Загорцев – это кто?
– Живчик. Которого вы со следователем обвинили в убийстве Ильичева. Мне нужна связь между ними.
– Ты все-таки думаешь, что это он?
– Нет. Я думаю, что убийца – человек, который ненавидел обоих, но Загорцева все-таки чуть меньше. Поэтому одного он убил, а второго всего лишь подставил. Может быть, кстати, ты обронила не кольцо. Просто что-то такое, что жаль потерять, но устраивать большой переполох все же не будешь. Прояви фантазию.
Тимофей сбросил вызов, не дожидаясь ответа.
Он ведь не задавал вопросов.
– Ну где ты там, блин?!
Дежавю: Вероника снова переминалась с ноги на ногу, стоя перед турникетом на первом этаже киностудии. Казавшийся гениальным план – проникнуть внутрь, просто-напросто приложив к турникету притыренный втихаря пропуск, а дальше действовать по вдохновению, – обломался в пункте ноль. Пропуск не сработал. На турникете горел красный огонек, створка, перекрывшая проход, застыла, как каменная.
– Это же гостевой у вас? – взглянув сначала на то, как Вероника, шипя сквозь зубы ругательства, шлепает пропуском по считывающему окошку, а затем на карточку в ее руке, спросил охранник. – Так они только один день действуют. Договаривайтесь, чтобы новый выписали.
«Договаривайтесь»… Было бы с кем!
С полчаса Вероника дозванивалась до Вована. Его, в отличие от Вероники, которая даже примерно не могла предсказать, когда понадобится Тимофею в следующий раз, находиться на связи постоянно никто не обязывал. Вован мог позволить себе даже такую роскошь, как отключать телефон, пока спит. Или перезванивать через час-два – уж Веронике так точно.
– Алло, – раздался наконец в трубке заспанный голос. – Ты сдурела, что ли? Такая рань…
– Одиннадцать тридцать, але! – возмутилась Вероника. – Хренасе, рань.
Вован зевнул.
– Скинь мне контакты Агнии, – потребовала Вероника.
Вован зевнул еще раз.
– Вов! Ты там опять заснул, что ли? Слышишь меня?
– Да слышу, слышу…
В трубке пиликнуло.
– Готово. А зачем тебе Агния?
– Она мне очень понравилась, – с придыханием проговорила Вероника. – С тех пор как увидела, только о ней и думаю! Спасибо, Вов. Ты настоящий друг, – и положила трубку.
Мстительно подумав, что уж теперь Вован точно фиг уснет.
– Не уверена, конечно, что твою сережку получится найти, – сочувственно сказала Агния, когда, спустя сорок минут после Вероникиного звонка, подошла к турникету.
– Да я сама не очень верю. – Вероника вздохнула. – Но попытаться обязана. Мамин подарок, сама понимаешь.
Агния, изобразив лицом понимание, покивала.
– Как у вас вообще? – Они шли по знакомому коридору, направляясь к знакомому павильону.
– Ой, кошмар! – Агния закатила глаза. – Полиция вчера до ночи торчала. А как то, а как это, миллион вопросов идиотских! На маникюр опоздала из-за них, а вечером мне с подругами встречаться. В таком виде, представляешь? – Она вытянула руки вперед, демонстрируя ногти.
Вероника сочувственно поцокала языком. Осторожно вернула разговор в нужное русло:
– Больше всех, наверное, участникам досталось, да? Ну, с расспросами?
– Почему? – удивилась Агния.
Девушек Вован выбирал себе под стать, таких же сообразительных.
– Ну, раз они Загорцева арестовали, то им, наверное, свидетели нужны? – пояснила Вероника. – Вдруг кто-то что-то видел?
Агния пожала плечами.
– Если кто-то что-то и видел, то точно не участники. Там, на кухне, когда готовят, такое творится! Филиал ада просто. Сейчас участников, конечно, меньше, чем в начале, но все равно дым коромыслом. «А-а, я пересолил!» «А-а, у меня горит!» «А-а, все пропало, спасите-помогите!» Носятся как ужаленные. Друг на друга никто не смотрит, все от своих ненаглядных тортиков глаз не отводят. Да и зачем свидетели-то, если у Загорцева в кармане пакет из-под яда нашли?
– А там все-таки был яд? – Вероника поняла, что вопрос вырвался слишком резко, постаралась исправиться: – Ну то есть я видела, как нашли этот пакет, но полицейский сказал, что его отдадут на экспертизу. Уже результаты получили, да?
Агния пожала плечами:
– Не знаю, мне не докладывают. Но, наверное, яд. Что еще-то? Этот Загорцев Ильичева ненавидел аж до трясучки. Лебезил перед ним, по пятам бегал, каждым словом восхищался. А сам…
– По пятам бегал? – насторожилась Вероника.
– Ага. Я сколько раз видела. Куда Ильичев, туда и он. Даже в раздевалке за ним подглядывал. – Агния прыснула. – Фотографировал через щель.
– Фотографировал? – еще больше насторожилась Вероника.
– Ага. На телефон. Я сперва решила, что он… – Агния хихикнула. – Ну, сама понимаешь. Тайная влюбленность, все дела. Мужики сейчас такие, что чего угодно можно ожидать. А Загорцев, оказывается, вон что… Ты сережку-то будешь искать?
– Какую… Ах да! – спохватилась Вероника. Они, как выяснилось, уже пришли в студию. Так увлеклась разговором с Агнией, что не заметила. – Конечно буду. Значит, сидели мы вон там…
Вероника приняла сосредоточенный вид и направилась к креслу, в котором сидела вчера.
Заглянула под него, потом, наклонившись, медленно пошла между рядами – делая вид, что рассматривает пол. Она мучительно соображала, о чем еще надо спросить Агнию.
Фотографировал. Надо же…
– Что-то потеряли, девушка?
– Ой! – Вероника выпрямилась.
И поняла, что едва не воткнулась лбом во вчерашнего полицейского. Не капитана Долинина, а другого – молодого, который ей подмигивал. Он и сейчас смотрел на нее, широко улыбаясь.
– Да, – призвав все смущение, на которое была способна, пролепетала Вероника. – Представляете, сережку потеряла! Мамин подарок. Убьет, если не найду.
– Представляю, – кивнул полицейский. – Ужасная потеря. Обязательно надо найти, – и залыбился еще шире. – Вам помочь?
– Да не надо, я сама. Вы же тут по делу, наверное?
– Какие могут быть дела, когда такая девушка в опасности? – Парень приподнял ближайшее кресло, заглянул под него. – Первый долг полиции – помогать населению! На кухне искали? – Он деловито кивнул в сторону перегородки. – Вы же вчера вроде везде тут успели побывать?
Вероника покраснела. Буркнула:
– Подумаешь! Я на кухне и минуты не пробыла. Правда, Агния? – обернулась к возлюбленной Вована за поддержкой.
А та вдруг побледнела. Пробормотала:
– Что?
– Ну, я на кухню зашла – совсем ненадолго, скажи? Зашла и тут же вышла.
– Я… не помню, – пробормотала Агния. – Меня и самой-то на кухне не было, кажется…
– Как это не было? – удивилась Вероника. – Ты еще спросила, что я там делаю. И сказала, что не знаешь, куда делись пирожные.
– Да?.. Ну, может, и была. Такой дурдом творился, все носились, как ошпаренные…
– Глицин, – сказал полицейский.
– Что? – удивилась Агния.
– Таблетки такие есть, для улучшения памяти. Называются «глицин». Бабушке моей недавно доктор выписал, я за ними в аптеку ходил. Бабушке восемьдесят четыре года, правда…
Агния гневно вспыхнула. Процедила сквозь зубы:
– Удачи вам в поисках, – и, цокая каблуками, направилась за кулисы.
– Колян, твою мать! – донеслось до Вероники. – Ровнее держи!
Она и
