Он сидел у стойки. Вокруг в полумраке примостились парочки, за столиками восседали изрядно выпившие молодые люди. - Что будем пить? - спросил бармен. - "Порто-ронко"! - Что? - не понял он.
- По-моему, у меня вполне нормальная дикция: "Порто-ронко"! - повторил Андрей. - А что это такое? - Куда я попал?! Здесь не знают, что такое "Порто-ронко"! - издевался Андрей, чуть повысив голос, чем сразу привлек к себе внимание. - Не шуми, а то вылетишь за дверь! - спокойно сказал бармен, - Вот карточка, выбирай отсюда, а не хочешь проваливай! - И отошел к другим клиентам. В это время в бар вошел официант из ресторана с певицей и указал ей на Андрея. - Вы хотели меня видеть? - спросила она. - Зачем? - Вы прекрасно поете... Могу я чем-нибудь вас угостить? - Вы для этого хотели меня видеть? Я не пью с незнакомыми людьми, - отрезала она. - Так давайте познакомимся! Андрей! - Он встал с табурета. - У меня нет ни желания, ни времени. Я устала и хочу домой. Здесь полно девиц, с которыми можно познакомиться. Она повернулась, чтобы уйти. - Я журналист, пишу об искусстве. Мне стало интересно, как вы с вашим талантом могли оказаться в этом ресторане?! - За это платят деньги! Еще есть вопросы? Или интервью можно считать законченным? - Мне показалось, вы профессиональная певица. У вас хорошая школа. Вы учились в Москве? - Я действительно очень устала... Кроме того, это совсем не интересно... Я пойду домой. - Можно мне вас проводить? - уже другим тоном спросил он. - Ни к чему! Я дойду сама. Я живу недалеко. - Уже ночь... - Не первая и не последняя... - Лена, не поймите меня превратно, я только хотел поговорить о вас, о вашем творчестве... - как бы оправдывался Андрей, выходя вслед за нею из бара на улицу. - Мое творчество закончилось два года назад, когда меня занесло в этот город. Я вам ничем не могу помочь... - И все-таки я вас провожу! Лена лишь пожала плечами. А он заметил, как из бара следом за ними вывалилась стайка молодых людей.
- Ваша первая песня совсем не вписывается в репертуар этого заведения, - говорил Андрей, шагая по пустынным, неосвещенным улицам города. - Я пела для себя. Эту песню написал несколько лет назад тогда еще молодой, а теперь уже известный композитор Юрий Веретенов. Специально для меня, - усмехнулась девушка. - Но вот я здесь, а он ... - А вы бы хотели вернуться в столицу? - И стать Аллой Пугачевой? Это мечты для шестнадцатилетних. Я-то прекрасно знаю, как становятся звездами, какой для этого нужен талант! - Почему - Пугачевой? Еленой Шведовой! - Вы это серьезно? Вы серьезно считаете, что талант имеет значение?! Я не о Пугачевой говорю. Да он меньше всего нужен... И вообще, чуть подумав, добавила она, - мне из этого города уже не выбраться... - Почему? - А вот это не для журналиста... И потом, мы уже пришли. Они остановились у темного подъезда обычной блочной пятиэтажки. - Спасибо, что проводили, за добрые слова, - искренне поблагодарила девушка. - Я провожу вас до квартиры, - предложил Андрей, заметив в темноте подъезда еле приметный огонек, который тут же погас. Он открыл скрипучую дверь и первым вошел в темноту. Тут же в лицо ему ударил луч фонаря, на мгновенье ослепив. - Салют, кореш! Хорошо отдыхаешь? Андрей стоял в окружении четверых подвыпивших парней. Его испуганная спутница вжалась в угол тесного подъезда. Он почувствовал давление острого предмета в спину. Прямо перед ним один из парней, видимо старший, тот, что вел разговор, крутил милицейскую дубинку, другой играл финкой. - Здравствуйте, - спокойно ответил Андрей. - Здравствуй! Здравствуй!.. - Что, нравится девочка? - Ну, допустим. - Ты не нукай! Дешевка! Хочешь с ней погулять, плати! - А вы что, братья ей, что ли, чтобы выкуп брать? - Все люди - братья! - Договоримся, если не дорого... - За такую-то сучку! ... - один из них схватил девушку за подбородок. Она вскрикнула. - Полегче, браток! - строго предупредил Андрей. - Давай бумажник, часы... И быстрее! - скомандовал их старший. - Ну и цены у вас, ребята! Так дело не пойдет! - А так?! - сказал старший и взмахнул дубинкой. Но удар, нацеленный в голову, не попал по назначению. Дубинка лишь разрезала воздух и вдруг вылетела из рук нападавшего. Это Андрей, сделав короткий нырок влево, двумя руками отвел руку соперника, захватил его кисть и тут же вывернул ее вместе со всей рукой за спину. Обезвредив его, он прикрылся им как щитом. Раздался крик, и в следующее мгновение грабитель со сломанной рукой вылетел на улицу, протаранив головой дверь. Отведя блоком левой руки руку с финкой второго нападавшего, он резким коротким прямым ударом правой в голову нейтрализовал и его. Тут же ушел нырком от удара кастетом и ударил локтем в открывшуюся спину. Затем простым толчком ступни под коленный сгиб усадил его на колени. После короткого удара ногой в шею, тот врезался головой в бетонную стену и потерял сознание. Андрей остался один на один с четвертым, вооруженным ножом. - Может, сам бросишь эту игрушку? - предложил он. - Сука, ты труп! - закричал тот в ответ. - Ты еще и ругаться умеешь?! - усмехнулся Андрей. Он сделал шаг вперед. Выброшенную навстречу ему руку с ножом он сначала перехватил левой ладонью, затем, подхватив правой, чуть встряхнул, а затем уже выпрямленную - чуть поддал своей левой под локтевым сгибом соперника. Тот вскрикнул, рука его вышла из суставной сумки и повисла плетью. А мощный короткий удар в челюсть докончил дело. - Веселые ребята! - проговорил Андрей, переводя дух, - И часто они так балуются? - Идемте отсюда. Быстрее! - испуганно взмолилась Лена. - Это я вовсем виновата. - Вы? Почему? - удивился Андрей, направляясь из подъезда за ней на улицу. - Вы не знаете, что вы наделали! - Так вы или я? - усмехнулся он. - Теперь они нас найдут и отплатят за все, - обреченно говорила она. - Это страшные люди. - Кто, эта шпана? Да они будут обходить ваш подъезд стороной, за два квартала! - Это не шпана! Не шпана! Вы ведь ничего не знаете про этот город! - Ничего, - согласился он. - Ну так расскажите!
Г Л А В А В Т О Р А Я
Расплатившись с официантом, Марк ушел из ресторана почти сразу же после того, как Андрей спустился в бар. Он еще прошелся немного по вечернему городу, вышел к морю на опустевший пляж и с удовольствием, скинув влажную от духоты рубашку, искупался в теплой воде. В хозяйских окнах еще горел свет, когда Марк, стараясь не шуметь, наливал на кухне чайник и ставил его на плиту. Соседи же по скворечникам, видимо, спали. На веранде появилась Анна Петровна. - А, Марк, уже пришли? - Да вот, чайку хочу попить, присоединяйтесь, Анна Петровна! И мужа зовите, если не спит! - К нам мой брат зашел... - замялась хозяйка, - Так что лучше вы заходите... И друга своего зовите. - Ну вот, - засмеялся Марк, - хотел вас пригласить, да сам в гости и напросился! Удобно, а? - Удобно. Удобно... - Ну, спасибо. С удовольствием зайду. А вот друга моего нет. Знаете, девушек много, а он парень симпатичный... - А сами-то что? - Я домосед, лучше с вами посижу... Мы тут, кстати, из Москвы захватили кое-чего... Он зашел в домик, вытащил из сумки бутылку "Московской" и направился в хозяйский дом.
- Хорошая рыбка у вас, Анна Петровна, - хвалил Марк, пробуя нарезанную толстыми ломтями севрюгу и осетрину. Не в магазине, небойсь, берете, а? - Да вот, Фима, Ефим Петрович, бывает, значит, в колхозе или, как там сейчас?.. Тэ-о-о, какое-то... На трудодни получает. Когда и подрыбачит еще. - Понятно. Хорошая рыба! - нахваливал Марк, - Что-то мы плохо пьем! - говорил он, поглядывая на мужчин, чувствовавших себя скованно за столом с молодым московским гостем. - Еще по одной, а? Они пожали плечами. Марк разлил водку в пустые стопки хозяев. - За ваш приезд! - пригубила винца и Анна Петровна. - За хороший отдых! За вас! - добавил Марк.
- ...Ну вот, - продолжал рассказ Ефим Петрович, машина остановилась, а оттудова выстрел. Ранило его в нерв какой-то. Два месяца в больнице лежал, так и не смог встать. В коляске он, инвалидом остался. Пенсию платят. - Бедный мой племянничек! - утирая слезы, причитала Анна Петровна. - А с браконьерами, ну с теми, которых он, как вы говорите, в ту ночь поймал и которые ему угрожали, что с ними сделали? - спросил Марк. - А ничего! Пришел утром начальник милицейский, Власенко, отпустил их всех под расписку какую-то. Потом, значит, оказался протокол неправильно составлен. А рыбы всего килограммов сто... Куда остальная, до полтонны, девалась - не известно, как бы и не было вовсе. Вот и отделались они штрафом. И сейчас гуляют по морю. - Но с выстрелом-то как же, а? - удивился Марк. - Кто это сделал - не установили. Те, кто угрожал, в это время за решеткой, понятно, сидели. Так никого и не нашли... - ...Потому как не хотели искать, - заключил Григорий Васильевич, муж хозяйки, - Все они дружки друг дружке. Милицию всю кормят, прокурора, судью... Всю власть. Мы в район, значит, писали. Комиссия приехала, почитай, все полковники были. Так они, первым делом на пикник укатили. Водка, видать, рекой лилась. Нарушений, понятное дело, не нашли. А весь город знает, как Дзюба с дружками веселится. Дзюба - это тот, которого наш-то племянник не раз на незаконной ловле "брал". Он и угрожал расправиться... пояснял хозяин. - Так вот когда Дзюба веселится, весь город ходуном ходит. В гаражах в ихних в карты на миллионы играют... - Может, народ немножко преувеличивает? предположил Марк, - знаете, любят иногда... прибавить, а? - Ничего я не прибавляю! - обиделся Григорий Васильевич, - Они моего племянника инвалидом сделали! Да у кого угодно спросите! Все их банду знают! И то, что данью товарищества обложили... Подавай им не севрюжью, а осетровую икру! А начальник-то отдела милицейского, Власенко, дом какой построил! И машину новую купил! - Так ведь он, наверное, много получает... - предположил Марк. - От браконьеров он все получает! - Не пойман - не вор! - напомнил Марк. - Так кто его ловить-то будет?! - снова вступил в разговор Ефим Петрович, - Вот Бродин, лейтенант, был там один. Ловил их. Так уволили его, да еще дело завели, будто изнасиловать он хотел... тут одну. Певичку из "Кристалла"... - Не мог он этого сделать! - категорично заявил Григорий Васильевич. - Не мог! - поддержал его Ефим Петрович. - А она? - проронил Марк. - Что, она? - удивился Ефим Петрович. - Известно, кто в этих барах-ресторанах работает. Заплатили ей, вот и оклеветала честного человека. - У него ведь семья, дети... - сетовала Анна Петровна. - А в Москву писали? - спросил Марк. - Москва - она далеко. Москвы - ее на всех не хватит! обиженно проговорил Ефим Петрович. - Да-а-а. - протянул Марк.
