– Будешь нам по вечерам романы тискать, Шахерезад, если тебе твой зад дорог, – громко хохочет Саур.
– И чтобы про нас, и с приключениями, и любовью с воронами, – потер руки Хайсам, сверкнув желтыми зрачками.
– А если будешь рассказывать неинтересно, ты не жилец.
Я взял табуретку и подвинулся поближе к столу. Выбора у меня опять не было. И в то же время был. Потому что я мог вести своих героев, как и куда захочу. Что ж, роман тискать – так роман тискать. С самого начала – так с самого начала.
День первый
Понедельник. 4 октября
Глава 1
Дебют большой игры. Индийская защита
Федор Сергеевич вылез из ванны и надел на розовое распаренное тело белоснежную шелковую рубашку, хлопковые брюки и шерстяное кашне, заварил розовый фруктовый чай и набил любимую вересковую трубку душистым табаком, уселся в кресло-качалку перед шахматным столиком и расставил на доске затейливую шахматную задачку – мат в шесть ходов – в задумчивости поднес огниво к трубке, а может, горячий чай к губам, а может, мысль к кленовой пешке, как его спокойствие нарушил телефонный звонок.
– Алло, Федор, не узнаешь?
Как вскоре выяснилось, это звонил его старинный знакомый по шахматной школе Ботвинника, Петр Анатольевич Карабанов. Шахматно-шашечную школу Федор Сергеевич посещал несколько лет и бросил это занятие, как только понял, что чемпионом ему не быть, а ходить извечным спарринг-партнером для игроков классом выше и быть шахматной грушей для гроссмейстеров не хотелось. Не стал чемпионом и Карабанов, зато шахматная смекалка помогла ему стать владельцем доходного магазина «Шахматы от П. А. Карабанова».
Магазины в районе Тверской рассчитаны исключительно на зажиточных покупателей и кусаются своими ценами. Но русский человек не привык скупиться, когда дело касается подарка брату, свату или высокому начальнику, и торговля шла очень даже бойко.
Маркетологи вывели формулу: чем богаче страна, тем люди меньше дарят утилитарные вещи вроде чайников и утюгов, и все больше вещей бессмысленных и дорогих, сувениров и безделушек. Достоинства подарка измеряются исключительно его ценой. Чем дороже рубашка, тем ближе ты к телу юбиляра.
Магазин специализировался на продаже эксклюзивных дорогих подарочных шахматных наборов и других драгоценных и полудрагоценных сувениров. Были здесь слоны не только из слоновой кости, но и из янтаря, лунного камня и яхонта. Шахматы из малахита, яшмы, змеевика, долерита, кахолонга, оникса. И все ручной работы, все с позолотой. А некоторые с инкрустацией драгоценных камней. Недаром шахматы считались игрой королей и аристократов. Одни названия «Реал куджи», «Сражение падишахов», «Матч претендентов» чего стоили!
И все шло хорошо, если бы не ЧП. Накануне дня защиты животных магазин Карабанова ограбил один из посетителей, незаметно вытащив пешку из супердорогого наборчика. Когда показывавшая набор продавщица отвлеклась, воришка, как щипач, просунул пальцы в стеклянный карман витрины.
Все бы ничего, если бы не очень редкие камни. Сама пешка стоило всего несколько тысяч долларов, но весь набор с розовыми и черными брильянтами на короне королей и ферзей стоил круглую кучу. Подобных шахмат с огнем не сыщешь.
– Я слышал, ты ушел из органов и открыл частное сыскное агентство, вот я и решил к тебе обратиться по старому знакомству, – подытожил цель своего звонка Петр Анатольевич.
– Да, пришлось уйти и заняться частными расследованиями, – согласился со слухами Бабенко.
Есть занятная притча о том, как победивший падишаха в шахматной партии декханин отказался от выигранного рубинового перстня с падишахского пальца. Взамен декханин попросил положить ему в награду на шахматную клетку маленькое зернышко, с условием, что на каждую следующую клетку будет положено зерен в два раза больше, чем на предыдущую. Обрадовавшийся, что так дешево откупился, падишах с радостью согласился на предложение крестьянина, – вспоминал Бабенко, пока машина продиралась сквозь заторы столицы, – и в итоге геометрическая прогрессия разорила целое королевство. Потому что пшеничные зерна в то время являлись чем-то вроде золотого запаса, а амбары – золотовалютным резервом храмового типа государства.
То же самое можно, видимо, сказать и про эти злосчастные шахматы. Раз стоимость каждой последующей фигурки по сравнению с предыдущей увеличивается в геометрической прогрессии.
Где-то Бабенко читал, что первый финансово-экономический кризис случился еще у шумеров. А всему виной стал банковский процент, который с геометрической прогрессией сожрал всю экономику шумерских городов.
Не ровен час, – рассуждал Бабенко, глядя на то, как москвичи активно скупают золото, – финансовый кризис обрушится и на голову его соотечественников.
Кстати, те же шумеры первыми начали играть в шахматы. Странно, что они при этом не просчитали разрушительную силу банковского процента в замкнутой системе. А когда гром грянул, законодательно запретили процент.
Из-за извечных столичных пробок машину пришлось припарковать за пару кварталов от магазина.
Бабенко это даже обрадовало. Он с радостью прошелся по главной торгово-подарочной улице города, разглядывая сверкающие окна витрин со всякой ненужной ерундой – вроде золотых брелков, зажимов для купюр и галстуков, визитниц и запонок.
Отыскав вывеску со звучным именем «Шахматы от П.А. Карабанова», Бабенко толкнул дверь и оказался в магазине, где никакими шахматами и не пахло. Зато воняло свежей краской и белилами – густой смесью сырости и ремонта в одном малярном ведре. Несколько гастарбайтеров из бывших южных республик зачищали стены от старой шпаклевки. Бабенко заметил, что краска, которую сдирали со стен, была точь-в-точь кофейно-шоколадного оттенка его кашемирового пальто.
– Вам кого? – обратил наконец внимание на сливающегося со стенами Бабенко один из рабочих. Может быть Равшан.
– Мне бы Петра Анатольевича Карабанова.
– Папа барана? Это соседняя дверь, – указал шпатиком на выход Джамшуд.
Впрочем, через секунду Бабенко был оказан куда более душевный прием. Его буквально стиснул в своих могучих объятиях крупный Петр. Глядя на этого борова, сразу и не скажешь, что он в свое время сдал на КМС не по греко-римской борьбе, а по шахматам.
– Изменился, возмужал, а вырос, а вырос-то как!!! – шутил Карабанов.
– А сам-то, сам-то! – пытался подстроиться под тон шуток потенциального клиента бывший сотрудник ФСБ – Федор Сергеевич Бабенко.
Пока пили в кабинете чай с печенюшками, Карабанов разжевывал суть проблемы.
– Понимаешь, сработали так, что комар носа не подточит. Ни камеры наблюдения, ни сигнализация не зафиксировали ничего подозрительного. И мы не можем определить, кто бы это мог быть. Вот здесь, – указал он на кассеты, – весь отснятый за неделю материал. Мы уже много раз просматривали и ничего не нашли.
– А может, это какой-нибудь бродяжка взял, что плохо лежало? – предположил Бабенко.
– Да что ты, мы таких и на порог не пускаем.
– А милиция че на это говорит? – спросил Бабенко только потому, что хотел спокойно допить бодрящий напиток. Своими вопросами «А они че? А ты че?» он всего лишь чаевничал причавкивая.
– А что они скажут? Они просмотрели записи, послушали продавцов и честно признались, что шансы отыскать преступника минимальны. Магазинно-сувенирных краж за праздники случается больше, чем грабежей за год и им такой мелочовкой заниматься не с руки. С больной головы на здоровую перекладывают. Говорят: сами виноваты – мол, плохая у вас защита.
– А ты че? – продолжал дуть на горячий чай Бабенко, отхлебывая по глоточку.
– А мне от этого не легче. Мало того, что весь набор безумно дорогой, так еще такая искусная работа! Вот посмотри сам, – протянул он пешку, вырезанную в виде кремлевской башенки. – Где я теперь такой камень возьму, и кто мне выполнит такую резьбу. Ну, хорошо, раздобудем мы камень и найдем ювелира. А с клеймом мастера как быть? Что, тоже подделывать? А если раскроется? Это же подсудное дело!
– И че теперь?
– Теперь я пригласил индийских программистов. Видел ребята в зале ковыряются? Они устанавливают на всех витринах маленькие камеры-жучки наблюдения. Выведем их на центральные мониторы, и охранник сможет наблюдать и за работой пальцев воришек.
Конечно, Бабенко сразу обратил внимание на мужчин в чалмах, что копались в витринах. Их чалмы были похожи на круглые головки обычных пешек, но из деликатности он все не решался спросить, что это за перцы.
– Все ясно, – поставил пустую чашку на блюдце Бабенко и благодарно улыбнулся. – Противник сделал пешкой первый ход, а ты, испугавшись необычного начала, приступил к индийской защите.
– Ну а что мне делать? Сам посуди! – вскочил с директорского кресла Петр Анатольевич. – Эти шахматы я взял на реализацию у одного очень хорошего поставщика. Как мне теперь ему в глаза смотреть?
