Но в словах своих Володин не был уверен потому, что просмотрел запись, которую сделали в больнице при поступлении девушки: «Надежда Казанская, двадцать лет. Безработная». И больше ничего. Ни где живет, ни чем занимается. Ищи ветра в поле.
— Почему они не убили своего подельщика как положено, а похитили, возились с ним, рисковали, хоть это вы можете сказать? — безнадежно спросил майор.
— Это их проблема, — ответил охранник. — Я всего лишь охраняю.
— Вот и останешься на всю жизнь сторожем в валенках! — уверенно предсказал судьбу молодого парня Володин. — Неужели сложно догадаться, что один из похитителей был родственником? Отцом, братом, сватом! Хоть что-нибудь толковое я от вас услышу?
— Профессионалы работали, — буркнул второй охранник. — Высокого класса. Опытные волки, в масках.
— Хрен вам в зубы! Зайцы, а не волки! — с удовольствием возразил Володин. — Любители! Автосигнализацию на дверях не учли, охранника второго корпуса не блокировали! Любители! Но лучше, чем вы оба!
Сорин выслушал Володина и спросил невесело:
— Так что, труп девчонки должен через день-другой где-то обнаружиться? В лесу, в канаве?
— Не знаю, — качнул головой Володин. — Туман с этой девчонкой.
— Как она оказалась на кладбище?
— Установили. Пригласила ее плакальщицей Тамара Артаковна, известная вам деятельница в сфере банков. Сама Тамара до сих пор в криминале, как ни странно, не замечена. Племянник ее Тофик пострадал в рэкетирской разборке, помните? Тамара пригласила на похороны для положенных по национальным традициям рыданий и стонов некую Джину. А та эту девчонку.
— Джина… Джина… Подожди, спаниель у нашей учительницы с Мясницкой?
— Да мало ли Джин на свете, Всеволод Иванович? В Италии актриса Джина Лоллобриджида есть, так что — ее тоже к нашим разборкам пришьем, что ли?
— Джину нашли?
— Спаниеля? — не удержался Володин. — Сейчас приведу.
— Не кажись глупей, чем ты есть, — сказал Сорин. — Девушку Джину нашли?
— Как бы не так! Тамара Артаковна дала телефон ее квартиры, мы туда приехали, а там хозяйка рвет и мечет! Смылась Джина! Не заплатила за два месяца. Соседи сказали, что в последние дни вместе с Джиной жила девушка — высокая, светлая, короче, под Надежду Казанскую описание подходит.
Сорин помолчал, потом сказал неторопливо:
— Это описание, Володин, подходит и к девушке, которую заметили в доме Княжина.
Володин осекся, потом удрученно проговорил:
— Вот почему я насторожился, засомневался, когда приметил ее на похоронах, на Ваганькове! Шкурой ее почуял, а мозги не сработали! Не доверился своей интуиции, осел тупоголовый! Обещал же вам, что возьму ее ночью, в буран! Почти наверняка это та самая фигурантка!
— Хорошо, — сосредоточенно сказал Сорин. — Можешь себя не корить. Эта вина не твоя, ты с рождения такой. Прикинем так. У нас в одной большой корзине оказалось… Убийство деятеля шоу- бизнеса Княжина… Ограбление и атака на фирму грамзаписи «Граммофон»… Убийство в ресторане и похороны рэкетира Тофика… Похищение из больницы… Надежда Казанская, которая танцует и поет, и эта Джина…
— Какую-нибудь связь в этих фактах и фигурантах ты видишь?
— Добавь еще одно, — вставил Сорин. — Певица Анна Корецкая требует найти в документах покойного маэстро контракт на зарубежные гастроли, разработанный для ее группы Акимом Княжиным.
— Отчаянная баба! — засмеялся Володин. — Она что, не понимает, что ставит себя под подозрение?
— Не знаю, что она понимает, но я думаю для наших эстрадных попрыгунчиков гастроли в Соединенные Штаты или Францию — это пропуск в рай! Лицензия на гарантированное бессмертие! Официальное признание международного уровня и прочее, и прочее. Ради таких вещей они на риск пойдут. Это я узнал.
— Подождите, Всеволод Иванович, но этот контракт, этот документ в делах Княжина есть?
— Нет. Но Корецкая утверждает, что он должен быть. Она видела, как Княжин начал его составлять. Но не знает фирму, которая приглашает якобы ее на гастроли в Америку и Францию. С какой фирмой договор, с какой страной — Княжин держал в секрете. Мы не знаем подоплеки этого дела, но легко допустить, что этими загрангастролями Княжин держал своих певцов, танцоров и прочих артистов на крючке.
— Я приглядываюсь к Корецкой, «Мятежникам», обе группы довольно лихие, народ нахрапистый…
— А там других и не бывает! Хватит приглядываться, — махнул рукой Сорин. — Публика уже начала стрелять друг в друга из гранатометов, а ты все приглядываешься! Мы с тобой, вообще, доприглядывались! Единственного свидетеля штурма «Граммофона» у нас украли. Кто увел у нас свидетеля, Анатолий, сделай дельное предположение хотя бы.
— Сделаю! — решительно сказал Володин.
— Через год? — тоскливо спросил следователь.
— Сию минуту! Парня из больницы выдергивали близкие друзья или родственники, которые никакого отношения к криминальным российским структурам не имеют.
— Ты меня убил. Еще хуже, — застонал Сорин. — Доказательства?
— При похищении нападавшие не сделали ни единого выстрела, никого не избивали, милиционеру надели сувенирные игрушечные наручники, которые тот умудрился сломать. Это — любители, которые выручали своего товарища!
— Совсем скверно, — сокрушенно подвел итог Сорин. — Любитель заляжет на дно, и его не заставишь всплыть ни сейчас, ни через год.
— У них в руках Казанская! И если я прав, они ее отпустят.
— Или увезут на Сахалин! — обрезал Сорин. — Будут ее нежить, холить, выдадут замуж. Найди мне Казанскую! Найди хотя бы Джину! Это же явная кликуха. Скажи Штраусенку и его агентуре, пусть хоть проституток поспрашивают про Джину эту.
— Штраус свою клиентуру уже трясет.
Еще около часа они прорабатывали все детали дел, пытаясь за что-то уцепиться, но ничего не получалось. Сорин знал, почему это происходит.
Когда майор умчался в свой уголовный розыск, Сорин достал старенькую пишущую машинку и неторопливо настучал рапорт. Смысл его заключался в том, что его следственная группа во главе с Сориным с работой не справляется и справиться не может. Вот так.
То есть не то чтобы не может вовсе, но успеха не гарантирует. В связи с незнакомой спецификой в отечественном шоу-бизнесе. Сорин напоминал, что подобный рапорт пишет не в первый раз и снова предлагает срочно создавать специализированные следственные отделы и бригады по локальным сферам жизни, различным микроструктурам, имеющим свою специфику и требующим специальной подготовки следователей и оперативников. Управление по борьбе со взяточничеством… Управление по борьбе с наркотиками. Бригада, специализирующаяся на борьбе с похищением детей. Особая группа по работе с преступлениями в шоу-бизнесе, поскольку мир этот тесно связан с криминалом, подкупом должностных лиц, похищением людей и убийствами. Он же, Сорин, и его группы всю жизнь работали в основном по раскрытию убийств как таковых. В какой среде эти убийства совершались, значения не имело — справлялись. Но теперь так нельзя, убийство убийству рознь. Прокуратуре, следственным органам следовало бы это понять для пользы дела.
Сорин закончил свою работу через час, адресовал куда следует, уверенный, что если усилия его и дадут результаты, то лет через пять-десять. А пока же он получит хорошую взбучку зато, что неизвестны ни убийцы Княжина, ни организаторы нападения на фирму «Граммофон XXI век».
Получалось, что Сорин сам на себя написал весьма профессиональный донос.
Еще через полчаса в кабинет его вошла строгая элегантная дама и сухо представилась:
— Светлана Дмитриевна Локтева. Дочь Дворецкой Анны Николаевны.
— Присаживайтесь, — указал на промятое кресло Сорин, с интересом присматриваясь к женщине.
Дама села. Сорин остался собой доволен — так он и предполагал. Холеная, хорошо знакомая с импортной косметикой и, судя по ее фигуре, со спортом, без всяких макияжных ухищрений очень красивая, холодная, с дорогой модной стрижкой. Туфли на стройных ногах — вечерние, даже бальные. Вероятно, ездит на машине, быть может, даже с собственным шофером, вернее, охранником. Узкая юбка, темный жакет, чуть игривая, с пышными кружевами кофточка. Все есть — и деловая элегантность, и намек, что женщиной она продолжает оставаться. Ну, да — «новая русская». Есть деньги, квартира, машина, дача, можно и нужно заботиться лишь о главном — о душевной структуре. Ну, и как же у нас с этим делом?
— Дело в том, господин следователь…
— Что вы, что вы! — Сорин испуганно замахал руками. — Очень уж так не надо! Зовите меня Всеволодом Ивановичем, эдак будет попроще да и мне поспособней. Я с куртуазным обращением мало знаком и, честно говоря, как-то теряюсь.
— Перестаньте, — сдержанно улыбнулась она. — Меня предупредили, что вы обожаете играть под простоватого мужика. Не надо играть со мной в такие игры. Нет смысла.
