Ознакомительная версия.
Тогда заговорила женщина
— Вы — тоже?
— Я там родился. Но это было очень давно.
— Долго не живете в России?
— Долго. Намного дольше, чем жил.
— С начала века?
— Вы имеете в виду год одна тысяча девятьсот семнадцатый?
— Ну, семнадцатый, восемнадцатый… двадцатый….
— И двадцать первый, и даже двадцать второй… Они ведь опустили занавес только в тридцатых. Все едино — начало было положено в семнадцатом. Нет. Я не принадлежу к первой волне, хотя мог бы, наверное. Родители бежать не захотели, аябыл слишком мал — родился в двенадцатом году. В Киеве.
— Война?
— Да. Вторая мировая. Хотя воевать мне тоже не довелось. Сначала была бронь, а потом — удивительно скоро — пришли немцы.
— Вы были в… плену? — Запинка была мимолетной, но он уловил ее и истолковал правильно
— Вас интересует, не служил ли я третьему рейху? Испугались встречи с предателем, не приведи Бог — карателем, полицаем?
— Чего же теперь бояться? Нет, я не испугалась, но….
— Но это было бы вам неприятно?
— Пожалуй, да. Впрочем, я стараюсь никогда не судить огульно.
— Действительно? Редкое свойство, тем более для такой молодой особы. Терпимость обычно запаздывает, приходит в старости, и толку от нее — чуть. Все непоправимое уже совершено: отринуты близкие люди, раздавлена любовь, убита дружба. И все — нетерпимость, идиотская категоричность, которую упрямые, недалекие люди иногда путают с принципиальностью и даже честью. Так вот, сударыня, вы угадали: третьему рейху я, действительно, служил, хотя и не своей воле. Теперь в это почти никто не верит. Мой народ наци уничтожали только за то, что он существует на свете. А я — служил…. Карателем и полицаем не был, кровь людскую не проливал…. Впрочем, оправдываться не намерен…..
— Мне не нужны ваши оправдания.
— В самом деле? Вы великодушны. Что ж, поскольку разговор наш вышел за рамки дежурного, позвольте представиться….
Крушение заняло совсем немного времени: каких-то пару секунд.
От силы — минуту.
Максимум — две.
Визг тормозов.
Тысячу раз слышал он этот отвратительный, леденящий кровь звук, рвущийся из динамиков, когда на экране возникали кадры автомобильной катастрофы.
Иногда сцена была смонтирована мастерски — и тогда зловещий визг сопровождали столь же впечатляющие кадры, заставляющие сердце испуганно сжиматься в груди, и, холодея, срываться куда-то вниз в зияющую бездну ужаса.
Чаще, впрочем, это был всего лишь стандартный набор трюков, призванный обозначить в сознании классический штамп, хранящийся в памяти под кодовым названием «происшествие на дороге».
Однако ж, независимо от картинки, звук всегда оказывал более ощутимое воздействие, и некоторые режиссеры, уловив этот феномен, стали довольствоваться только звуком.
На экране мелькала дорога, несущиеся по ней автомобили….
Иногда — крупным планом — герой.
Или героиня.
Потом — вспышка.
Или, напротив — резкий провал в темноту….
И — звук.
Саднящий душу, стягивающий нервы в упругий жгут.
Надсадный визг тормозов и скрежет металла.
Это было странно, если не сказать больше.
Это потрясало, но за те секунды, пока звучал, раздирая душу, проклятый визг, он успел додумать эту, постороннюю вроде бы, праздную — не к месту и не ко времени, уж точно! — мысль до конца.
Впрочем, сознание его сейчас, вроде бы, тоже потерпело аварию, рассыпавшись при этом на множество мелких осколков.
Каждый теперь существовал вроде бы независимо друг от друга, словно в нем поселилось сразу несколько разных людей.
Тело же, несмотря на это, привычно выполняло то, что следовало сделать в первую очередь.
Он аккуратно съехал на обочину.
Включил аварийные огни.
Заглушил двигатель.
И только потом, медленно, словно спешить было некуда и незачем, выбрался из салона.
Ночь оказалась неожиданно теплой, хотя воздух еще полнился влагой недавно прошедшего дождя.
Ночное небо было прозрачным и по-своему ярким.
Ласковый ветер легко справился с недавними дождевыми тучами, в сумерки застилавшими горизонт.
В вышине безраздельно царила полная луна, пронизывая все пространство вокруг ровным серебристым светом.
«Полнолуние» — внезапно подумал он, глядя на большой, ослепительно белый диск, окруженный ореолом зыбкого мерцания.
Залитое лунным светом шоссе струилось перед ним, как поток неширокой реки. Было оно гладким, а в бледно голубом сиянии казалось, к тому же, стерильно чистым.
И совершенно пустым.
Может — привиделось?
Нет, не привиделось!
Мышцы до сих пор были сведены властным импульсом, который отчаянно посылал мозг. Теперь сила его начинала ослабевать, и предательская дрожь завладевала конечностями.
Первыми сдали руки.
Но ватная слабость уже окутывала колени — он шел медленно, каждый шаг давался с трудом.
Нет, не привиделось!
Тело еще помнило короткий сильный спазм, который он ощутил сразу же после удара.
Господи!
Кто бы мог подумать, что надежный панцирь машины окажется таким хорошим проводником.
Нет, не привиделось!
Слишком ярким было воспоминание.
Пустынное шоссе, залитое лунным светом, легкая — он всегда любил незатейливые мелодии с четким ритмическим рисунком — музыка плещется в динамиках, полностью заполняя собой салон.
Он расслабился?
Да, конечно. — А почему бы и нет?
Трасса была отменной: ухоженный асфальт, хорошее освещение. Машин в этот час было так мало, что теперь ему казалось: их не было вовсе. К тому же, знал эту дорогу, как свои пять пальцев.
Да, он расслабился.
Впереди был небольшой пригорок — он газанул на подъеме.
Потом — не слишком крутой спуск, он и не собирался тормозить — так поступал всегда.
Машина плавно нырнула в распадок, приятно ускоряя бег. Короткий миг маленькой водительской радости….
Нет, не привиделось!
Все произошло именно тогда.
Странная какая-то, то ли бегущая, то ли — струящаяся фигура, залитая бледными сиянием.
Отчаянный импульс.
Бешенное, на пределе возможного, напряжение.
Живая плоть человека слилась с железным телом машины.
Физически, а не иллюзорно, он чувствовал, как они цепляются за асфальт, гася обороты двигателя, пластаются по гудрону, пытаясь противостоять естественным законам.
Удар.
Женское лицо за лобовым стеклом, так близко, что отчетливо различимо выражение безмерного удивления, которое застыло на нем.
Возможно, навеки.
Нет, не привиделось!
Но куда, черт побери, она подевалась?! Лунная незнакомка с удивленным лицом.
Выйдя из машины, он не взглянул на часы, и теперь не мог с уверенностью сказать, сколько времени продолжает поиски.
Минуту?
Пять?
Десять?
Мгновенья неощутимо проносились в лунном безмолвии, срываясь в бесконечность.
Впрочем, аварийные огни, пульсировали рядом, из чего следовало, что осмотрен совсем небольшой участок дороги.
Значит, она должна быть где-то рядом.
Послушайте, с вами все в порядке?
Он заговорил неожиданно громко, почти закричал.
Идиотский штамп — неуклюжий перевод стандартного «you o» key?» — тоже перекочевал в сознание с экрана.
Крутые голливудские ребята в сложных ситуациях, а точнее, в их финале, непременно задают этот вопрос тем, кто, по их мнению, мог еще остаться в живых.
В любом другом случае вопрос прозвучал бы глупо.
Сейчас помертвевшие губы, против его воли, произнесли нечто кощунственное.
Ибо он совершенно уверен был в том, женщина мертва.
Странная уверенность в том, чего вроде бы никак нельзя было знать наверняка, скоро получила подтверждение.
Бледное, расплывчатое пятно в темном провале обочины было неподвижным, и рождало довольно ясное представление о лежащем на земле предмете, вещи, словом — субстанции неодушевленной.
Он подумал: наверное, это ее платье.
И не ошибся.
Светлое тонкое платье, из какой-то струящейся, приятной на ощупь ткани, название которой он не знал.
Странно, но другой одежды на женщине не было: ни крутки, ни плаща, ни даже легкой кофточки или шарфа.
Сейчас его поведение было полностью подчинено тому осколку сознания, который оценивал случившееся невозмутимо, с холодной проницательностью стороннего наблюдателя или эксперта.
Потому, наверное, нашлись силы внимательно осмотреть тело.
Тщательно, но безо всякой надежды, он попытался нащупать пульс, сначала — на тонком запястье и, а после — на шее, в том месте, где обычно едва заметно подрагивает сонная артерия.
Потом, вспомнив еще один, где-то подсмотренный медицинский прием, приподнял безжизненное веко, и аккуратно, кончиком мизинца коснулся глазного яблока — реакции не последовало.
Ознакомительная версия.
