За окном занималось утро. В воздухе пахло прошедшим дождем. Ночные страхи ушли в прошлое. Утро взяло их за руку и отвело в стойло, как объезженных лошадей. От кошмара осталось только неприятное ощущение в душе. Как оскомина после похмелья.
И отчего-то из сна осталась фраза, загадочная и странная:
«Каждый охотник желает знать, где сидит фазан».
Интересно, кто из нас охотник, а кто — фазан?
* * *
Утро было не по-осеннему теплым. По деревьям разливался золотистый свет, завершая созданную Богом чудесную палитру цветов…
Цвета…
«Каждый охотник желает знать», — опять вспомнила я ночной сон. Я сладко потянулась и прошла к плите.
Впереди меня ждало много дел. Однако приступать к оным без приятного утреннего кофе было бы чистой воды безумием.
С первым глотком крепкого кофе ночные мои треволнения окончательно ушли, оставив сознание почти свободным.
Странная все-таки вещь человеческая психика! Она разбивает мешающий нормальному восприятию мира страх на мелкие кусочки, но эти кусочки поселяются в отдаленных уголках сознания, дабы выползти оттуда при малейшем напоминании.
При малейшем проявлении слабости…
Та-а-аня… Отвлекись от вчерашнего. Солнце за окном сияет ласково и приветливо. «Сотри случайные черты — и ты увидишь, мир прекрасен…»
Мой рассеянный взгляд упал на магические кости. Вчера они так упорно предупреждали меня о грядущей опасности. Самый лучший способ узнать, миновала ли она, снова спросить их об этом.
Моя рука потянулась к ним.
13+30+4.
«Вы раздосадованы невозможностью схватить то, что было от вас так близко и что так неожиданно отдалилось от вас».
Ну, вот и ладненько. Хотя я вовсе и не раздосадована. Но это лучше, чем вчера.
Правда, отчего-то мне припомнился загадочный охотник. Я представила бедного дядьку в шапке с помпоном, сидящего в кустах. Очень похожего на Виктора Степановича Алексанова. Как две капли воды. Очень грустного, потому что фазан гуляет в другом месте. Сидит он, бедняжка, выслеживает, когда же появится фазан. А фазан проходит с другой стороны. Задевает его сзади своим хвостом и важно исчезает, оставив беднягу с носом.
А я при чем?
Ладно, вздохнула я. Впереди у меня как раз обследование кустов вокруг алексановской дачи. А перед этим поход в грибной лес, на поиск загадочной могилки, помешавшей несчастной Анне Егоровне предаваться любимому занятию.
Натянув джинсы и джемпер, я вылезла из своего бунгало на ослепительно золотой свет.
Я была одна в местном пространстве. Впрочем, где-то в отдалении слышался стук молотка и раздавались голоса. Значит, все-таки дачный поселок пока живет подобием лета.
Я спустилась в сад. Под яблоней сверкал красным бочком плод. Протянув руку, я схватила большое яблоко, и тут взгляд мой уперся в след, оставленный на траве.
Трава-то была явно примята. Кто-то ночью здесь разгуливал. Некий охотник, принявший меня за фазана.
Стоп. Почему меня?
Может же быть, что искали кого-то другого… Не меня.
Но моя интуиция отказывалась молчать. Она звенела внутри меня множеством встревоженных колокольчиков.
Следы были повсюду, теперь я это видела. Причем вокруг моей дачи ходил не один человек.
Один след принадлежал узконосым ботинкам, совершенно не соответствующим данной местности. Узконосые ботинки подошли к яблоне рядом с балконом. Здесь они остановились.
За ними шествовали кроссовки с грубой подошвой. Эти старались оставаться бесшумными. Явно следили за узконосыми.
Так. Ничего себе картинка.
Узконосые вдруг разворачиваются и бегут. Или быстро уходят, пытаясь сохранить достоинство. Но их владелец напуган.
Чем?
Что-то блеснуло в розовых кустах. Я подошла, нагнулась и почувствовала себя не совсем хорошо.
В кустах роз блестел стальной наконечник. Стрела. Опять стрела.
Я достала ее осторожно. Как если бы она была пропитана ядом.
— Это не Адымчар, — сказала я вслух. — Это просто саванны африканские. Или Шервуд.
Я огляделась. Вокруг меня царила тишина. Я подумала, что мне по законам игры надо бы испугаться.
Но вместо этого я разозлилась.
Спрятав стрелу в рюкзак, я назло всему отправилась в путешествие.
Пусть знают, что Танечку Иванову испугать не так-то просто. Даже стрелами.
Алексановская дача являла собой великолепное зрелище. Огромная, трехэтажная хоромина торчала в самом конце дачных угодий, как небоскреб. Я остановила машину в благоразумном отдалении от пункта назначения. Дальше можно дойти пешком.
Подойдя ближе, я обнаружила, что дача окружена высоким забором. Значит, проникнуть внутрь сложно. Но можно. «Нет ничего невозможного для женщины с интеллектом», — процитировала я кости и продолжила свои ненаучные изыскания.
Во-первых, меня интересовало, с какой стороны вели съемку мои младые звезды журналистики. Со стороны участков это было невозможно — Алексанов отделился от мира обывателей глухой кирпичной стеной. Увидеть сквозь нее мог только человек, наделенный магическими способностями.
Я обошла здание и оказалась в зарослях шиповника. Находиться там было не очень приятно. Шиповник пытался избавиться от моего общества острыми уколами колючек. Но я сразу увидела то место, откуда велись съемки. Мой взгляд быстро обнаружил мансарду с балконом, а если отойти подальше, то в ракурсе появляется комната… Сейчас видеть ее внутреннее убранство невозможно, но ночью, когда включен свет, альковные тайны становятся явными до отвращения… Значит, мои ребятишки паслись именно здесь… Что же они увидели? Почему отказываются об этом говорить?
Я вздохнула. Жаль, что я не вызвала у них доверия. Давить им на психику не хотелось — я надеялась на их чистосердечное признание.
Во дворе алексановской усадьбы залаяла собака. Бедное животное заливалось лаем, и на ее голос вышел сторож. Я увидела его сутулую фигуру, одетую в длинный тулуп.
— Ну, ты чего? — спросил он у собаки, смотрящей в мою сторону. — Нету никого, а ты брешешь… Нас с тобой хозяин уволит.
С этими словами сторож удалился внутрь. Я задумалась. Проникнуть в дом мне хотелось. Но как обойти эти помехи? Я обошла забор и поняла, что, если забраться вот с этой стороны, с угла, можно остаться незамеченной. К тому же мне внезапно повезло. Сторож опять появился, уже одетый в нормальный спортивный костюм и куртку, выгнал во двор велосипед и привязал Бобика к столбу.
— Сиди, охраняй, — приказал он ему. — Я вернусь через часок…
Ворота скрипнули. Я быстро спряталась в зарослях шиповника. Сторож сел на велосипед и поехал в сторону деревни.
Я дождалась, пока его сутулая фигура исчезнет за поворотом.
— Была не была! — сказала я и перемахнула через забор. Бобик удивился моей наглости. Он посмотрел на меня и приготовился залаять. Я вспомнила уроки Маши Поляновой, что любая собака понимает человека, и благословила момент, когда сунула в карман пакетик с чипсами. Приложив палец к губам, я шепнула:
— Тихо, малышка…
Ласковое обращение собаке было приятно. Она наклонила огромную морду, посмотрела на меня и сказала:
— Гав…
После этого неуверенно мотнула хвостом. Морда у нее была замечательная. Признаться, гораздо симпатичнее, чем алексановская. Я протянула руку ладонью вверх (спасибо, Маша, за уроки общения с животными), предлагая псине чипсы. Чипсам она обрадовалась. Собака вообще оказалась нормальная. У нее ко мне возникло чувство симпатии. И мы с ней подружились. Жаль, она не смогла сказать мне, как ее зовут. Я-то ей представилась!
* * *
К сожалению, у меня было мало времени. Через час должен вернуться сторож. А мне надо все-таки проверить мансарду…
Я забралась на дерево. Поднявшись почти до верхней ветки, легко перебралась на балкон. Теперь я была в мансарде.
Первое, что бросилось мне в глаза, — обломок стрелы. Он валялся прямо возле моих ног. В комнате царил полный бедлам. Я осмотрелась. Подняла обломок стрелы и обнаружила, что он точь-в-точь такой же, как мои… А недалеко от себя на полу я заметила бурые пятна. Сомневаться не приходилось — это была кровь…
Сюда придется вернуться обязательно… Сейчас мне было пора сматываться. Если меня обнаружит сторож — мое расследование окончится, только успев начаться.
Я спустилась таким же путем, как пришла, благословив судьбу, что алексановская дача скрыта от людских глаз.
Попрощавшись с новообретенным другом, я пообещала ему вернуться. Очень жалко было оставлять здесь симпатичное животное… Ему явно не хватало общества.
* * *
Странную насыпь я нашла довольно быстро. Действительно, похожа на могилу. И все-таки…
Делать поспешные выводы было не в моих правилах.
Допустим, что и ночные гости моих соседей, и вот эта насыпь имеют к Алексанову самое прямое отношение.
