- Одних угроз недостаточно. Ты должен ей дать понять, что это не пустые слова.
Он промолчал и обнял её за талию. Из-за мыса Гурд показался темный корпус корабля. Отправившийся из Порт-оф-Спейна, тот двигался вдоль берега, потом повернул на север через пролив в Карибское море. Горизонтальные полосы на единственной пароходной трубе выдавали его принадлежность и Энн узнала цвета компании.
- Лайнер компании Гаррисона?
- Правильно.
- Направляется в Англию?
- В конечном счете так оно и будет.
- Жаль, что нас там нет.
- Мне тоже.
Еще несколько секунд они молча наблюдали за судном, она прильнула к нему, и он крепко прижал её к себе. Ее головка уютно устроилась у него на плече и Дейв почувствовал, как напряжение покидает её тело. Энн тяжело вздохнула.
- Извини, что я была такой противной.
Он возразил, что это не так, но она игнорировала его слова.
- Все из-за того, что я чертовски устала от этих встреч тайком и ничего не могу с этим поделать.
- Я знаю.
- Иногда меня охватывает отчаяние. Я хочу сказать, что бывают дни, когда мне все кажется таким безнадежным...
- Не надо так думать.
- Если бы ты не был так добр к ней...
- Это вовсе не так.
- Ты поговоришь с дядей Сиднеем, когда в следующий раз навестишь нас, насчет детектива? Ты ведь не отказываешся от своих слов, правда?
- Мы что-нибудь придумаем. Все будет хорошо, - добавил Дейв, но даже для него уверения прозвучали неубедительно.
Энн словно только этого и дожидалась от него все это время, она выпрямилась, коротко вздохнула и резко сменила тему.
- О, мне нужно бежать. Я уже вижу как дядя Сидней меряет шагами коридор в отеле "Куинс Парк", - Энн махнула рукой в сторону его пожитков. Помочь тебе отнести что-нибудь в машину?
Уоллес заверил, что управиться сам, она повернулась, звонко чмокнула его и ускользнула прежде, чем ему удалось её обнять. Он попытался похлопать её по тому месту, где платье особо плотно облегало фигуру, но промахнулся, и ему осталось только наблюдать, как она карабкается по узкой тропинке, ведущей к шоссе.
2
Бунгало, которое снял в декабре Дейв Уоллес, находилось точно к западу от города и неподалеку от яхт-клуба. Узкая дорожка между деревьев вела от шоссе к открытому участку, выходящему на залив, а посаженный на границе большой воды морской виноград был обрезан на высоте двух или трех футов, так что создавал впечатление сплошной живой изгороди и маскировал лужайку с тропинкой посередине, которая вела к берегу.
Само по себе бунгало представляло бревенчатый дом под железной крышей, цоколь из бетонных блоков приподнимал его надземлей фута на три. Его некрашенный фасад не был данью моде или претензией на оригинальность, но зато арендная плата была вполне приемлемой и Уоллес, поселившись здесь, не собирался с кем-нибудь делить этот дом. Позади бунгало стояло совсем маленькое, рахитичное строение, дававшее кров жившей здесь паре - кухарке и горничной Эрнестине и её мужу, который исполнял обязанности садовника, посыльного и мастера на все руки для Уоллеса и его соседей.
Когда Уоллес въехал на взятом напрокат седане шестилетней давности в служившую гаражом пристройку к хижине, сквощь полузакрытые ставни пробивался свет. В сгущающихся сумерках появился Оливер и забрал из багажника мольберт и этюдник. Недописанное полотно осталось на заднем сиденье и, потянувшись за ним, Дейв заметил, что хотя в гостиной горел свет, на кухне никого не было. Это его удивило, ведь обычно в это время там хозяйничала Эрнестина, и он спросил:
- Оливер, сегодня вечером ужина не будет?
- О, да, сэр, - ответил Оливер, высокий жилистый негр в шортах цвета хаки и залатанной выцветшей рубашке. Он почтительно улыбнулся, обнажив свои белые зубы. - Хозяйка сказала, что вы поужинаете в другом месте.
- В самом деле?
- Да, сэр.
- Давно она здесь?
- Не очень, сэр.
Оливер обогнул бунгало и поднялся по ступенькам на веранду, которая тянулась вдоль гостиной. Внутри дома он поставил хозяйские вещи на их привычное место в углу. Уоллес увидел, что жена, скрестив колени и лениво покачивая ногой, наблюдает за ним из шезлонга, но свет, падавший сквозь высокие двустворчатые двери, не давал рассмотреть её лицо. В одной руке у неё был бокал, в другой - сигарета. Ведерко со льдом, бутылка виски, с полбутылки содовой и ещё один бокал заполняли поднос, стоявший рядом на низкой скамеечке.
- Привет, Рембрандт, - бросила она. - Налей себе выпить.
Уже издалека Уоллес почувствовал аромат её любимых духов, которыми Фэй по его мнению, излишне злоупотребляла. Она все ещё оставалась привлекательной женщиной, если вам нравились невысокие блондинки, правда последнее время несколько располнела. На ней было нарядное льняное платье цвета морской волны с круглым вырезом, увенчанным массивным серебряным ожерельем работы местного умельца, подаренным ей одним из поклонников, когда Фэй появилась здесь; по-крайней мере у неё был такой вид, когда она впервые его надела, и Дейв решил не расспрашивать её об этом.
Но в этот момент его больше занимало её поведение, а не внешность. По тому как Фэй выговаривала слова, он мог уверенно сказать, что бокал у неё был уже далеко не первый, и наученный горьким опытом, Уоллес осторожно посмотрел на жену. Отвратительное настроение, которое просыпалось, когда она перебирала с выпивкой, ни в чем не проявлялось, а её хорошее расположение духа просто удивляло его, и, поскольку ему хотелось, насколько возможно, поддержать существующее положение вещей, Дейв принял её предложение.
- О'кей, - ответил он. - Я налью себе немного рома и присоединюсь к тебе.
Оливер разложил вещи и дожидался новых распоряжений с тех самых пор, как Дейв вошел в комнату.
- Что-нибудь еще, сэр?
- На сегодня все, Оливер. Мы отдыхаем.
Уоллес подождал, пока тот ушел, затем окинул взглядом едва обставленную комнату. Некрашенный, отполированный временем дощатый пол, пара плетеных стульев, такой же диванчик, ещё один шезлонг и круглый сервировочный столик, стоявший рядом. Напротив - массивный продолговатый обеденный стол красного дерева местного производства, как и шесть стульев вокруг него. Проход за ним вел в буфетную с примыкавшей к ней кухней, другой - в центральный холл с двумя спальнями по правую сторону и ванной в конце.
Вернувшись с кухни с бутылкой барбадосского рома, Уоллес остановился, снова окинул взглядом холст, над которым работал, и нашел его вполне удовлетворительным. Внезапно он понял, что Фэй что-то сказала, и заметил, что она повернулась и наблюдает за ним.
- Что? - переспросил Дейв.
- Я спросила, как продвигается работа?
- Думаю, все идет нормально.
- Совсем как та, что ты закончил пару недель назад.
- Похожа. Я продал ту и подумал, не смогу ли сделать ещё лучше, - он вышел на веранду за чистым бокалом. - Оливер сказал, мы будем ужинать не дома.
- Все верно. Я бы не отказалась от хорошего стейка. Не поднимая шума, я оплачу счет, чего ты уже давно не делал.
Уоллес налил себе немного рома в бокал, выпил не разбавляя и почувствовал, как внутри разливается приятное тепло. Он надеялся, что это придаст ему решительности, которая потребуется до конца этого вечера. Дейв налил себе ещё рома и добавил льда и содовой.
- Я считал, что тебе нравится этот дом и наша кухня, - сказал он, усаживаясь на плетеный стул.
- Единственное, что мне в нем нравится, так это отсутствие необходимости платить. Но сегодня у меня был приятный день, и для разнообразия я решила немного потратиться.
- В магазине?
- Это не имеет никакого отношения к магазину.
Она начала подробно, не упуская мельчайших деталей, жаловаться на ту работу, которой ей в течение трех часов пришлось заниматься сегодня в новом модном магазине отеля "Хиллсайд". Уоллес заметил, как она наклонилась и снова наполнила бокал, но уже не слушал, и его мысли быстро обратились к перечню событий их трехлетнего супружества и тому, как оно закончилось, или, точнее говоря, тому, как ему казалось, что оно закончилось.
Когда они встретились, Фэй была моделью, и весьма привлекательной, хотя и не столь удачливой, как её коллеги по профессии. Основной причиной этого был её небольшой рост, а может быть она была недостаточно костлява, чтобы успешно продвигаться на ниве высокой моды. Фэй была миниатюрной кареглазой блондинкой с довольно красивым лицом, хотя внимание она привлекала скорее своей фигурой, чем довольно приятной внешностью. Праздный, малоподвижный образ жизни и злоупотребление алкоголем сделали за последние пару лет округлости её фигуры чрезмерными, но, когда Уоллес впервые её увидел, линии бедер, талия и грудь были в самый раз.
В девятнадцать лет она уже выходила замуж и развелась в двадцать, хотя Дейв узнал об этом только после женитьбы. Фэй работала на каких-то мелких производителей одежды и от случая к случаю подрабатывала натурщицей, пока не приобрела в этих кругах некоторую известность и стала пользоваться большим спросом. Уоллес познакомился с ней через своего приятеля и раза три-четыре пользовался её услугами, пока наконец не представил её своим агентам.
