— Ах да, конечно, извините: канцелярская ошибка. Так где…
— И что же он натворил?
— Суд разберется. Пока его вызывают на собеседование. Так вам известен его новый адрес? К сожалению, у нас имеются только ваши координаты.
— Девушка, милая, да я бы с удовольствием! — Сомневаться в искренности ее слов не приходилось. — Но Холин с февраля здесь не живет, и адреса я не знаю. Он нам не сообщал. Если б только я могла помочь правосудию… По этому негодяю давно камера плачет!
— Ну, этого я вам обещать не могу, а вот административная ответственность…
— Вот-вот! Администрации давно пора принять меры. Воздействовать на этого аморального типа! Он разбил жизнь моей бедной девочке. У нее депрессия после развода, а ведь она человек творческий… Акт-ри-са, понимаете?!
Ну, если то, что мы с Гошей слышали по телефону, называется «депрессия», то вы меня извините! Как же тогда выглядит у этой «бедной девочки» экспрессия?.. Мне оставалось только порадоваться за Холина, каким бы аморальным типом он ни был.
— Я вас прекрасно понимаю, и суд обязательно учтет моральный облик вашего бывшего зятя. Но…
— Да, если вам нужны свидетели, то я готова! Вы так и передайте судье, пожалуйста.
— Непременно. Но сначала я должна разыскать Холина! Может, у вас есть его рабочий телефон или координаты каких-нибудь друзей? Ведь он, кажется, спортсмен, у него должно быть много знакомых.
— Это уж точно: гораздо больше, чем допускают приличия! Но их координатами я никогда… Ой, девушка, постойте! Ну конечно, как я сразу не сообразила: Холин все время пропадал в этом их дурацком клубе. Ну, в Северном районе… как же его, господи…
— Что за клуб? Спортивный?
— Ну да, вы должны знать: его в свое время открывали с такой помпой… «Эдельвейс», вот! Где-то на Хользунова, неподалеку от Дома печати. Назовут же, господи, прости… А на деле, я думаю, обыкновенный притон для таких, как Холин.
Добровольная помощница правосудия говорила что-то еще, но я ее не слушала. Тайна улицы Хользунова была раскрыта! Никакой это не частный сектор, а наоборот — большое здание. Вполне естественно, что Холин, не имея, по всей видимости, постоянного жилья, указал на конверте адрес спорткомплекса, где он постоянно бывает и где его знают. Я рассыпалась в благодарностях и повесила трубку.
На стоянке такси я подошла к водителю, скучающему в ожидании пассажиров. На мой вопрос, знает ли он спортклуб «Эдельвейс» на Хользунова, таксист-азербайджанец по-деловому ответил: «Садысь, дэвушка, довэзу». Но заломил такую заоблачную цену, точно собирался доставить меня туда по воздуху. Правда, доехали мы в самом деле с ветерком. Всего минут пятнадцать я любовалась стройными сосенками по обе стороны дороги, с разбросанными то там, то сям замками новых хозяев жизни. Потом начались многоэтажные новостройки…
В десять часов утра рассчитывать на бурное кипение жизни в таком местечке, как «Эдельвейс», не приходилось. Но мне опять повезло. Первый, кого я встретила здесь — после качка-охранника на входе, — был парень по имени Олег. Тот самый, который переписывался с Сашей Ветровым и который не имел домашнего телефона. Он оказался тут в этот час по чистой случайности: заехал за кассетой, забытой накануне в раздевалке.
Если мой вопрос о Холине поначалу настроил Олега на игривый лад, то упоминание о Саше сделало его серьезным. Особенно — когда узнал, кто я такая. Олег сказал, что с частными детективами знакомишься не каждый день и что он с удовольствием побудет при мне доктором Ватсоном — если у него получится.
— Это элементарно, Ватсон! — ответила я ему.
В самом деле: интуиция мне подсказывала, что он справится.
Мы устроились под зонтиком уличного кафе. (Клубный буфет еще не работал, не говоря уж о баре.) К слову, выглядел Олег так, что с ним не стыдно было посидеть где угодно, хоть бы и в «Метрополе». Возраст тоже был подходящий, так что мы легко перешли на «ты».
Увы, он мало чем мог мне помочь, этот во всех отношениях приятный парень. На тех печально памятных сборах в Пятигорске Олег вообще не был: перед этим он повредил руку. О происшедшей там трагедии узнал только через несколько дней. Конечно, гибель Ветрова обсуждалась в спортивных кругах. В то время на Пятигорской базе находились четверо ребят из Воронежа, и все они, включая уехавшего под Рождество Холина, давали показания пятигорским следователям. И все сомневались в случайной смерти товарища — кто больше, кто меньше, но конкретных фактов не было ни у кого. Ходили слухи про девушку, звонившую Саше на базу, но все были уверены, что это его сестра. Ребята рассказывали, что несколько Сашиных друзей устроили даже «темную» сторожу фуникулера, подозревая, что он сообщил следствию не всю правду. Намяли ему бока. Но толку не добились. Словом, все это я уже знала из материалов дела.
— А что говорил Холин?
— Да ничего особенного. Он в те дни как раз занимался разводом, потому и уехал пораньше. Так что ему не до того было. И вообще… Мишка Холин — человек, которого интересует только он сам, понимаешь? Все остальные ему до фени. Меня, говорит, вообще там не было, когда Сашка погиб, что я могу знать? «Моя хата с краю», одним словом.
— А про письмо, которое Саша просил его отправить, упоминал?
— Сказал. Только не сразу — позже. Вот, говорит, не знаю, что теперь с письмом делать: Сашка Ветров просил из города матери отправить, срочно-аварийно, а я забыл, замотался. А потом, когда узнал, что Сашка погиб, вообще решил не посылать: как-то не того… Ну, — я ему говорю, — ты козел, Миха: вдруг в том письме важное что? Да нет, говорит, вряд ли: если и была важность, так вся вышла — три месяца прошло. Дескать, может, вскрыть и посмотреть? Тогда, говорю ему, будешь козел в квадрате. В общем, уломал его, что надо письмецо все же отправить. Ладно, сказал, пошлю. Вот и все. Интересно, что там было — что-нибудь стоящее? Сашкина мать что говорит?
— Уже ничего: она умерла на прошлой неделе. И никто так и не узнал от нее, что было в письме: оно исчезло.
Олег тихо выругался и оттолкнул вазочку с мороженым.
— Да, похоже, там и в самом деле была «бомба». А, Шерлок Холмс?
— Очень похоже, — согласилась я. — Но только как мне теперь ее «рвануть»… Я рассчитывала, что Холину что-то известно. Ты знаешь, где его найти?
— Ох, спроси что-нибудь полегче! — хохотнул мой самозваный «доктор Ватсон». — Я на многое способен ради красивой девушки, но разыскать Миху Холина, да еще летом… Я его не видел уже недели две, кажется, он сейчас в отпуске. Ты не можешь себе представить, сколько у Михи явочных квартир!
— Что, «подпольщик» бывалый?
— «Наш Мишка бабник, — пропел Олег, томно прищурившись, — и Женька бабник…»
— «Олежка тоже бабник хоть куда»? — закончила я его мысль.
— Ну-у… — Он кокетливо закатил к небу темно-голубые глаза с длинными густыми ресницами. — Помнишь, что говорил Омар Хайям? Он говорил, надо учитывать, когда и где, и много ли, и с кем. «Когда соблюдены все эти оговорки, то получается — не бабник я совсем!»
— Ах, мошенник, не слишком ли вольно ты обращаешься с великим наследием?!
Мы оба рассмеялись.
— А Сашка тоже был бабник? Я имею в виду Ветрова.
— Сашка? Нет. — Улыбка слетела с лица Олега. — Вот он не был. Конечно, девчонки на него вешались: ты же понимаешь, фактура при нем… Но… Наверное, он ждал свою «принцессу», я не знаю… В общем, к отношениям между полами подходил очень серьезно. Ребята даже прикалывались к нему по этому поводу, но ему все было до лампочки. Конечно, по возрасту Ветерок был еще салага, но большинство в его годы — уже ветераны «большого секса»! Нет, Сашка был другой.
Олег помолчал, отхлебнул спрайт из бутылочки.
— Я думаю, его еще история Сереги Жирова зацепила, — добавил он. — Ты в курсе?
— В общих чертах. Говорят, тот погиб из-за жены?
Мой собеседник кивнул.
— Все так. Это всем было известно, но — на уровне слухов. Без подробностей. Только Ветерок, по-моему, знал больше, но молчал, как партизан. У нас до сих пор никто не понимает, как вышло, что он сошелся с Жировым: совершенно разные «весовые категории»! Но — факт. Они были дружками. Ладно, шеф! — Олег решительно встал с кресла. — Посмотрим, на что я сгожусь. Ты посиди пока, а я пошел к телефону — отлавливать Миху. Не скучай тут без меня!
Я проводила его оценивающим взглядом. Везет же мне, однако, на «коллег»! Только этот, боюсь, не согласится с ролью младшего партнера… Ну что ж: временно можно пойти на уступки. Ведь я на его территории!
Олег появился только через сорок минут, когда я уже собралась вторично брать штурмом бетонную громаду ООО «Спорткомплекс „Эдельвейс“. Но по его виду я сразу поняла, что возвращается он не с пустыми руками.
— Шеф, с тебя магарыч! — радостно известил он. — Я его поймал! Уф, чего мне это стоило… Представляешь, этот обормот сейчас улетает в Москву! Еще чуток — и я бы его не застал.
