Артем с сомнением покосился на нее.
– Почему именно мне не скажешь? Я не заслуживаю доверия?
– У тебя слишком нахальная улыбка. Слишком. Она действует на меня даже сильнее, чем улыбка Болотова.
* * *
Дима Скороходов тем временем продолжал медленно, но верно собирать информацию по делу Хабарова. Он встречался с учителями и подругами Жанны Гладышевой, с коллегами Ольги и ее соседями, подшивая к делу каждую мелочь, которая даже на третий и на четвертый взгляд казалась не заслуживающей внимания. Позже, если достойных версий так и не появится, он будет рассматривать все факты как части головоломки, прилаживая их друг к другу всеми возможными способами. Но обычно верные пути намечались прямо в ходе расследования.
Все первоначальные и, казалось бы, наиболее вероятные версии по делу об убийстве Жанны Гладышевой были разбиты в пух и прах, когда эксперты вынесли свое заключение о том, что девочка никогда не была близка с мужчиной.
– Черт знает что! – говорил тогда Ратников, расхаживая по кабинету. – А этот неведомый Он, из-за которого Ольга Гладышева заварила всю кашу? И смысл убийства девочки? Где он? Если бы какой-то тип развратил несовершеннолетнюю школьницу и убил ее, боясь разоблачения, можно было бы спокойно работать. А так? Ольга Гладышева погибла скорее всего потому, что нашла некую улику, изобличающую убийцу сестры. Здесь более или менее все ясно. Но мотив убийства девочки абсолютно не вырисовывается.
– Мотив был только у самого Хабарова, – высказал свое мнение Михеев. – Ольге, для того, чтобы выгнать Хабарова, достаточно было узнать, что он неровно дышит к Жанне. Допустим, девочка сказала Хабарову, что она хочет все рассказать сестре. И он ее убил.
– Абсолютная чепуха! – возразил Артем. – Что девочка могла рассказать такого особенного? Вот будь Хабаров женат на Ольге… Или хотя бы по-настоящему заинтересован в ней… А он-то собирался с ней расстаться!
– Примем за аксиому, что Хабаров невиновен, – сказал Ратников. – Он наш клиент.
– Мне нравится только одно объяснение, – признался Артем. – Некто хотел подставить Хабарова под серьезный удар. Обхаживая Жанну Гладышеву, он «работает под Хабарова». В тот день, когда этот человек воспользовался машиной и ключами от квартиры Вадима, он точно знал, что за ним будут следить частные детективы. Он хотел сделать состряпанную таким образом «липу» достоянием гласности. Он добивался того, чтобы вокруг Хабарова сложилась именно такая ситуация, какая и сложилась сейчас.
– Зачем? Ведь Хабарова невозможно осудить. Улик явно недостаточно.
– Ему очень повезло, что нашелся свидетель, видевший своими глазами, как Жанна Гладышева вылезла из его машины в тот роковой вечер и села в другую.
– Значит, надо сосредоточиться на поиске недоброжелателей Хабарова, – заключил Ратников. – Нам позарез нужен мотив. Если Артем прав, то в окружении Хабарова есть человек, который ненавидит его до такой степени, что пошел даже на убийство. На два убийства.
– Мне кажется, все это притянуто за уши, – покачал головой Михеев. – Убить пятнадцатилетнюю девочку, чтобы кого-то подставить? В осуществлении подобного плана может возникнуть столько случайностей! И вот вам первая – свидетель, который видел, как Жанна вышла из машины Хабарова.
– Кстати, если бы не подружки Жанны, никто бы не мог с уверенностью утверждать, что она в нее вообще садилась! – впервые вмешалась в разговор Лиза.
– Мы определенно чего-то не ухватываем, – вздохнул Ратников. – Давайте теперь зайдем со стороны Ольги. Здесь у нас есть двое совершенно конкретных подозреваемых. Иван Болотов и его кузен Николай Барабанов. Оба знали о том, что Ольга нашла улику, и имели теоретическую возможность убить ее до приезда Хабарова.
– Если это Болотов, – сказала Лиза, – то непонятно, зачем он вообще тогда поведал всем об улике. Если он опасался, что милиция может вычислить Ольгин звонок, он мог бы сказать что угодно. Да, звонила. Да, просила Вадима приехать. Зачем же про улику-то рассказывать?
– Возможно, он именно таким образом и хотел отвести от себя подозрения! – предположил Артем, который после Лизиного замечания, касающегося улыбки Болотова, проникся к последнему острой неприязнью.
– А что у нас там с Барабановым? – поинтересовался Ратников у Димы.
Дима вздохнул:
– Барабанов думает, что за ним следят.
– Что ты говоришь! – воскликнул Валера. – Это интересно. Он тебя заметил?
– Кажется, нет. Он, может, просто опасается. Знаешь, как ведут себя люди, которые думают, что за ними следят?
– Догадываюсь. Они то и дело озираются по сторонам и петляют по переулкам.
– Не забудь, что Николай Барабанов – шофер-профессионал. Он пытается оторваться от «хвоста» на машине. И Москву он знает как свои пять пальцев. Поэтому я раза три его упускал.
– Замечательно.
– Нет, когда он просто возит начальника, все чинно. Они ездят туда-сюда по всяким делам, и Барабанов даже не думает о том, чтобы прибавлять скорость или проскакивать светофоры на красный свет. Но когда служба заканчивается, тут-то и начинается самое интересное.
– Короче, ты ничего не выяснил.
– Барабанов ведет такую пресную жизнь, что даже противно. Единственным его развлечением после работы является сон. А единственной подлинной страстью – пиво с креветками. У него нет ни кота, ни собаки. Он живет один и только по выходным, строго по списку, ездит в гости к родственникам.
– Родственники Барабанова – это ведь и родственники Болотова, – подсказал Михеев. – И что там с ними?
– Скукотища. Добропорядочные семейства с кучей детей всех размеров и габаритов. Ни одного профессора или космонавта, – пошутил он. – Все люди простые и чрезвычайно предсказуемые. Кроме Болотова, конечно. Он единственный, кто, так сказать, выбился в люди.
– А женщина? Есть у Барабанова постоянная подружка?
– Вот с этим полный пролет. Ничего выяснить не удается.
– Может быть, он петляет по городу именно перед свиданиями?
– Да я уверен, что в этом нет никакого криминала. Барабанов отлично знает, что в связи с убийством Ольги Гладышевой его милиция будет проверять. Возможно, что его пассия – всего-навсего замужняя женщина.
– Жена директора торгового центра, – усмехнулся Михеев.
Лиза прыснула. Она не видела Барабанова и теперь спросила:
– А как он вообще, этот парень?
– Двадцать пять, потрясающее самомнение, хорошая физическая форма. Лицо чуть плосковато, глаза близковато посажены, но в целом – экземпляр достойный. По крайней мере для противоположного пола интересен.
– Этого Барабанова надо выследить, – уверенно сказал Ратников. – Дима, бери на подмогу ребят, и действуйте. Мы должны знать, что он делает, когда отрывается от преследования.
– Дим, а может, он все-таки тебя вычислил? – предположил Михеев. – Ты ведь все время катался за ним на одной и той же машине. Мог и засветиться.
– Этого нельзя исключать, – ответил вместо Димы Ратников. – Пусть теперь Дима не особо прячется. А вы, – он кивнул подбородком на Артема и Михеева, – завтра организуете настоящую погоню.
* * *
Втянув голову в плечи, Лиза забежала под козырек подъезда, в котором проживала Неверова, и принялась стряхивать с себя капли дождя, за полминуты осыпавшие ее плащ миллионами искрящихся крупинок. Апрель в этом году выдался на редкость дождливым и промозглым. В сумке у Лизы лежала папка с распечатками разговоров Неверовой с Сухаревым.
О том, что она задумала, Лиза не сказала никому. Не сказала, потому что вряд ли смогла бы сформулировать причину, по которой ее тянуло повидаться с недавней клиенткой. В сердце Лизы засела заноза. Она постоянно напоминала о себе, а тут еще последний торжествующий взгляд Нины Николаевны.
«Неверова – потрясающая актриса, – подумала Лиза. – Когда ей это выгодно, она изображает наивную простушку. Что ж, я тоже попробую себя в этой роли. Буду говорить всякие глупости с умным видом. Посмотрим, как она отреагирует. Напугает ли ее мой приход? Станет ли она нервничать? Поедет ли куда-нибудь после моего визита? Вдруг возьмет да и бросится к Болотову?» Лиза никак не могла примириться с тем, что сенсационная цепочка Болотов – Неверова не получила никакого объяснения.
Она подошла к домофону и, потыкав пальцем в перчатке в табло, набрала номер квартиры Нины Николаевны. Было одиннадцать утра. Хозяйка могла еще спать. А могла уехать куда-нибудь завтракать.
– Кто там? – спросил знакомый голос.
– Нина Николаевна! – невинным и слегка испуганным голоском сказала Лиза. – Это Лиза Левашова. Из «Партнера». Ради бога, извините меня за беспокойство. Можно отнять у вас две минуты? Чистая формальность, я забыла дать вам подписать кое-какие бумаги.
– Да, дорогая, заходите, – у Неверовой был приветливый тон.
Лиза вошла в чистый, светлый подъезд и на лифте с нарядными выпуклыми кнопками и неизрезанными панелями, который из-за этого показался ей ужасно странным, поднялась на девятый этаж. Неверова ждала ее на пороге в домашнем брючном костюме темно-синего шелка. А может быть, это была пижама. Лиза понятия не имела, для чего предназначается подобный ансамбль.
