в деньгах наша семья не испытывала. И не приходило в голову мне, школьнице, задать вопрос: почему у Карима не бывает персональных выставок, да и где, собственно, те полотна, что он создает в мастерской? Мои нечастые визиты туда были короткими по времени – Карим, как правило, куда-то торопился, осмотреться в его владениях я не успевала, запомнив зрительно, что на мольберте закреплен подрамник с начатой картиной. О том, что полотно я вижу каждый раз одно и то же, возможно с добавлением нескольких новых мазков, я догадалась, уже будучи студенткой. Тогда и узнала, что Карим зарабатывает на перепродаже чужих картин. «Я ищу полотна по заказу, выкупаю и получаю хорошие комиссионные. Вот и вся моя работа. Приходится, конечно, поездить», – он виновато развел руками. Да, «в командировках» отчим бывал часто.
«Пока Карим жил в Англии, я и не вспоминала об этом месте. Теперь мастерская будет принадлежать мне? Наверняка никакого завещания нет. А где от нее ключи?» – с этой мыслью я миновала дверь в квартиру Ольги и поднялась еще на один лестничный пролет. На небольшую площадку выходила одна дверь. И она была приоткрыта.
Глава 13
Сунуться туда без Фирсова я не рискнула, поэтому набрала его номер. Выслушав гневное: «Вы где там застряли?», коротко ответила, что этажом выше. Я знала, какую примерно картину мы с ним сейчас увидим за дверью.
Да, разгром в мастерской был знатным! Я сразу представила, как кто-то (нарисовался в воображении все тот же цыганистый парень) в отчаянии, не найдя того, за чем пришел, крушит стулом все подряд. Кстати, стул с тремя сломанными ножками валялся справа от двери, точно подтверждая мои догадки.
Я все не решалась переступить порог. Ольга, которая пришла вслед за Фирсовым, молча дышала мне в затылок, заглядывая через плечо. Мне очень хотелось оглянуться и посмотреть на выражение ее лица. Возможно, на нем досада? Почему она не сообщила Фирсову о мастерской Карима? Не знать о ней Ольга не могла, это уж точно. Факт, что не сообщила – вон у майора как вытянулось лицо, когда он подошел к двери и открыл ее!
– Что здесь у вас, Ольга Михайловна? Или помещение не ваше, а общее для всех жильцов? На чердак что-то не похоже!
Я обернулась и в ожидании ответа уставилась на вроде бы сестру.
– Мастерская Карима Бахметева, – ответила та словно нехотя и отступила от меня на шаг.
– У вас есть ключи? Или были? Может, у вашей матери?
– Я не вижу связи между мамой и отчимом Асии! – резко ответила Ольга. – А вы, похоже, пытаетесь обвинить меня во взломе?
– Пока у меня для этого нет достаточных оснований, – Фирсов осторожно продвигался внутрь комнаты.
– И никто не слышал грохота в давно закрытом помещении? – с сомнением посмотрев на Фирсова, я все же рискнула переступить через кучу разорванных в клочья картонок и листов плотной бумаги.
– Стойте где стоите! – Фирсов произнес приказ с досадой, вздохнул и недовольно скривился. Замерев у стены, я бросила осторожный взгляд на Ольгу. «Странная реакция – очень похоже на попытку скрыть злость», – удивление мое было вполне искренним.
– Асия Каримовна, а вы знали, чья тут территория? – вкрадчивый тон Фирсова не обманул. Теперь стрелки ловко перевелись на мою персону.
– Конечно, я знала, что в этом помещении располагалась художественная мастерская моего отчима. Предваряя ваш следующий вопрос, отвечу сразу – я была здесь лет десять назад, но после отъезда Бахметева в Англию не заходила ни разу. Ключа не имею, да и зачем бы мне? Возможно, Ольга бывала здесь чаще?
– Ольга Михайловна, так? – Фирсов перевел взгляд на нее.
– Не была ни разу! Как только что сказала Асия – зачем бы мне? Да, я в курсе, что отец и Бахметев встречались здесь. До того дня, когда отец пропал.
– Ты знала, что они были тесно знакомы? – я посмотрела на нее с подозрением. Бог знает, что еще ей известно, а самое главное – о чем она умалчивает. Черт, когда же они нашли друг друга – мой биологический папаша Гиржель и отчим Бахметев? Два человека из совершенно разных миров! Первый – предатель, равнодушно бросивший маму со мной, младенцем, и второй – художник, эстет, нежный и любящий, очень далекий от тех, кто имеет оружие. Я ждала ответа, но Ольга молчала.
– Загадочное семейство. Отцы, отчимы, ключики без замков, короче, сплошные тайны. Пойдемте-ка, девушки, поговорим сердечно и откровенно. К вам, Ольга Михайловна, пойдем. Вашей квартире, как я успел заметить, грабитель нанес минимальный ущерб.
Я поняла, о чем он, едва переступив порог Ольгиного жилища. Дверцы шкафа-купе были аккуратно прикрыты. Никаких вещей на полу, порядок на овальном туалетном столике под висящим на стене зеркалом. Детского размера пушистые тапочки с ушками зайки ровно, нос к носу, поставлены на коврик возле низкого пуфа. Интересно, Ольга от порога поняла, что у нее кто-то был или… Я заглянула в комнату через открытую половину двустворчатой двери: на мой беглый взгляд, вор не трогал ничего. Подумалось, что попытка ограбления придумана самой хозяйкой. Вопрос – с какой целью?
– В одной из спален книжный шкаф, как и у вас, Асия Каримовна, от книг освобожден. И так же стопками книжки на полу разложены. Пожалуй, вот и весь беспорядок. – Фирсов, видимо, поняв мои колебания, кивнул на одну из дверей.
Я промолчала. Что-то держало меня в прихожей. Я внимательно осмотрелась. «Ремонт свежий, красочка вон как блестит, пол не затоптан. Только почему обои разного оттенка? Словно один из рулонов оказался из другой партии», – отметила я, поняв, за что именно зацепился мой взгляд.
– Квартирку недавно отремонтировали, Ольга Михайловна? Мастер делал – так себе специалист. Вон пузыри кругом, – Фирсов задумчиво погладил стену и вдруг легонько постучал по ней костяшками пальцев. Я вздрогнула – мысли он мои читает? Только что хотела проделать то же самое.
– Недавно, – Ольга равнодушно пожала плечами. – Сосед решил таким образом отблагодарить за операцию, которую я сделала его матери. А что не так?
– Обои кто покупал? Он?
– Я! Три рулона в строймаркете на соседней улице. А что? – вновь спросила
