Вот каким был большой светловолосый ирландец, который сидел сейчас по другую сторону письменного стола и окуривал меня, потягивая нечто, имеющее форму сигары.
Наконец он вынул сей сигарообразный предмет изо рта и начал говорить сквозь клубы дыма.
- Миссис Коррелл, которая, как ты говоришь, связана с дочками Бэнброка... месяца два назад на нее напали и ограбили. Восемьсот долларов. Ты в курсе?
Я не был в курсе.
- У нее забрали что-нибудь, кроме наличных? - поинтересовался я.
- Нет.
- Ты в это веришь?
Он усмехнулся.
- Именно, - кивнул он. - Мы не схватили пташку, которая тут поработала.
С женщинами, которые теряют наличные, никогда не знаешь, что тут ограбление или приобретение.
Он втянул в легкие немного отравы из своей сигарообразной штуки и добавил:
- Но не исключено, что нападение и в самом деле произошло. Что теперь ты намерен делать?
- Сходим в агентство, посмотрим, не появилось ли что-нибудь новенькое.
Потом я хотел еще раз поговорить с миссис Бэнброк: может, она что-нибудь расскажет нам о миссис Коррелл.
В агентстве я получил отчеты по оставшимся в списке лицам. Никто не знал, где находятся девушки. Мы с Редди отправились в дом Бэнброков в Си-Клиф.
Бэнброк позвонил жене и рассказал ей о смерти миссис Коррелл. Нам она сказала, что понятия не имеет, каковы причины самоубийства. И представить не может, что между самоубийством и исчезновением ее падчериц существует какая-то связь.
- Когда я последний раз видела миссис Коррелл - две или даже три недели назад, - она выглядела, как всегда, довольной и счастливой, - сказала миссис Бэнброк. - Она действительно была капризна по своей натуре, но не до такой степени, чтобы совершить подобное.
- Не было ли у нее неприятностей с мужем?
- Нет. Насколько я знаю, они были счастливы, хотя...
Она оборвала фразу. В ее глазах мелькнули сомнение, озабоченность.
- Хотя? - повторил я.
- Если теперь я вам не скажу, вы подумаете, что я что-то скрываю, сказала она, покраснев, с усмешкой, в которой было больше нервов, чем веселья. - Я всегда немного ревновала к Ирме. Она и мой муж... ну, все думали, что они поженятся. Это было перед нашим браком. Я никогда не выдавала своих чувств, здесь, наверное, просто мнительность, но я всегда подозревала, что Ирма вышла замуж за Стюарта скорей из духа противоречия, нежели по другой какой-то причине... и что она по-прежнему любит Альфреда... моего мужа.
- Был ли какой-нибудь определенный повод, чтобы так полагать?
- Нет, откуда! Я никогда по-настоящему не верила... Так, неясное чувство. Скорее всего, просто моя подозрительность...
Приближался вечер, когда мы с Патом вышли и? дома Бэнброков. После того, как мы разбежались, я зашел к Старику - директору филиала агентства в Сан-Франциско, моему шефу, и попросил его, чтобы он дал задание кому-нибудь из агентов изучить прошлое Ирмы Коррелл.
Я просмотрел утренние газеты, - те, что появляются чуть ли не сразу после захода солнца, - прежде чем пойти спать. Они подняли немалый шум вокруг нашего дела. Поместили все факты, кроме тех, которые касались Ирмы Коррелл, плюс фотографии и богатейший набор обычных в таких случаях домыслов и всяческого вздора.
На следующее утро я подался на поиски тех приятелей девушек, с которыми еще не разговаривал. Кое-кого из них нашел, но ничего стоящего узнать не удалось. Около полудня я позвонил в агентство, чтобы выяснить, не появилось ли что-нибудь новенькое. Появилось.
- Был недавно телефонный звонок из конторы шерифа в Мартинесе, - сказал Старик. - Один виноградарь-итальянец из Кноб-Вэлли нашел два дня назад обгоревшую фотографию, на которой он, после того, как познакомился с сегодняшними утренними газетами, опознал Рут Бэнброк. Поедешь туда? Помощник шерифа ждет тебя с тем итальянцем в полицейском отделении в Кноб-Вэлли.
- Еду.
На пристани я использовал оставшиеся до отплытия парома четыре минуты на то, чтобы попытаться дозвониться до Пата. Безрезультатно.
Кноб-Вэлли - городишко с неполной тысячей жителей, грязный и унылый. Меня доставил туда местный поезд Сан-Франциско - Сакраменто сразу же после полудня.
Я немного знал тамошнего шерифа - Тома Орта. У него я застал ожидавших меня людей. Орт представил нас друг другу. Помощник шерифа, Эбнер Пейджет, неповоротливый тип лет сорока с небольшим обвислым подбородком, худым лицом и блеклыми умными глазами, мне сразу понравился. Итальянца звали Джио Кереджино - низкорослый брюнет с пышной шевелюрой, крепкими желтыми зубами, которые он демонстрировал в вечной усмешке, обитавшей под черными усами, и кроткими карими глазами.
Пейджет показал мне фотографию. Обгоревший кусочек бумаги величиной с монету в полдоллара, вероятно, часть снимка, которую не уничтожил огонь. Рут Бэнброк - никаких сомнений. Необычно возбужденное, как у людей, чем-то одурманенных, и глаза больше, чем на всех других фотографиях, но ее, несомненно ее лицо.
- Говорит, - пояснил Пейджет сухо, указывая движением головы на итальянца, - что нашел это позавчера. Ветер швырнул снимок ему прямо под ноги, когда он шел неподалеку от своей усадьбы. Он поднял фотографию и, сам не зная почему, сунул ее в карман.
Эбнер замолчал, задумчиво глядя на Кереджино. Тот энергично закивал головой.
- Так или иначе, - продолжал помощник шерифа, - он приехал сегодня утром в город и увидел снимки в газетах из Фриско. Тогда пришел сюда и рассказал обо всем Тому, а мы с Томом решили, что лучше всего будет позвонить в твое агентство, так как в газетах писали, что вы ведете дело.
Я взглянул на итальянца. Пейджет, читая мои мысли, пояснил:
- Кереджино живет на холмах. Там у него виноградники. В наших краях он несколько лет, и я еще не слышал, чтобы он кого-нибудь убил.
- Вы помните, где нашли снимок?
Улыбка под усами стала еще шире, а голова совершила движение вверх и вниз.
- Пожалуй, помню.
- Едем туда, - предложил я Пейджету.
- Ладно. Едешь с нами, Том?
Шериф ответил, что он не может: неотложные дела в городе. Пейджет, Кереджино и я уселись в пропыленный форд помощника шерифа.
Ехали около часа по дороге, вьющейся по склону Моунт-Диабло. Потом, соответственно указаниям итальянца, свернули с шоссе на пыльную и разбитую дорогу. По ней проехали еще милю.
- Где-то здесь, - сказал Кереджино.
Пейджет затормозил. Мы вылезли из машины. Полянка. Деревья и кусты отступили от дороги метров на семь, образовав в лесу небольшую площадку.
- Примерно здесь, - заявил итальянец. - Сдается мне, что здесь, возле пня. Наверняка, между тем и этим поворотом...
Пейджет был сельским жителем. Я - нет. Поэтому я ждал, чтобы он начал действовать.
Стоя между мной и итальянцем, Эбнер Пейджет неторопливо разглядывал поляну. Потом его блеклые глаза оживились. Он обошел форд и направился к дальнему краю поляны. Я и Кереджино шли следом.
Там, где начинались кусты, костистый помощник шерифа остановился, чтобы присмотреться к чему-то. На земле виднелись следы покрышек. Какой-то автомобиль сворачивал сюда.
Пейджет пошел дальше в глубь леса. Итальянец едва не наступал ему на пятки. Я оказался замыкающим. Пейджет шел по чьим-то следам. Я никаких следов не видел: то ли они с итальянцем стирали их, то ли не такой уж из меня индеец. Так мы шли некоторое время.
Помощник шерифа остановился. Остановился и итальянец.
- Ага, - сказал Пейджет так, как если бы нашел то, что надеялся найти.
Итальянец выкрикнул что-то с упоминанием имени Бога. Я придавил ногою куст, чтобы увидеть то, что увидели они. И увидел.
Возле дерева, на боку, с подтянутыми к подбородку коленками лежала мертвая девушка. Вид у нее был не особо приятный. Птицы уже добрались до жертвы.
Табачно-коричневый плащ наполовину сполз с плеч. Я знал, что это Рут Бэнброк, еще до того, как перевернул ее на другой бок, чтобы увидеть часть лица, прижатую к земле, которую птицы не расклевали.
Кереджино стоял и глядел на меня, когда я осматривал девушку. Его лицо выражало спокойную скорбь. Помощник шерифа не обращал внимания на труп, а бродил по зарослям, всматриваясь в следы на земле. К трупу он вернулся тогда, когда закончил осмотр.
- Ее застрелили, - сказал я. - Один выстрел в висок. Перед тем, пожалуй, была борьба. На прижатой телом руке остались следы. При девушке ничего нет... ни денег, ни драгоценностей.
- Согласен, - кивнул Пейджет. - На поляну из автомобиля вышли две женщины. Может быть, три, если две несли эту. Не могу сообразить, сколько их вернулось в машину. Одна была крупнее, чем та, что лежит здесь. Началась возня. Ты нашел пистолет?
- Нет.
- Я тоже нет. Наверное, его увезли в машине. Там есть следы костра. Он кивнул налево. - Жгли бумаги. От них ничего не осталось. Думаю, что тот снимок, который нашел Кереджино, унес из костра ветер. В пятницу вечером или в субботу утром, по-моему... Не позднее.
Я поверил помощнику шерифа на слово. Дело свое он знал.
