной темноте.
Наконец я оказалась перед железнодорожной насыпью, на которую мне предстояло взобраться и на вершине которой, по моим предположениям, я должна была обнаружить станцию. Насыпь была высокой, и одолеть ее, стоя на ногах, я даже не пыталась. Как-нибудь в другой раз. Вот закончу дело, съезжу на курорт, отдохну как следует... Потом, когда вернусь, подкачаюсь и буду взбегать по железнодорожным насыпям. А сейчас поступим просто и скромно, без ненужного гонора. Я встала на четвереньки и довольно бойко поползла вверх.
Да, темнота, конечно, мне очень мешала, но в этот момент я была очень рада, что ползу в темноте и что эти мои маневры никто не может видеть.
Оказавшись наверху, я убедилась, что догадки мои были правильны. Совсем недалеко виднелась небольшая платформа, предназначенная для ожидающих электропоезд пассажиров. Ждать мне пришлось совсем недолго. Вскоре подошла электричка, и я села в совершенно пустой вагон.
Взглянув на свое отражение в темном окне, я очень обрадовалась, что он был пустой. Свисающие вдоль лица слипшиеся космы, мятая грязная одежда... Если бы в это время ходили контролеры, они бы даже билет у меня спрашивать не стали. Молча сдали бы в милицию.
Я не так уж часто ездила на электричках, но в общем и целом маршруты их движения были мне знакомы. Доехав до остановки, которая была ближайшей к центру из всех возможных, я вышла из вагона и направилась домой.
Сразу сориентировавшись на местности, я приблизительно определила, что мне нужно будет преодолеть расстояние километра в три-четыре.
«К утру доберусь», – со всем оптимизмом, который только был возможен в подобной ситуации, подумала я.
Хотя было еще очень рано и солнце только начинало всходить, я старалась обходить открытые места и продвигаться разными аллеями и переулками. От греха подальше.
Трудно сказать, сколько прошло времени с того момента, когда я сошла с электрички, но когда я наконец вошла в подъезд своего дома, солнце стояло совсем невысоко и по чуткой утренней тишине, царившей вокруг, я поняла, что никто еще не собирается на работу.
Действительно, когда, оказавшись у себя в квартире, я посмотрела на часы, не было еще и пяти.
Я сразу почувствовала, что у меня «в гостях» кто-то побывал. На первый взгляд все вещи находились на своих местах, но какие-то неуловимые изменения в их расположении дали мне понять, что мне нанесли визит без приглашения.
Все выяснилось, когда я зашла в кухню.
Прямо перед моим носом, на ручке кухонного навесного шкафа висела пропавшая сумочка. Разумеется, совершенно пустая.
Еще тогда, на пустыре под железнодорожной насыпью, поняв, что ключи от моей квартиры в руках чернявого, я меньше всего опасалась того, что из квартиры что-то будет похищено. Меня бесил сам факт присутствия чужого человека, и тем более моего врага на моей территории.
И действительно, украдено ничего не было. Напротив, оказались даже некоторые прибавления. Например, когда я уезжала, на газовой плите оставался только чайник. А сейчас там стояли еще кастрюлька и сковородка.
Я уже догадывалась, что найду в них...
Открыв крышку кастрюльки, я обнаружила там истолченные и хорошо перемешанные мини-«жучки». Подслушивающие и подсматривающие устройства, которые я приготовила, чтобы взять с собой в Петербург. И сами по себе невеликие, они были перемолоты в труху, наподобие моего сотового, нашедшего свой последний приют на пустыре.
В сковородке оказался карманный компьютер, разломанный на две половинки, между которыми, как кусок колбасы между двумя ломтями хлеба, лежал испорченный диктофон.
По какому-то наитию я решила заглянуть еще и в духовку и там тоже обнаружила сюрприз. В чугунном котелке для плова лежал перемазанный помадой пистолет. Разумеется, с пустой обоймой.
Расшифровать послание было нетрудно. Сидела бы ты, баба, там, где и место тебе, – у плиты в кухне, пекла бы пирожки... с котятами. А в мужские дела не лезь!
Выбросив испорченную аппаратуру в мусорное ведро, я осмотрела другие комнаты. Там тоже ничего не пропало и, в отличие от кухни, все было на своих местах. Он даже не сделал у меня обыск. Не снизошел.
«Так вот, значит, мы какие... – думала я, проверяя содержимое шкафов и ящиков. – Крутой парень... Ладно, будем знать. Только смотри, крутой парень, слишком-то не зарывайся! А то, не ровен час, твоя же гордыня тебя и погубит».
Завершив осмотр квартиры, я убедилась, что чернявый действительно ничего не искал у меня и испортил только ту аппаратуру, которую я приготовила для поездки и которая была на виду. Разумеется, даже в своей квартире подобные спецсредства я не хранила просто в шкафу на полке, и хотя специальных тайников у меня не было, но все-таки, чтобы обнаружить мою материально-техническую базу, даже профессионалу потребовалось бы время. Но, как я уже сказала, он и не пытался что-то найти.
Поэтому у меня остались кое-какие резервы, чтобы заменить приборы, вышедшие из строя. Гораздо хуже было с документами. Самое основное – паспорт и права – находилось в сумочке, и, конечно же, чернявый позаботился о том, чтобы их уничтожить. Вместе с билетом.
Было совершенно очевидно, что его главная цель – не дать мне уехать в Петербург. По крайней мере, в ближайшее время. До тех пор, пока он и люди, на которых он работает, не обделают свои грязные делишки.
Он не убил меня, хотя имел полную возможность, не искалечил. Даже не лишил средств борьбы, которые при первой же возможности будут использованы против него самого, о чем он не мог не догадываться.
