для человека, легко болтавшего еще минуту назад.
– А это что сейчас было? – хотя правильным было бы принести извинения.
Но вместо меня прощения вдруг запросил Папазян.
– Таня, ты хоть поняла, что сейчас произошло? – попытался достучаться до меня мужчина. – Мы договорились о помолвке.
– Чего?!
– К воскресенью вся бабушкина улица будет забита родственниками из Армении. Нам придется пожениться, – обреченно констатировал Гарик.
– А почему твоя бабушка Елена Сергеевна? – Весть о скором замужестве лишила меня способности ясно мыслить.
– У меня мама русская, – смирившись со своей судьбой, ответил мой будущий муж.
– Папазян, я не пойду за тебя замуж. Делай что хочешь, но ноги моей не будет больше даже в твоем кабинете! – Я постояла секунду, думая, что делать сейчас. – Пришли распечатки телефонных разговоров?
В качестве потенциального супруга Гарик оказался очень деликатным и предупредительным мужчиной. Никакой напускной брутальности и непримиримости к сантиментам. Сдержанный и чуткий Папазян был для меня в новинку, но привыкать к этому не стоило – слишком высока цена.
– Ты проверил алиби Александра? – Распечатка его разговоров указывала на активные переговоры с Кириллом.
– Все сходится, но что, если он уезжал на чужой машине, а телефон, допустим, оставил дома? – рассуждал Гарик. – Сама говорила, что уликам нужно верить с осторожностью.
– А почему расшифровки разговоров с телефона Кирилла еще нет? – Обработка данных в этот раз занимала какое-то невероятное количество времени.
– Все еще болеют. Эпидемия конъюнктивита, помнишь?
– Надо достать расшифровку и сравнить маршруты передвижений дяди и Кирилла. Я, кстати, иду на встречу с Александром.
– А ты в судьи никогда не хотела пойти? Арбитражные? – Гарик изучающе смотрел на меня.
– Папазян, такими вопросами ты добьешься того, что я выйду замуж за первого встречного. Совершенно случайно, это дядя нашей жертвы, – помимо моей воли в голосе проступили истеричные нотки.
– Он же без пяти минут за решеткой, – растерянно возразил он.
– Значит, это будет счастливый брак! – способность шутить возвращалась, и это был хороший знак.
Улица Маркса упиралась в площадь Революции. Встречи обычно назначались у перекрестка под большими часами. Тут же была небольшая аллея из кустарников, которую на зиму закрывали грубо сколоченными ящиками и мешковиной. Александр ждал меня не спеша, прогуливаясь взад-вперед.
– Опаздываете, – вместо приветствия констатировал он мою задержку на десять минут.
– Да, я искала место для парковки. – Центр Тарасова вопреки здравому смыслу и сводкам местного Центра занятости был оккупирован автомобилями служащих.
Мы зашли в кафе, которое если и выглядело уютным, то только на стадии задумки в эскизах дизайнера. Я не любила проходных мест, но смирилась, потому что поиск злачных заведений в мороз – не то, о чем обычно мечтают практичные особы вроде меня.
Быстро пролистав раздел напитков, я попросила чай с облепихой и медом. Александр заказал американо, и я внутренне содрогнулась.
– Я как-то читал, что Ахматова делила людей на тех, кто любит пить чай, и на тех, кто предпочитает кофе. Первые казались верными и порядочными. А вот вторые были людьми ветреными и непрактичными. – Александр неловко улыбался, смотря в чашку.
– Я не столь категорична, как Анна Андреевна, – некоторые цитаты известных людей ставили меня в тупик. – И кофе я нежно люблю. Просто предпочитаю его готовить по-восточному, в турке. Не переношу кофе из автоматов и растворимый. К чаю я менее требовательна, однако вожу близкое знакомство с чаеведами, не по профессии, но по духу.
– Татьяна, мне нужна информация. Что вы узнали? – В общем-то Александр и не скрывал своих намерений, и заблуждений по поводу темы нашего разговора у меня не было.
– Почему вы не сказали, что Кирилл был наркоманом?
Молчание. Мой вопрос застал его врасплох.
– Кирилл очень стеснялся этой страницы своей биографии. Знали только некоторые старые знакомые и я. Для всех остальных он просто болел весь десятый класс, – он опустил глаза. – Слухи, разумеется, ходили, но Кирилл хорошо учился, и как-то все само улеглось. Что вы узнали? – в голосе слышалось нетерпение.
– Я не вправе предоставлять эту информацию кому-либо, – спокойно ответила я. – Но на вашем месте я бы искала хорошего адвоката.
– И вы вот так запросто сидите здесь со мной?
– Я умею драться, и у меня есть оружие. Думаю, на эффект неожиданности мне уже надеяться не стоит, но ваш нос я сломаю легко, – несмотря на всю его непридуманную сложность, с Александром было очень легко общаться.
– За последние три года это самое близкое к флирту, что у меня было, – устало улыбнулся мужчина.
– В таком случае не стоит упирать на жалость, – я вернула ему улыбку. – Я не из таких женщин.
Я ушла первой. Мне было тяжело видеть взрослого мужчину, который вот-вот сломается. Если это и был флирт, то он был соткан из полунамеков и недосказанностей. И он уж точно был одним из самых действенных, если вспоминать последние три года.
К обеду на улице распогодилось. Шумные сороки трещали что-то друг дружке, ловко перелетая с ветки на карнизы окон. Иногда из клюва торчал сухарь или если повезло, то и кусок мерзлой колбасы.
Бетонная плита с торчащими из нее четырьмя канализационными люками считалась обеденной точкой голубей. Тут же вслед за пернатыми драчунами, которые лишь по нелепой случайности считались символом мира, следовали их постоянные городские спутники – воробьи. Суета над черствым хлебом и драки за лучший кусок сменялись неловкими попытками наладить общение с прекрасным полом. В этом смысле город плохо влиял на голубей, которые принимались ворковать над самками в любую теплую погоду.
Ася смотрела из окна на птичий пир и думала, что же ей делать, если убийцу Кирилла так никогда и не найдут. Ответа не было, потому что правильный вопрос был совсем другим – что ей делать, если убийцу найдут?
Позади нее на диване валялось месиво из ниток и спиц. Побороть тревожность, заняв руки чем-то, что хотя бы в отдаленном будущем смогло принести пользу, не вышло. Петли спускались, вязание путалось, а спицы были острыми и царапали кожу.
– Ася, ты прости, если я буду неделикатна, но что у тебя с Маратом? – нужно было уже закрыть эту тему, к какому бы результату это ни привело.
– А что с Маратом? – не сразу поняла она.
– Я читала вашу переписку. Он звонил тебе, писал. Что он хотел? Он ухаживал за тобой?
– Наверное. – Девушка как-то без энтузиазма восприняла мой вопрос. – Кирилл как-то говорил, что я ему нравлюсь, но я тогда не отнеслась к этому серьезно. Знаете, они все время соперничали как бы в шутку с ним. Поэтому я
