– А в чем, собственно, проблема? – деликатно осведомилась я, решив, что пора уже перейти к чему-то более конкретному, чем нескончаемые проявления эмоций.
– Ах да! – как бы вдруг опомнилась Элеонора. – Евгения, вы ведь ничего не знаете. Ариша, мы должны рассказать ей, иначе как же мы сможем договориться о чем-то.
– О, да-да, конечно.
В том же невыносимо манерном стиле, бесконечно растягивая слова и делая театральные паузы, Ариадна поведала мне, что ее сын в последнее время подвергается каким-то странным преследованиям и даже нападениям, причины которых ни ей самой, ни ее мужу не известны.
– Сам Сережа, может быть, и знает, в чем тут дело. Но разве он скажет нам. Они все сейчас такие самостоятельные, родителей не ставят ни во что. Но в последние несколько дней это уже стало переходить всякие границы. Позавчера ночью он чуть было не разбился на этой своей машине. Ах! Вот еще лишняя проблема на мою голову. Как будто мало других.
– Ваш сын участвует в автомобильных соревнованиях? – поинтересовалась я, припомнив, что Элеонора упоминала в разговоре о каких-то гонках.
– Какие это соревнования! – сокрушенно покачала головой Ариадна. – Носятся ночами по улицам, дожидаются, кто из них первым себе голову свернет. Ах, Эля, я как подумаю… Ведь ожидать можно всего, практически всего.
– И вы говорите, что позавчера он чуть было не разбился? – всеми силами старалась я держать разговор в рамках темы.
– О да! Но дело даже не в этом. Все это было подстроено, вот в чем проблема. Когда он ехал по этой дороге, кто-то кинул камень прямо под колеса, а на такой скорости, сами понимаете, любое препятствие равносильно катастрофе. А там еще дорожная насыпь, она такая высокая, если бы машина слетела в этот кювет, да еще перевернулась… Ах, я просто с ума схожу от одной мысли! Страшно даже подумать, что там могло произойти!
– Ваш сын давно за рулем? – поинтересовалась я, поняв, что, видимо, все-таки ничего плохого пока не произошло.
– Кажется, с детского сада. Он просто болен этим! И эти гонки лишь следствие. Сколько раз я ему говорила, сколько предостерегала! Даже не хочет слушать!
– Ах, Ариша, как ты права! – патетически воскликнула Элеонора. – Сейчас дети совершенно не обращают внимания на родителей. Вот моя Жанна, сколько раз я говорила ей, чтобы была внимательной, не связывалась с кем попало.
– А еще какие-то случаи были? – уже начиная терять терпение, не очень вежливо вклинилась я.
– Конечно были! И я думаю, я еще далеко не все знаю. Он ведь ничего не рассказывает, такой гордый. Приходится разузнавать самой, расспрашивать неизвестно кого. Как будто ты не родная мать, а шпион какой-то!
– И что же выяснилось из расспросов?
– Как вам сказать. Эти их отношения с друзьями, они довольно специфические. Вроде бы и дружат, а на самом деле только видимость. А Сережа, он такой самолюбивый! Всегда любит быть первым, строит из себя героя. Его так легко спровоцировать! Вот они и пользуются.
– Пытаются заставить сделать что-то опасное?
– Да, и это тоже. Вот в прошлый раз, дня три, кажется, назад. Собрались у кого-то на квартире. И какой-то мальчик стал рассказывать, что он по балконным перилам ходил. На пятнадцатом этаже. И, конечно, привязались к Сергею, мол, ему так никогда не суметь. Говорили, говорили и наговорили. Вскочил с места, побежал на балкон. А там девятый этаж. А сегодня пришел весь избитый, синяки, кровоподтеки. Нет, я этого не вынесу! Просто не вынесу.
Чуткая Элеонора заключила безутешную Ариадну в объятия, а я все яснее понимала, что для того, чтобы принять решение, мне необходимо поговорить с кем-то более вменяемым.
Я знала, что уровень жизни мажорных мальчиков вроде Сережи вполне способен вызвать во многих зависть и что одного этого вполне достаточно, чтобы кто-то из менее обеспеченных товарищей начал приставать с провокациями. Поэтому я была не слишком уверена, что случаи, упомянутые Ариадной, говорят о чьем-то продуманном воздействии с конкретной преступной целью.
«Задирают, как обычно задирают чистеньких и богатеньких, – думала я. – Хотят посадить в лужу, доказать, что сами по себе, без своих бабок те ничего не стоят. Совершенно необязательно, что все это какая-то преднамеренная стратегия. Хотя она говорила, что ситуация обострилась именно в последнее время. Интересно было бы узнать, что думает обо всем этом сам сынок».
Подождав еще несколько минут, чтобы дать возможность утихнуть эмоциям, я совсем уже было собралась попросить о беседе с Сережей, несомненно находящимся здесь же, в одной из комнат «небольшой квартирки». Но тут из прихожей послышался звук открываемой двери, и в комнате появился высокий и весьма упитанный мужчина, чем-то напоминающий братка из 1990-х. Не иначе это был отец Сережи, тоже приглашенный на семейный совет.
– Дима! – с истеричным воплем ринулась к нему Ариадна. – Дима, это уже становится невыносимым! Его избили! Просто избили! Жестоко, бесчеловечно. На нем живого места нет! Ах, я просто не вынесу этого!
Через мгновение снова упав в объятия лучшей подруги, она зарыдала уже по-настоящему, а шкафообразный Дима, на секунду скривившись, как кривятся от жужжания надоедливой мухи, устало проговорил:
– Что там еще?
Видя, что Ариадна уже не в силах внятно излагать суть дела, Элеонора решила помочь и, скорчив трагическую мину, с пафосом произнесла:
– Ах, Димочка! Тут такое! Такое!
Но Дима, равнодушно скользнув по ней взглядом и не давая себе труда даже сделать вид, что слушает, молча подошел к одной из дверей и взялся за ручку.
– Сергей, – слегка повысив голос, позвал он, убедившись, что дверь заперта. – Сергей, открой мне.
Внутри щелкнул замок, но в гостиной никто не появился, и Дима, войдя в комнату, прикрыл за собой дверь.
Некоторое время оттуда слышалось невнятное «бу-бу-бу», потом упитанный Дима снова возник в поле нашего зрения, и по выражению его лица было понятно, что это свидание с сыном было не самым радостным в его жизни.
– Ты видел? Видел?! – снова накинулась на него Ариадна. – Это уже переходит всякие границы! На них в полицию заявить! Это просто уголовщина! Ах! Я не вынесу.
– Ариша, представь Дмитрию нашу гостью, – вступила Элеонора, по-видимому знавшая, что в присутствии Димы в затяжную истерику лучше не впадать. – Возможно, нам удастся найти какое-то решение, не прибегая к помощи полиции.
– Ах да! Дима, вот познакомься. Я тебе говорила? Кажется, нет. Это Евгения, она занимается охраной, очень профессионально. Вот Элеонора уже пользовалась ее услугами, можешь спросить у нее. Поговори с Сергеем, может быть, он согласится, чтобы хоть кто-то присматривал за ним. Иначе это уже невыносимо!
Ариадна снова отдалась эмоциям, а молчаливый Дима окинул меня оценивающим взглядом, как бы пытаясь определить, насколько можно доверять рекомендациям Элеоноры при подборе телохранителей.
– Это вас нанимал Николай, когда у него были проблемы? – как бы припоминая что-то, поинтересовался он.
– Да, но нанимала скорее его жена, – посчитала правильным уточнить я.
– Да, кажется, он что-то говорил. Нанять женщину-телохранителя, чтобы она была похожа на подружку и чтобы не слишком бросалось в глаза, что за его женой ходят. Хм, а что? Это, пожалуй, мысль.
Немного подумав о чем-то, Дима снова скрылся за дверью и попросил меня немного подождать.
Послышались невнятные звуки, и вскоре я имела удовольствие вновь увидеть Диму, приоткрывшего дверь и уже совершенно по-свойски бросившего мне:
– Зайди.
Войдя в комнату, отделанную тоже очень недешево, но уже в современном стиле, я наконец увидела воочию «безголового мальчика», о котором узнала столько интересного за последний час.
Вполне совершеннолетний, думаю, ненамного младше меня самой, парень полулежал на кровати и недовольно кривил физиономию, переливающуюся сейчас всеми цветами радуги.
– Очень милая девушка, – продолжая какую-то фразу, убеждал его отец. – Твоя все равно сейчас за границей, так что все очень кстати. Скажешь, что это новая подружка.
– На кой черт она мне сдалась, – ничуть не стесняясь моего присутствия, проговорил воспитанный мальчик.
– А вот на то она тебе сдалась, – уже с явным раздражением ответил рассерженный папа, – чтобы ты не являлся домой с такой рожей и не доводил мать до истерики. Кто это разукрасил тебя? А? Снова «нюансы общения»? Так, кажется, ты ответил, когда тебе чуть не сломали руку? Так вот, мне эти нюансы надоели. Выбирай – либо ты с сегодняшнего дня везде ходишь с Юрой, либо с этой девушкой. Простите, как вас зовут?
– Евгения.
– Да, Евгения. Понял? Ты понял меня?! – требовательно повысил голос строгий отец, видя, что на его слова не реагируют.
– Я понял, – презрительно фыркнув, процедил Сережа, окинув меня тоже оценивающим, но каким-то совсем не доброжелательным взглядом.
Окончательно выведенная из себя всеми этими недомолвками, необъективными оценками и сомнениями в моей профпригодности, я уже собиралась сказать, что если все так сложно, то, может быть, гламурному мальчику действительно лучше будет походить с Юрой. Однако размер предложенного вознаграждения сразу направил мои мысли в другое русло.
